– Представляю, какие это деньги, – вздохнула тетушка.
– Камни камнями, но оно вдобавок ко всему имеет историческую ценность, поэтому тянет на астрономическую сумму. Но императрица на самом деле очень не любила колье и называла его «Кровь и слезы». Вероятно, как-то связывала с неизлечимой болезнью наследника и надевала его всего раз или два с момента дарения. В прокуратуре мне сказали, что оно состояло из тридцати трех бриллиантов и рубинов и выглядело потрясающе красиво. Такое колье очень сложно спрятать в белье, не знаю, как императрице удалось это сделать.
– Но чего Степану не хватало? Почему потянуло на кражу? – Елена Владимировна развела руками. – Денег, как у дурака махорки, машины, квартиры… Все у него было. Или преступные задатки как болезнь: нет-нет да проявятся?
– Знаешь, тетя Лена, про мертвых нехорошо говорить плохо, но я его ненавижу! Не знаю, что у него было в голове, какие планы он вынашивал, но одно знаю точно: о нас он не думал! Он что, умер бы с голоду без этого колье? Впрочем, он так и так умер, только от бандитской пули.
– Алинушка, – Елена Владимировна робко коснулась ее руки, – у тебя ничего-ничего не осталось?
– Ничего, тетя Лена! На все имущество и счета наложен арест. Дача сгорела в тот день, когда убили Степана. Следствие считает, что ее подожгли. Квартиру опечатали. Осталась моя, трехкомнатная. Но я продам ее только в том случае, когда уж совсем будет невмоготу. Есть у меня тысяча долларов да несколько тысяч в рублях. Пока не найду работу, придется жить на эти деньги.
– И куда ты хочешь устроиться? В театр?
– Попробую. Но я знаю, какие деньги платят в провинциальных театрах. Кошку не прокормишь. К тому же не думаю, что мне там обрадуются. Это ж нонсенс, полнейший абсурд, что столичная, по их меркам, успешная актриса вздумала вернуться в нашу дыру.
– Да уж, – вздохнула Елена Владимировна, – наш театр который год на ладан дышит. Комедии какие-то сомнительные ставят, а из классики что-нибудь попроще, подоходчивее. Я давно не хожу на спектакли, Лида бывает, ей это по учебе нужно.
– Это мне знакомо, – усмехнулась Алина. – Везде одно и то же… Но не получится в театре, может, в Лидкином колледже преподавать устроюсь. Не пропаду, тетя Лена. В крайнем случае на завод пойду, во Дворец культуры. Как он там, не развалился?
– Не развалился! Только какой это Дворец культуры? Дворец торговли… Магазин на магазине.
– А молодежный театр?
– Молодежь года два уже как под крылышко пединститута ушла. Только с тех пор их афиш не видно. Наверно, тоже разбежались.
Алина покачала головой. В молодежном театре она начинала играть. А на сцене заводского Дворца культуры к ней впервые пришел успех…
– Завод тоже стоит? – спросила она, хотя знала, что это больная тема для Елены Владимировны.
Тетушка проработала на нем почти сорок лет плановиком и никак не могла понять, почему заводская продукция, которая раньше шла нарасхват, чуть ли не в один день стала никому не нужна.
– Стоял, – ответила Елена Владимировна и неожиданно улыбнулась. – Но вот уже больше двух лет прошло, как заработал. Нашлись люди, купили нашу рухлядь. Говорят, иностранное оборудование привезли, будут комбайны по какой-то то ли канадской, то ли американской технологии собирать. Даже работяг теперь по конкурсу принимают. Среди инженеров иностранцев много, а генеральный директор из наших.
– Из Староковровска?
– Нет, из Москвы, но русский, я это имела в виду. Говорят, спуску никому не дает, гоняет в хвост и в гриву! Мужики кряхтят, но работать надо. Зарплаты у них пока небольшие, но платят исправно. В городе на директора теперь не надышатся. Как же, градообразующее предприятие заработало, налоги какие-никакие в казну потекли, безработица снизилась, даже школу в Заводском районе к началу учебного года отремонтировали. Того гляди и вовсе начнут на него молиться.
– А тебе он чем-то не нравится? – улыбнулась Алина.
– Да кто меня спрашивает, нравится, не нравится? – махнула рукой Елена Владимировна. – Кончилась моя власть. А вот Валю, помнишь, со мной работала, полная такая, в очках? Ее за два года до пенсии уволили! Тест какой-то не прошла. Сказали, что им требуются только компетентные работники.
– Тетя Лена, но ты сама говорила, что эта Валя ни бельмеса…
– Говорила! – с вызовом произнесла Елена Владимировна. – Но это не по-человечески! Два года до пенсии осталось, а ее взяли и вышвырнули на улицу. Скажи, это справедливо? И как после этого я могу относиться к новому директору?
– Разве она не получает пособие по безработице?
– Какое пособие? Полгода ей будут зарплату выплачивать, только без премиальных. На то время, пока она пенсию будет оформлять.
– Вот видишь? А мне говоришь, выгнали. Просто чуть раньше на пенсию проводили.
– Она еще лет пять могла бы работать…
– Тетя Лена, – Алина обняла Елену Владимировну и прижалась щекой к ее плечу, – кто из нас говорил, что эта Валя вообще работать не умеет? Время такое, из жалости никого держать не будут. Пусть твоя Валя спасибо скажет, что ее довольно благородно выпроводили.
– Ты права, Алинушка. Я сама это понимаю, но обидно за нас, стариков. Раньше получали сто двадцать рублей пенсии, и на все хватало: и на лекарства, и на еду, и на одежду. А теперь попробуй проживи на две тысячи.
– Ничего, тетя Лена, пробьемся! Пойду работать, с голоду не умрем.
– Да я не о том. – Елена Владимировна неловко улыбнулась. – Скопила я немножко деньжат. На похороны, то да се… Так что не беспокойся, ищи работу, чтобы по душе пришлась. Справимся как-нибудь!
– А ты разве сомневалась? – Алина улыбнулась и поцеловала тетушку в щеку. – Пойдем спать, а? Смотри, уже первый час ночи…
– Иди, иди! Выспаться тебе надо! – заторопила ее Елена Владимировна. – А я посуду приберу со стола.
– Спокойной ночи! – сказала Алина. – Если просплю, разбуди меня в восемь утра.
– Разбужу! – Тетушка расплылась в улыбке. – Не забыла, что нужно сказать, когда засыпаешь на новом месте?
Алина остановилась на пороге кухни и с недоумением уставилась на Елену Владимировну.
– О чем ты?
– А то! Мертвое – мертвым, живое – живым! Загадай, чтобы жених приснился.
– Жених? Тетя Лена, ты с ума сошла? Какие женихи? У меня голова другим забита! – Она посмотрела на тетушку, которая недовольно поджала губы, и расхохоталась. – Не сердись! Обязательно загадаю! Только, боюсь, засну без задних ног и ничегошеньки не увижу.
– И все-таки загадай! Шутки шутками, но я Павла Захаровича первый раз во сне увидела.
– Так то Павла Захаровича! – опять засмеялась Алина. – А я непременно какого-нибудь Мистера Икса увижу. Брр! Отвратительный тип!
