Но все эти маневры участникам не помогали, если их хотели «слить» на голосовании. И инициатива здесь явно принадлежала не самим ребятам, а руководству — организаторам, редакторам, ведущим… об этом говорили в открытую, даже не стесняясь, слишком очевидно было, что команда — против кого голосовать — давалась участникам «сверху». Но так было не всегда, все же долю свободы ребятам давали — иногда они действительно голосовали по симпатиям или разбивались на враждующие лагеря и старались переиграть друг друга, но это было скорее исключением, редкой возможностью ощутить себя важной персоной, от которой что-то реально зависит. Хотя бы уход новичка.
Как правило, активность журналистов в преддверии ухода девушки или парня обострялась, они начинали раскапывать их прошлое — жизнь до проекта, прогнозировать будущее, делать ставки, когда кого выгонят… Арина уже знала — если про кого-то много пишут, это кандидат на вылет. (Впрочем, устоявшихся трех пар, так называемых старожилов проекта, все это не касалось.) В последний момент компания пыталась распиарить участника, чтобы в дальнейшем следить за его жизнью, а если зрители уж очень будут скучать по нему, вести с ним переговоры о возвращении в проект. Это, в редких случаях, было возможно и делалось для повышения рейтинга.
Но где была грань между реальными желаниями телезрителей, высказанными ими в Интернете, в письмах в редакцию журнала «Найди себе пару», и искусственно нагнетаемой истерией, когда письма с требованиями и мольбами вернуть того или иного участника писали сами журналисты, потому что его возвращение было нужно руководству проекта? Арина точно не знала, но стиль некоторых писем фанатов настораживал, от этой зрительской любви веяло явной надуманностью.
«Ваш проект теперь лопнет как воздушный шарик! Без Сашуни здесь смотреть нечего, это будет уже не реалити, а детский сад. Мы, авторы и создатели сайта alexandrkorshunov.narod.ru, посвященного жизни и творчеству Саши Коршунова, просим вернуть Александра на телеэкран. Это самая яркая личность за всю историю существования всех реалити-шоу в нашей стране! Уже сколько месяцев Сашки нет, а питерцы его все забыть не могут. Пишут, звонят ему, а он куда-то исчез… Мы требуем вернуть Сашу», — читала Арина несколько недель назад в журнале «Найди себе пару».
«Вот уж действительно трагедия для всей страны, как будто других проблем нет», — подумалось ей тогда. Этот Саша пробыл на проекте всего полтора месяца (неплохо для новичка, но в целом — мало, чтобы приобрести ярых фанатов), такой ажиотаж был ей непонятен, скорее всего это все было срежиссировано самой же редакцией — такие восторженные письма поклонников любой журналист может писать тоннами от разных лиц. Саша неплохо играл на гитаре, был довольно симпатичным, хотя и достаточно вялым, ленивым, при этом строил глазки всем девушкам подряд. Выгнали его по официальной версии за нарушение режима — регулярные пьянки. Действительно, его на тот момент не было на реалити-шоу, он уехал домой на неделю, но не отвечал на звонки.
Видимо, потом он раскаялся и пытался вернуться, но кто-то из руководства уперся, и путь назад был ему заказан. Больше писем фанатов приходило, о Саше не вспоминали.
Три пары старожилов проекта, нашедшие друг друга и построившие свои отношения в условиях реалити-шоу, по типажам были как будто заранее подобраны, как подбирают актеров для телесериала, рассчитанного на разные вкусы зрителей: вот на сельский вкус, деревенский, провинциальный, так называемый «обывательский», а вот — для столичной богемы, рокерских тусовок, андеграунда. Пара Инесса и Алекс четко укладывалась в первый формат, пара Весна и Арамис — во второй. В паре Ната и Ник была своя интрига — социальное неравенство: простой пробивной паренек, приехавший из российской глубинки, и девочка-модель из богатой семьи. Конечно, заранее их туда не звали, но разные типажи руководству проекта были нужны, и они отбирали тех, кто задержится здесь надолго, исходя из соображений не только яркой индивидуальности, но и узнаваемости, принадлежности к социальной группе. Зрители должны были чувствовать, что вот этот парень или эта девушка для них — свои, «наши», как говорится, и соответственно «болеть» за то, чтобы главный приз выиграла именно эта пара.
Журнал грамотно раскручивал избранные для каждого участника образы, дописывая их телевизионные роли. Частично это действительно была их сущность, но они могли и стараться понравиться аудитории, подладиться под ее вкусы. Инесса подавалась публике редакцией журнала как великолепная кулинарка, отличная хозяйка. Ее рецепты приготовления завтраков, обедов и ужинов, с иллюстрациями украшали несколько страниц в самом начале. Она, в поварском колпаке и фартуке, с сияющей улыбкой, была запечатлена у стола, заставленного всяческими блюдами: курицей с грибами, жареным картофелем, макаронами, котлетами, борщом, грибным супом, ухой, щами, окрошкой, блинами, пирогами, сырниками… Арина подозревала, что не все рецепты кушаний принадлежат Инессе. Скорее всего, в их приготовлении помогают повара ресторанов, которые периодически здесь рекламировались как самые лучшие в Москве.
Весна с Арамисом в джинсах, с гитарами и модными татуировками периодически знакомились со звездами шоу-бизнеса и брали у них интервью. Характерно, что звезды отвечали им несколько высокомерно, плюя на их статус «звезд реалити-шоу», и эти участники явно были обижены, что их не воспринимают как равных, но такова была иерархия звездности в шоу-индустрии.
«— Ты передачи какие любишь? — спрашивал Арамис у поп-звездочки Даны Голиковой.
— Разные… только реалити не смотрю, особенно ваше, — отвечала она.
— Почему? — удивлялись Весна с Арамисом, явно раздосадованные таким пренебрежением.
— А что там смотреть? Так скучно…
— Ну, как же… Ведь в условиях замкнутого пространства люди пытаются строить любовь, разве это не интересно? — допытывалась Весна.
— He-а… что там построишь? Приходят несколько человек, и ты обязан с ним что-то строить, выбор-то маленький. В таких условиях ты не найдешь то, что нужно, — откровенно отвечала им Дана. — Значит, приходится что делать, а? Притворяться, чтобы не выгнали.
— Ну, знаешь… если бы люди притворялись, это было бы заметно, нельзя жить вместе так долго, если нет чувств, вот попробуй-ка поживи в домике с кем-то совсем без любви, — спорил с ней Арамис.
— Кто-то не сможет, а кто-то… да. Если слава для человека — на первом месте, если для него это — ВСЕ, то он и не такое сможет, поверьте».
Банальные вопросы, неприятные для Весны с Арамисом ответы. Об «искренних чувствах» их пары давно судачат все. Только во время таких неловких и не очень приятных для них интервью они и казались сплоченными, их объединяло желание производить более выигрышное впечатление, казаться более значимыми, чем они действительно были в глазах даже самой бездарной попсовой певички. Потому что она понимала — выгонят их из проекта, они превратятся в обычных людей без «звездного» статуса. Слишком зыбким было их положение для того, чтобы с ними считались влиятельные персоны.
Ната и Ник пиарили то, что могли, — конфликт своих родителей. Его семье не нравилась Ната, ее семье не нравился Ник. Это был настоящий сериал для читателей журнала, которые узнавали из каждого номера все новые и новые подробности о «мезальянсном» романе обеспеченной маменькиной дочки и бедного, по их меркам, паренька.
Конечно, мать Наты (по версии журналистов главная противница их союза) не говорила прямо: «Мне такой зять не нужен!» Но давала уклончивые интервью, язвительно комментировала все ситуации на проекте, с готовностью разбирала конфликты между своей дочерью и нежелательным для нее женихом. Казалось, что со стороны этой женщины неприязнь к Нику вполне искренна. Возможно, частично так и было, но использовать ее антипатию и раздувать в целях рекламы этой пары — это, скорее всего, уже идея организаторов шоу и редакции журнала.
«Моя дочка — веселый, добрый, мягкий человек, с ней легко, она, знаете, такой человек-праздник, — рассказывала мать Наты в предпоследнем выпуске журнала “Найди себе пару”, — но она податливая и внушаемая, ей легко заморочить голову, ее легко себе подчинить, она просто идет на поводу у Ника. Делает вещи, которые ей на самом деле не нужны. Это ему нужно пребывание на проекте, а ей… у нее и без проекта прекрасные перспективы с модельными агентствами, она только теряет там время ради него и упускает такие шансы, которых больше ей жизнь уже не предоставит. Жаль, конечно!»
Ната жаловалась журналистам, что иногда она приезжает навестить, тут же старается ее с кем-нибудь познакомить в надежде, что новый парень ей понравится больше, чем Ник. Кандидатуры, одобренные матерью, мальчики из обеспеченных семей или бизнесмены вдвое старше Наты, вызывали ревность и ярость у Ника, которому, собственно, нечего было противопоставить тактике родителей девушки. Ни денег, ни связей, ни перспектив, кроме надежды выиграть главный приз извлечь какую-то выгоду в неопределенном будущем из своей телевизионной славы. В глазах матери Наты это было ничто. У Ника было свое оружие — властный характер, умение заставить девушку подчиняться, поверить в то, что он один — настоящий мужчина, способный ее защитить, но он прекрасно понимал, что он — не единственный такого рода манипулятор, могли найтись и другие. При этом богатые и красивые. Пока он играл роль гонимого бедного, но непреклонного возлюбленного своей принцессы, а доверчивая Наташа смотрела на него с восхищением — такая стойкость, такая сила, такая мужественность.
