— Я тоже, — признался он и шагнул к ней.
Когда Клейтон поднял руку и прикоснулся к ее лицу, Хоуп облегченно вздохнула. Сейчас, подумала она. Вот сейчас придет эта безумная страсть, которая заставит ее воспарить к небесам и забыть обо всем на свете. Это чувство полного, абсолютного счастья может вызвать только он, Клей.
Она притронулась к его рукам и почувствовала, как резко напряглись его мышцы. Так вот как она на него действует! И осознание этого наполнило ее радостью и уверенностью в себе. И любовью.
Хоуп поняла, как много она должна сказать ему.
— Я боялась, что ты больше не захочешь меня, — тихонько призналась она. — После того, как я обманула тебя.
Он прижал палец к ее губам.
— Я хотел тебя с первой минуты, Хоуп. Когда поднял глаза и увидел витавшего надо мной ангела. Темноволосого ангела с черными глазами.
Хоуп смотрела на него как зачарованная, с радостью… и сомнением. Клейтон взял ее лицо в ладони, наклонился и легко коснулся губами ее рта. Поцелуй был таким нежным, руки такими ласковыми, что остатки страха Хоуп улетучились.
Наконец он поднял голову и хрипло пробормотал:
— Это только начало. Самое начало… — Затем губы Слейтера проделали путь от ее щеки к уху, и у Хоуп от ожидания побежали мурашки по спине. — Я буду любить тебя, Хоуп, — страстно пообещал он, прижал ее к себе, а затем уложил на кровать и лег рядом.
Хоуп знала, что нехорошо терять голову, нехорошо позволять снимать с себя блузку и юбку, нехорошо зачарованно следить за тем, как он стаскивает с себя мокрые джинсы, а хуже всего позволять себе верить, что это ей не снится.
— Клей, — ухитрилась пролепетать она, когда его нежное дыхание коснулось ее уха, — может быть, не надо?
Он склонился над ней и обвил руками ее тело. Их ноги переплелись.
— Надо, — с силой сказал он, а затем прильнул к ее губам, как всегда искусно раздвинув их языком.
Клейтон не торопился. Хоуп должна была слегка успокоиться и расслабиться, чтобы он мог раздвинуть коленом ее бедра. Но неожиданно быстрая капитуляция слегка озадачила его: губы Хоуп, сначала нежные, с каждым мгновением становились все более жадными, и наконец она испустила гортанный стон.
Секс всегда доставлял Слейтеру удовольствие, но с Хоуп он превращался в священнодействие. Нечто чарующее, магическое, волшебное… Впервые в жизни Клейтон чувствовал себя в женских объятиях, словно в раю. В объятиях Хоуп.
Он отчаянно хотел овладеть ею, но понимал, что нельзя торопиться. Однако Хоуп сама проявляла нетерпение. Она погрузила пальцы в его волосы и притянула голову Клея к себе, как будто боялась, что он сбежит. Естественно, Клейтон никуда не собирался убегать: он только хотел показать, как сильно любит ее. Дразня и возбуждая ее губами, он провел рукой по ее узкой талии, выпуклому бедру и длинной ноге, а потом мучительно медленно повторил этот маршрут в обратном направлении.
Услышав негромкий стон, он улыбнулся, продолжая гладить ее. Хоуп беспокойно заерзала и стала ловить его руку бедрами.
Клейтон убрал руку, решив, что сначала она должна как следует возбудиться и потерять голову от страсти. Чтобы не пропустить этот сладкий миг, он внимательно следил за ней.
Кончик большого пальца коснулся груди Хоуп, и она жалобно захныкала. Ее соски стали выпуклыми, напряглись, и при мысли о том, как он будет сосать их, у Клейтона потекли слюнки. Нет, не сейчас, уговаривал он себя. Еще рано…
Голова Хоуп металась по подушке. Клейтон хотел сказать ей, что все только начинается и что он хочет свести ее с ума, но от вида распростертого под ним изнывающего от желания чудесного тела не смог произнести ни слова.
Кончиками пальцев он погладил пупок Хоуп; она выгнула бедра и застонала. Этот звук едва не заставил Клейтона потерять контроль над собой, но он приказал себе не торопиться, хотя его тело бешено трепетало и пульсировало.
— Клей, — выдохнула Хоуп и потянулась за его рукой. — Трогай меня, гладь. Пожалуйста, трогай…
— Именно это я и делаю. — Он снова провел пальцем по ее шелковистому бедру, остановившись в нескольких дюймах от того заветного места, которое изнывало от желания. Бедра Хоуп забились, поднялись, и она снова прошептала:
— Клей…
Он провел пальцами по другому бедру — у Хоуп напрягся живот. А когда руки его скользнули выше, к груди, она снова издала стон.
— Пожалуйста! — с мольбой в голосе просила Хоуп. Клейтон не послушался, она обиженно фыркнула, сама потянулась к нему, обхватила ладонью его горячую, туго напрягшуюся плоть и начала гладить ее, заставив сначала вздрогнуть от острого наслаждения, а потом застонать. Хоуп обмерла и отдернула руку. — Прости, — прошептала она, поднимая испуганные глаза. — Я сделала тебе больно?
Клейтон улыбнулся и прижался лбом к ее лбу.
— Сделай еще так, — попросил он и, видя, что Хоуп это ничуть не успокоило, поднял голову и снова нежно попросил: — Пожалуйста.
Она широко открыла глаза, снова потянулась к нему, начала гладить и довольно громко потребовала:
— И ты гладь меня.
Клейтон бережно сжал ее груди. Когда его пальцы коснулись напрягшихся сосков, она приглушенно ахнула, выгнулась всем телом и впилась коротко остриженными ногтями в его плечи.
Клейтон смотрел на нее с суеверным страхом.
— Хоуп, какая ты красивая… поразительно красивая. — Его пальцы двинулись ниже, ниже, миновали плоский живот и… наконец добрались до самого восхитительного места.
Хоуп вскрикнула и вцепилась в него.
— Клей…
— Я знаю, милая, — сказал он, улыбаясь и глядя в ее огромные глаза. О да, он знал. Едва касаясь пальцем ее горячей, влажной плоти, он опустил голову и провел языком по соску Хоуп. И тут же голова ее упала на подушку. Хоуп тяжело дышала, двигала бедрами и шептала его имя.
Она пылала в его объятиях, а Клейтон сгорал от наслаждения, наблюдая за ней. Он продолжал трогать ее, чтобы убедиться, что доставляет и ей наслаждение, ласкал ее снова и снова, сосал, покусывал и возбуждал до тех пор, пока она не напряглась и не вытянулась под ним.
Клейтона переполняли страсть и желание. И все же он продолжал бы возбуждать ее, но тут Хоуп вцепилась в его волосы, притянула к себе, подняла бедра и взмолилась:
— Пожалуйста, Клей. Немедленно!
Ее тело было таким нежным, голос таким просящим, а в глазах горел такой огонь, что Клейтон чуть не застонал.
С чего он взял, что сумеет удержаться, сможет подавить свои желания, пока не сведет ее с ума? Отчаянно хотелось оказаться внутри нее, почувствовать себя окруженным ее горячей бархатной плотью… Клейтон оперся на локти и рванулся вперед, продвигаясь дюйм за дюймом и заставляя себя делать это медленно, осторожно. Наконец Клейтон полностью вошел в нее, закрыл глаза и, борясь с желанием бешено задвигаться взад и вперед, продолжал жадно ласкать ее губами и руками. А когда он сделал два осторожных движения, Хоуп откинула голову и подняла бедра ему навстречу.
— Еще, — потребовала она.
Вместо этого Клейтон застыл на месте, боясь раньше времени достичь оргазма. Хоуп негромко застонала.
Он открыл глаза и посмотрел в прекрасное лицо, которое стало для него самым дорогим на свете. Темные, блестящие волосы разметались по подушке, щеки пылали от страсти. На него смотрели глаза Хоуп, потемневшие от желания. А ее тело… ее тело…
Его собственное тело напряглось до предела, мускулы дрожали. Он понятия не имел, сколько времени сумет продержаться, погруженный в это невероятно пылкое, изнемогающее от страсти тело. Они были созданы друг для друга. Это была женщина его грез, его снов. Какое чудо, что судьба свела их! Опершись на локти, Клейтон взял голову Хоуп в ладони и прильнул к ее рту, прошептал ее имя и нежно провел губами по губам, ошеломленный и очарованный тем, что она с ним делает.
Самоконтроль его ослабел еще больше, когда Хоуп улыбнулась и прошептала:
— Тебе нравится у меня внутри… Пожалуйста, Клей, люби меня.
— Сейчас. — Он осторожно задвигался и увидел, что Хоуп закрыла глаза. — Ты в порядке?
— Нет… — Она выгнула спину и обвила ногами его талию.
Видя, что Хоуп полностью открылась ему, он инстинктивно ринулся вперед.
— Нет? — прошептал он, пытаясь остановиться, но этот подвиг оказался ему не по силам.
Хоуп по-прежнему лежала, не открывая глаза.
— Черт побери! — Он что, сделал ей больно? Клейтон целовал ее веки и ждал, когда они поднимутся. — Не в порядке? — Он стиснул кулаки; от чудовищного усилия вены на руках едва не лопались.
— Нет. Помоги мне, Клей, — пробормотала она, притягивая его к себе. — Пожалуйста…
И он сдался. Невозможно было сопротивляться бешено извивавшемуся под ним телу и нежному голосу. Клейтон глубоко вонзался в нее, вонзался раз за разом, пока они оба не ошалели от все возрастающего желания и страсти… Когда он почувствовал, как Хоуп содрогнулась, забилась всем телом, впилась в него и порывисто задышала, он окончательно потерял голову. Готовый взорваться, он приподнял бедра, вонзился в нее как можно глубже и едва не разорвался на куски, когда Хоуп стиснула его кольцом мышц.
