— Это сделка, — объяснил Эйдан. — Устроители бала обещают не устраивать танцы в субботу вечером, которые могут затянуться за полночь и осквернить воскресенье, а взамен Церковь позволяет есть курицу в пятницу.
— Ты сбежала от меня! — нагнувшись к Бенни, сказал Джек, когда подали суп.
— Что?
— Ты сбежала. Я искал тебя, чтобы пригласить на вальс.
— Неправда, — с улыбкой ответила Бенни. — Это Розмари сбежала от тебя. Она подвернула ногу. Наверное, ты нас перепутал. Мы для тебя все на одно лицо.
Окружающие засмеялись, но Розмари даже не улыбнулась. Она подозрительно уставилась на Бенни. Откуда та знает про ногу?
Джек воспользовался случаем произнести цветистый комплимент.
— Вы совсем не на одно лицо. Но все одинаково чудесно выглядите. Я не шучу. — Он говорил это и смотрел Бенни прямо в глаза. Она улыбнулась в ответ и впервые не нашла слов, чтобы отшутиться.
Во время обеда началась какая-то суета. К их столу подошли организаторы бала и попросили Розмари и Нэн продавать билеты.
— Почему именно мы? — спросила Розмари, не желавшая покидать место рядом с Джеком. Члены оргкомитета не стали объяснять, что заставить людей покупать билеты легче, если их об этом просят красивые девушки. Нэн уже встала.
— Это благотворительное мероприятие, — сказала она. — Лично я не возражаю.
Розмари Райан очень расстроилась. Сегодня вечером все шло не так. В этом маленьком инциденте все почести достались Нэн, а сидевшая напротив дылда Бенни улыбалась ей так нахально, словно что-то знала.
— Конечно, я тоже пойду, — сказала она, поднявшись на ноги.
— Береги ногу, — сказал Джек. Розмари пристально посмотрела на него. Возможно, Фоли жалел ее, но насмешливый взгляд Бенни ей не нравился.
Человек, который считал, что может заткнуть за пояс Таба Хантера, но не сумел доказать это, теперь решил, что ему по плечу Теннесси Эрни Форд, и запел свой вариант «Шестнадцати тонн», которые Бенни терпеть не могла. Эта песня была популярна в то время, когда они готовились к выпускным экзаменам, и Майра Кэрролл ухитрялась петь ее каждый раз, когда оказывалась рядом с Бенни.
Бенни танцевала с Ником Хейзом.
— С тобой очень легко танцевать. Как будто держишь в руках перышко, — удивился он.
— Легко танцевать, если тебя правильно ведут, — вежливо ответила Бенни.
Он был ничего, Ник Хейз. Но только ничего.
Джек танцевал с Нэн.
Когда он танцевал с Розмари, почему-то это было не так обидно.
Нэн не делала для этого никаких усилий. Она нисколько не кокетничала с ним. Это должно было сводить с ума такого человека, как Джек Фоли, привыкшего ко всеобщему обожанию. На самом деле Джек и Нэн были одного поля ягоды. Раньше Бенни этого не замечала.
Оба были уверены в себе, потому что им не нужно было бороться за чье-то внимание, как, похоже, приходилось делать всем остальным. А поскольку они были уверены в себе, то могли быть милыми и добрыми. Красивая внешность позволяет человеку быть таким, каким ему хочется.
— Я нигде не вижу тебя по вечерам, — сказал Ник.
— Никто меня не видит, — ответила Бенни. — А в каких местах ты бываешь?
Ее не интересовало, где бывает Ник. Бенни просто нужно было, чтобы он говорил; это помогло бы ей забыть об ужасной мелодии, под которую они танцевали, и подумать о Джеке.
— У меня есть машина, — сказал Ник, отвлекая Бенни от мыслей о следующем танце, на который Джек наверняка пригласит ее. — Я мог бы иногда приезжать к тебе в Нокглен. Джек говорил, что ему у вас ужасно понравилось.
— Серьезно? Я очень рада. — Это внушало надежду. Это было прекрасно. — Может быть, вы как-нибудь приедете вместе, и я встречу вас обоих.
— О нет, идея заключалась совсем не в этом. Я не хочу делиться с Джеком Фоли, — насмешливо сказал Ник. — Почему ему все, а другим ничего?
Он нарочно говорил с английским акцентом, пародируя великосветское произношение. Но выходило глупо и плоско. Ник не умел смешить людей, как это делал Эйдан Линч и она сама.
Бенни пыталась справиться с болью, которую ощущала, наблюдая за танцем Нэн и Джека.
Ник Хейз смотрел на нее и ждал ответа.
— Я всегда ненавидела эту песню, — неожиданно сказала она.
— Почему? Песня как песня.
— Из-за слов.
— «Я продал душу в казенный кабак…» — пропел Ник вместе с вокалистом. — Ради бога, что в этом такого? — удивился он.
Бенни смотрела на него. Похоже, Хейз действительно не помнил первую строчку — про то, как шахтер выдал на-гора шестнадцать тонн угля, а взамен не получил ничего.
Он не чувствовал никакой связи.
Эта связь существовала только в ее мозгу. Название песни не заставило никого из присутствующих в зале покоситься на Бенни Хоган. Она должна была помнить это. И то, что Джонни О'Брайен и Ник Хейз хотели назначить ей свидание.
Ей следовало запомнить многие события этого вечера. Как и танец с Джеком, когда он все же ее пригласил.
Он пригласил ее в одиннадцать тридцать пять. Когда в зале притушили свет и вокалист объявил, что, поскольку Фрэнки Лейн приехать не смог, он сам споет песню Фрэнки «Глаза влюбленной женщины», Джек Фоли перегнулся через стол и сказал:
— Бенни?
Они танцевали легко, словно были партнерами много лет.
Она не болтала, не несла чушь и не сыпала шуточками.
Казалось, он был рад танцевать молча.
Бенни смотрела через его плечо и видела, что люди наблюдают за ними. Джек и Бенни были одного роста, поэтому во время разговора она при всем желании не смогла бы смотреть на него снизу вверх.
Джек слегка привлек ее к себе, и это было чудесно. Но Бенни пугало, что там, где лежала его рука, длинный лифчик кончался и начиналась мощная спина.
О господи, как заставить его поднять руку выше? На свете есть вещи, которые женщина должна знать лучше, чем «Отче наш»…
К счастью, танец кончился. Они стояли рядом и ждали начала следующего. Джек слегка отодвинулся и потрогал прядь ее волос.
— Что, выбилась? — встревожилась Бенни.
— Нет, все в порядке. Я просто представил себе, что она выбилась и у меня появился предлог прикоснуться к твоему лицу.
Как странно… Он хотел прикоснуться к ее лицу, а она весь вечер мечтала погладить его по щеке…
— Боюсь… — начала она.
Бенни хотела сказать: «Боюсь, лицо у меня такое потное, что палец прилипнет».
Но вовремя остановилась.
— Чего ты боишься? — спросил он.
— Боюсь, по сравнению с этим вечером все остальные пятницы покажутся мне смертельно скучными.
— Не критикуй Нокглен. — Он всегда говорил так. Это был их пароль.
— Ты прав. Мы понятия не имеем, что хотят сделать из нашего городка Марио и Фонси.
Певец извинился за то, что на этом вечере нет несравненного Дино, а потому он исполнит собственную интерпретацию песни Дина Мартина «Незабываемые воспоминания».
Бенни и Джек прильнули друг к другу, и на этот раз его рука оказалась немного выше.
— Ты — украшение любого вечера, — промолвил он.
— Почему ты это сказал? — Лицо Бенни не выражало владевших ею чувств. Значит, для него она не более чем массовик-затейник…
— Потому что это так и есть. Я — всего-навсего невежественный игрок в регби. У меня нет дара слова.
— Ты вовсе не невежественный игрок в регби. Ты — замечательный хозяин. Этот вечер хорош тем, что ты собрал нас вместе и пригласил к себе домой. — Когда Бенни улыбнулась, Джек крепко обнял ее и больше не выпускал.
— От тебя чудесно пахнет, — шепнул он ей на ухо.
Бенни не ответила. Она не закрыла глаза: это было бы слишком интимно. Она не смотрела по сторонам, чтобы не видеть завистливых взглядов. Ее обнимал самый желанный мужчина на этом балу. Она смотрела вниз и видела его спину, обтянутую смокингом, и волнистые волосы, падавшие на шею. Джек прижимался к ней, и она слышала биение его сердца. Или так билось ее собственное? Она надеялась, что это его сердце, потому что пульс был слегка учащенный.
Закончилась третья песня, «Парень из Ларами», но Джек не собирался возвращаться за стол. Он ждал следующего танца.
Бенни благословляла преподавательницу, которая приезжала на побитой старой машине и учила танцевать ирландских девочек, одетых в туники. Благословляла всем сердцем, когда они с Джеком танцевали «Мамбо итальяно» и «Убежище Эрнандо». А потом они, запыхавшиеся и смеющиеся, вернулись за стол. Шейла даже не пыталась делать вид, что слушает Джонни О'Брайена, а Розмари выглядела как в воду опущенная. Нэн перехватила взгляд Бенни и показала ей большой палец. Ева, на плечах которой лежала рука Эйдана Линча, сидела напротив и улыбалась от уха до уха. Они были на ее стороне.
— Мы уже думали, что потеряли вас, — язвительно сказал Ник Хейз.
Ни Бенни, ни Джек не обратили на его слова никакого внимания. Эйдан Линч выиграл еще один приз. На этот раз им оказалась огромная коробка шоколада, которую тут же открыли. Кармел начала кормить Шона его любимыми конфетами с кофейной начинкой.
