- Уверю вас, я позаботился о том, чтобы, устранить все препятствия.
- Неужели?
- Видите ли, - он наклонился вперед, и глаза его были серыми и холодными, как ночной туман, которого она так боялась, - вы появитесь там в качестве моей невесты.
Глава 3.
- Что за вздор!
Мэри знавала беду и раньше, но теперь у беды имелось определенное имя: Себастьян Дюран, виконт Уитфилд. С усилием овладев собой, она твердо заявила:
- Я не имею ни малейшего намерения изображать из себя вашу невесту.
- Можно мне наконец вставить хоть слово в вашу оживленную беседу?
Мэри вздрогнула. Леди Валери так долго молчала, что она почти забыла о ее присутствии. И к тому же - каковы бы ни были обстоятельства, хорошая экономка всегда внимательна к своей госпоже.
- Прошу вас, леди Валери. Я уверена, здравый смысл будет говорить вашими устами.
- Милочка, может быть, эта идея и кажется на первый взгляд нелепой. Во всяком случае, мне. - Леди Валери смерила крестника царственным взглядом. Но может быть, нам следует выслушать весь план Себастьяна. Ведь наша главная цель - вернуть дневник.
- Наша цель? - слабым голосом переспросила Мэри. Она хотела воззвать к благоразумию леди Валери, но вместо этого взглянула на лорда Уитфилда и увидела, что он, улыбаясь, смотрит на ее руки, конвульсивно вцепившиеся в юбку. Она даже не заметила, как это произошло. Она совсем потеряла голову. Какой стыд!
Распрямив пальцы, она усилием воли заставила себя сохранять их в неподвижности.
Но, очевидно, она уже совершенно выдала себя. Он рассмеялся резко и зло.
- Разумеется, она поедет туда как моя невеста. Это единственная возможность.
Мэри поняла, что ей придется защищаться, рассчитывая только на собственное благоразумие.
- Фэрчайлды не пустят меня на порог, - привела она возражение, первым пришедшее ей на ум.
- Теперь пустят. - Голос лорда Уитфилда, звучал более чем уверенно. Он приложил руку к сердцу - Мисс Фэрчайлд, примите мои соболезнования. Ваш дедушка, маркиз Смитвик, в прошлом году покинул нас и отошел в лучший мир.
"Надеюсь, там разожгли для него огонь пожарче, - подумала Мэри, - но, по крайней мере, хоть что-то приятное я сегодня услышала".
Воспоминания Мэри о Фэрчайлд-Мэнор и его хозяине таили в себе только стыд и острый затаенный гнев против человека со злобным взглядом. Она помнила его длинный палец, указывающий ей на дверь. Мэри просто не могла поверить в такое жестокое равнодушие. Тогда он просто велел вышвырнуть ее вон.
- Так старый похотливый негодяй умер, наконец? Туда ему и дорога! воскликнула леди Валери, выразив вслух мысли Мэри.
Мэри помнила с тех пор также и высокого элегантного мужчину, называвшего себя ее кузеном. Когда дед скрылся в кабинете, он сунул ей пригоршню денег. Эти деньги спасли их, когда пришло время бежать. На них они с Хэдденом добрались до Шотландии.
- А где же ваше христианское милосердие? - упрекнул крестную Себастьян. - Но как бы то ни было, старый маркиз умер и его сын унаследовал только титул и земли - и больше ничего.
- Ну, что вы говорите, разве у маркиза не было денег? Я не могу этому поверить! - сказала леди Валери. - У Фэрчайлдов их всегда было полно, а после того как твой отец...
- О, деньги, безусловно, были, - заметил Себастьян. - Но по причинам, известным только ему самому, лорд Смитвик предпочел не оставлять их своему сыну. - Он колебался, как будто желая сказать еще что-то.
Мэри не могла дольше сдерживаться.
- Вам не кажется странным, что я ничего не слышала о его смерти?
Что видел лорд Уитфилд, глядя на нее сейчас? Гнев, горечь обиды, презрение, которое она испытывала по отношению ко всем Фэрчайлдам? Что он понимал, этот лорд Уитфилд?!
Семья состояла из четырех братьев ее деда и Бэба Фэрчайлда, брата ее отца. Теперь именно Бэб унаследовал титул маркиза. Ни один из них не пытался помочь ей, когда она взяла на свое попечение брата. Все они думали только о своих жалких шкурах.
Себастьян заговорил с нарочитой сдержанностью.
- Вы живете в глуши Шотландии. Фэрчайлды живут на юге Англии. Вы изменили имя и внешность...
Мэри подскочила. Сколько еще ошеломляющих заявлений он припас для нее?!
- Внешность?! Откуда вы знаете?
- Все Фэрчайлды выглядят потрясающе - порода, знаете ли. А вы по наружности настоящая экономка.
Благодарю вас за вашу любезность, сэр! Но вслух она этого не сказала.
И по правде говоря, испытала большое облегчение, поскольку он ограничился только этим наблюдением.
- Новый маркиз вас, конечно, не разыскивал, - сказал Себастьян. - А почему бы он стал это делать? Не вижу никаких причин. Бэб Фэрчайлд боялся отца при жизни. А представьте себе, как он разозлился на него после смерти! Что ему делать без денег с титулом, землями и семьей?
- Вы подозреваете, что дневник у него?
- Я подозреваю каждого из этой чудной семейки. - Себастьян стиснул ручки кресла, словно намереваясь задушить полированное дерево. - Неужели вам, мисс Фэрчайлд, не хотелось бы увидеть, как ваш дядюшка станет извиваться червем?
В том-то и беда, что ей бы хотелось. Ах, как ей бы хотелось увидеть, как все они станут корчиться. Но все же она сочла нужным огрызнуться:
- Вы принимаете безразличие за интерес. - Это прозвучало дерзко.
- Мэри! - Леди Валери сделала вид, что она шокирована, но вся эта сцена скорее забавляла ее. - Если вы не хотите мне помочь, так и скажите, но не роняйте своего достоинства.
Уитфилд взял руку крестной и, целуя пальцы, покрытые мелкими веснушками, прошептал:
- Успокойтесь, дорогая. Я прекрасно справлюсь с этим делом. Я же обещал.
Склонив голову набок, леди Валери смотрела на своего крестника так, будто он был очаровательный проказник, а не безжалостный тиран. Мэри видела, что на свою крестную он производил именно такое впечатление. Он казался символом искренности с полотна французского художника. Глаза его светились мягким блеском. Губы улыбались, но не насмешливой, а призывной улыбкой. Он протянул к леди Валери руки ладонями вверх, как будто желая принять в них ее благословение.
Остро ощущая его силу и обаяние, Мэри боялась его до безумия - во всех его обличьях. Она уже не понимала ни его целей, ни его средств.
Тщательно подбирая слова, она попыталась вновь обрести почву под ногами:
- Я сделаю все, что будет вам необходимо, леди Валери. Но я полагаю, что у лорда Уитфилда гораздо больше оснований получить доступ в Фэрчайлд-Мэнор, чем у меня.
- Может быть, нам следует взглянуть на это с другой стороны, ободряюще улыбнулся он. - Подумайте только, как будет озадачена семья, когда узнают, что давно пропавшая племянница уже помолвлена.
С чего бы это могло их беспокоить? Право, им должно быть все равно.
- Я мог бы предположить, что после смерти маркиза каждый член семьи вынужден стремиться к одному - выйти за богача или жениться на деньгах, в зависимости от пола. Я бы сказал, что теперь они даже сожалеют, что в вашем лице они лишились еще одной приманки. Ведь они же считают, что вы такая же как и все они, - обаятельная, веселая, красивая...
- Пустая, легкомысленная, мстительная, вероломная, - закончила она за него этот перечень.
Он откинулся в кресле, всем своим видом изобразив изумление.
- О, так вы недурно знаете их?
- Мне ли их не знать! - сказала Мэри.
- Но мне уже кажется, что не все они... мстительны, - признал он, продолжая очаровательно улыбаться, - и не все вероломны.
Она хотела спросить, кого именно он имел в виду, но Уитфилд с нескрываемым удовольствием уже вновь вернулся к наметившейся ему мысли:
- Фэрчайлды ожидают, что вы одна из них и будете вести себя соответственно.
- Вы думаете? - равнодушно произнесла Мэри. - Они попытаются разлучить нас. В этом не будет ничего удивительного. Ведь сразу же бросится в глаза, что между нами очень мало общего и нет особой привязанности.
- Разве? - Подняв палец, он провел им по губам жестом, в котором Мэри усмотрела явный неприличный намек. - Я полагаю, мы сможем убедить их, что мы... любовники.
Но тут решительно вмешалась леди Валери, с глубоким вниманием наблюдавшая эту сцену. Она не пропустила ни слова из сказанного и среагировала мгновенно.
- Ничего подобного ты не сделаешь! Я не позволю тебе погубить ее репутацию, Себастьян, после того, как она прожила у меня столько лет.
- Она поедет, миледи, не сомневайтесь. У нее нет выбора. - За время этого короткого разговора его высокомерные интонации сначала сменились властными, а теперь и безжалостными.
- Несмотря ни на что, вы намерены меня принудить? - спросила Мэри, впрочем, уже уверенная в этом.
- Вовсе нет. - Его оскал бродячей собаки вызвал у нее желание выгнуть спину и вцепиться когтями ему в лицо. - В вашем отце, если вы помните, не было ни капли вероломства. Уж не хотите ли вы сказать, что не унаследовали от него верности и преданности?
