Алексей Князев - Это было жаркое, жаркое лето

- Приготовиться!.. - крикнул тот громким голосом, подбадривая в первую очередь самого себя и слегка пустив при этом петуха. И затянув паузу видимо последние команды давались ему с трудом, - сказал, немножко кривляясь и работая на публику:

- Может, у приговоренного есть какое-нибудь последнее желание? Или он хочет сказать последнее слово?.. - И, не дождавшись ответа, повторил:

- Приготовиться!.. - Шайка вразнобой подняла карабины, причем Соколу пришлось пихнуть локтем стоящего рядом Мелкого, чтобы тот исполнил команду.

- Будь ты проклят, ублюдок... - тихо, глядя прямо в глаза Голованову, вымолвил мужичок. - По его штанам медленно расплывалось мокрое пятно.

- Пли! - слегка истерично заорал тот и... - На несколько томительных секунд нависла какая-то леденящая кровь тишина. - Пли! - еще раз взвизгнул Голова и первым нажал на спусковой крючок...

Раздался оглушительный грохот, грубо нарушивший лесной покой и он почувствовал, как в плечо сильно ударило отдачей, при этом Голова даже не понял, попал ли вообще в цель...

Все словно только и ждали первого выстрела - сразу загрохотало продолжение, резко запахло отработанными пороховыми газами, а мужичок, несколько раз дернувшись в опутывающих его веревках, обмяк всем телом, бессильно уронив голову на грудь. Теперь уже было отчетливо видно, что в него попали - на груди заалела кровь, быстро пропитывая несвежую рубашку, видневшуюся через распахнутый мешковатый пиджак. Все застыли, словно не веря себе, что все-таки решились на такое страшное дело. Голованов, от которого сейчас требовались решительные действия лидера, с трудом преодолевая тошноту, начавшуюся с неприятного ощущения в желудке и докатившуюся уже до самого горла, с усилием сглотнув, под напряженными взглядами подельников, превратившихся несколько секунд назад в самых настоящих убийц, двинулся в сторону неподвижно висящего тела. Старательно подражая героям любимых американских боевиков, преодолев отвращение, он приподнял веки мужичка.

- Мертв! - уверено заявил он, несмотря на то, что и понятия не имел, зачем в фильмах делают именно так. - И хотя сильнее всего в этот момент ему хотелось убраться подальше от этого трупа, вынужденное прикосновение к которому еще больше усилило позывы тошноты, он, изображая уверенное спокойствие, принялся внимательно осматривать тело.

- Одна попала в грудь... - бормотал он негромко. - Одна в живот. Ага, еще одна в грудь... Где же остальные? Есть! - наконец нашел он. - В плечо! - И медленно распрямляясь, испытующе поглядел на приятелей, которые замерли неподвижно и немного растерянно, видимо, не до конца пока осознав, что они только что натворили.

- Кто не выстрелил?

Дрын, опомнившись, пожал плечами:

- Я нормально попал, гадом буду. - Он наконец обрел способность двигаться и, первое что сделал - положил карабин на траву в явном стремлении избавиться на время от этой опасной штуки.

- Я тоже наверняка попал... - еле выговорил бледный как полотно Сокол.

- Ну, ты лучше всех навострился, - подтвердил Голованов и спросил:

- Умник?

- Скорей всего да, попал, - с усилием произнес тот, пожалуй лучше всех осознавший, что они только что убили человека, пусть даже человеком этим оказался совсем никчемный, спившийся бомж.

- Скорей всего, - передразнил Голованов. - Ладно, черт с тобой! Будем считать, что все нормально. Мелкий? - Прищурив глаза, он подозрительным взглядом окинул притихшую, сгорбившуюся фигуру последнего участника расстрела.

Тот молчал, опустив голову и словно не слышал обращения, а его тело сотрясала частая дрожь. Голованов подскочил вплотную и с яростью вырвав из рук карабин, первым делом понюхал ствол.

- Сучара! Порохом и не пахнет! Ты, падаль, вообще не стрелял! - Он сунул оружие Дрыну, как бы для подтверждения своей догадки. Тот озадаченно повертел карабин в слегка подрагивающих руках.

- Да он ведь и с предохранителя даже не снят! - наконец заметил второй эксперт.

Голова тут же закатил Мелкому увесистую затрещину:

- Что, стервец, чистеньким хочешь остаться? Или зассал?

Мелкий, у которого от удара сильно мотнулась голова, ничего не ответил.

- Убью, падла! - Голованов обрушил на него град ударов.

Тот, наконец опомнившись, попытался прикрыть руками лицо.

- Погоди, Голова! - Умник тронул его за плечо. - Дай ему еще разок, пусть тоже выстрелит, и дело с концом. - Он забрал из рук Дрына карабин Мелкого и протянул тому:

- Бери!

- Не возьму... - чуть слышно пискнул тот, пятясь от протянутого ему оружия.

После этого на него разом заорали уже все участники бойни:

- А ну, давай!.. Что, самый умный?!. Сейчас самого похороним!.. Стреляй, гаденыш!..

Мелкий со страхом смотрел на разъярившихся товарищей, которые неожиданно превратились в настоящих зверей, и чувствовал, что до исполнения их угрозы закопать и его самого - не так уж и далеко.

Ша! - Голова поднял руку, обеспечив тишину. - Или ты сейчас выстрелишь, или мы тебя привяжем вместо него. - Он кивнул в сторону мертвого мужичка и вновь протянул оружие Мелкому. - Держи, последний раз тебе говорю.

Тот, с испугом глядя на окружающие его злобные лица и не находя в них ни капли сочувствия, осторожно, словно карабин был сделан из хрупкого стекла, принял его из рук главаря.

- Теперь снимай с предохранителя, - жестко наставлял его Голова, поднимай и целься. - Он с удовлетворением убедился, что Мелкий подчинился его командам. - Точнее, точнее!

- Он сам помог направить ствол под нужным углом. - Пли! - вдруг неожиданно заорал он в самое ухо перепуганного парня, и тот, зажмурив глаза, выдал сразу три выстрела подряд.

Голованов сейчас же подскочил к трупу и сделал вид, что внимательно ищет входные отметины на его теле, хотя ясно видел, что перед самыми выстрелами карабин Мелкого опять увело в сторону. Через некоторое время он восторженно заорал:

- Есть! Две из трех все же всадил! Молоток! - Он одобрительно огрел Мелкого по спине, а тот, съежившись при словах Головы о его попадании, отвернулся в сторону и его тут же вывернуло наизнанку - оказавшийся рядом Сокол едва успел отдернуть руку. Этим он вызвал цепную реакцию и теперь уже Сокол с Умником, отвернувшись, начали усиленно извергать из себя остатки так и не прижившегося до конца алкоголя. Сдержались только Дрын с Головой, хотя последнему это далось с большим трудом - преодоленная было тошнота неумолимо подступила вновь...

Через некоторое время компания уже сидела в блиндаже и с жадностью, без всякой закуски, которая все равно никому не лезла сейчас в глотку, допивала оставшуюся водку. Голова, без устали меля языком, внимательно приглядывался к Мелкому, стараясь делать это незаметно - поведение подельника его очень беспокоило. Когда того, наконец, забрало от выпитого и парень поднял понуро опущенную голову, попытавшись вступить в разговор, главарь перевел дух. Он боялся, как бы этот щенок не расклеился и не начал плакаться про содеянное где-нибудь на стороне. Вообще-то Голованов был настроен весьма решительно, он чувствовал, что мог бы и Мелкого в случае чего отправить вслед за бомжом - сейчас, запив впечатления совершенного преступления водкой, все произошедшее недавно уже не казалось таким уж страшным, как это было вначале, наоборот, все это уже будоражило кровь. Он чувствовал себя каким-то зверем, вкусившим теплой крови своей первой жертвы. По хищному выражению, появившемуся в глазах у друзей, он с облегчением понял, что они испытывают примерно то же самое. Теперь им действительно совсем не было страшно, а некоторые эпизоды даже смаковались быстро напившейся шайкой:

- А как он дернулся под выстрелами, ты видел!.. А этот... Голова... Ты, говорит, будешь расстрелян! Ха-ха-ха!

А вы видели, как он обмочился со страху?.. А ты помнишь... - Каждая новая фраза встречалась оглушительным ржанием подвыпивших парней и даже Мелкий под конец заявил с пьяной гордостью:

- Ну что скажете?.. Два из трех-то я попал, а?..

Под конец Голованов вспомнил, что тело бомжа надо бы зарыть, но сейчас никому не хотелось этим заниматься. Решили закопать его на следующий день, только надо будет набрать еще водки - ведь завтра тот будет уже совсем холодным, и как тогда к нему прикасаться... На какое-то время после этих кем-то высказанных слов нависла угрюмая тишина, отозвавшаяся у каждого холодком внутри, и только Дрын пьяно заявил:

- А мне по херу! Я когда дядьку хоронил, матери все-все помогал делать. Я даже и обмывать умею...

- Ну, уж его-то мы обмывать не будем, перебьется, - шуткой разрядил обстановку Голова и все с облегчением заржали вновь...

***

- А, вспомнил наконец-то! - позлорадствовала жена Мышастого, который посетил ее будуар, расположенный в особняке как можно дальше от его спальни. - Не прошло и полугода, как ты вспомнил-таки о моей просьбе. - Она явно пыталась его завести, чтобы с головой окунуться в приятные волны так обожаемых ею скандалов. - Ну, и что ты от меня хочешь?