Макс осторожно опустился рядом с Джиной на подушку.
– Мне жаль, что я не могу стрелять, как Алисса Локке, – сказала Джина. Прозвучало скорее раздраженно, чем с сожалением.
Рассердилась на него за упоминание о коллеге.
Даже приревновала.
Хорошо. Пусть лучше ревнует, чем до смерти боится того, что грядет.
Макс потянулся и коснулся ее подбородка, разворачивая ее лицом к себе. У нее такая красивая кожа, такая мягкая. Он придвинулся ближе. Поцеловал ее.
Она воспротивилась – на какую-то десятую долю секунды. А через несколько секунд настал его черед отстраниться.
Сторожить первым подразумевало сторожить, что означало: его глазам нужно быть открытыми. Он посмотрел в окно при помощи зеркала. Все оставалось таким же: ни движения, ни изменений.
– Боже, я ненавижу, что ты можешь вот так, – подала голос Джина, переведя дыхание. –
Ты до того хорошо целуешься. Это должно быть незаконно. Ты выбешиваешь меня разговорами о своей бывшей подружке, а потом просто целуешь, и я такая «Нет! Нет... да, да, да!»
– Она не была по-настоящему моей подружкой, – сказал Макс. – Алисса. Я любил ее, да, но не по-настоящему. Не так, как я люблю тебя. Я увлекся ею, но это не было... Я держался подальше, потому что она на меня работала. Знаешь, спать с подчиненными плохая политика. В любом случае, я знал, что должен сохранять дистанцию, и так и делал.
Мне было совсем не сложно. Но когда я попытался держаться подальше от тебя... – Он рассмеялся. – Я мог уйти от любой женщины в мире, но не от тебя.
– Ну да, – отозвалась Джина, и раздражение из ее голоса явно пропало. – Потому что я тебя преследовала.
– Нет, – сказал Макс, – тут нечто большее. Помнишь семейного консультанта, к которому мы ходили? – Он взглянул на нее.
– Рита, – кивнула Джина.
Макс тоже кивнул.
– После того, как ты вышла из комнаты, она спросила, чего я так боюсь. – Он снова взглянул на девушку. Она определенно больше не сердилась. Более того, выглядела прямо-таки ошеломленной тем, о чем он говорил.
– У меня было много времени над этим поразмыслить, и... – тихо произнес он. – Я не пытаюсь найти оправдания, но... в моем мире не стоит любить кого-то или что-то так сильно. Это слишком... рискованно. Ты любишь – и теряешь. Поэтому ты испугала меня до смерти. Быть с тобой казалось неправильным по многим причинам, а я в своей голове создал из этих причин настоящую проблему и притворился, что не страх был настоящей и наибольшей трудностью. А потом появилась Алисса – красивая и умная. Достаточно сильная, чтобы выдержать всю мою фигню. И самое лучшее: я любил ее, но не слишком сильно. Я знал, что смогу прожить без нее.
Я попросил ее выйти за меня, потому что думал, это поможет держаться от тебя подальше, – признался Макс. – Потому что я боялся того, как сильно люблю тебя. – Он откашлялся. Боже, не так давно он бы сделал что угодно, лишь бы Джина не узнала правды. А сейчас просто сидел здесь и все это выбалтывал. – Я просто хотел, чтобы ты это знала.
Они немного посидели молча.
– Не стесняйся поцеловать меня, – сказала Джина, – как только почувствуешь такую необходимость.
– Да, что ж, предполагается, что я сторожу, – рассмеялся Макс.
– Сторожишь что? Они не собираются двигаться, пока не приедет танк.
– И все же.
– Ты пытался когда-нибудь заниматься любовью и все время не закрывать глаз? – спросила Джина.
Он взглянул на нее.
– Что? Я просто поддерживаю беседу.
– Верно. – Макс снова глянул на нее, и она улыбнулась ему той особенной улыбкой.
Той исполненной обещаний легкой улыбкой «Следующая остановка рай». И он знал, что она знала, что он на самом деле подумал о...
– Ой, – сказал Макс, понимая, что только так можно было притормозить. – Моя нога действительно болит.
– Хорошо, – отозвалась Джина. – Ты победил. В смысле, я могла бы сказать, что поцелую ее, и она перестанет болеть, но не стану.
– Хороший план, – согласно кивнул Макс. – Не надо. Ну, знаешь, говорить это.
Ему хотелось смеяться. Это чувство полной удовлетворенности обескураживало.
Они здесь попали в серьезные неприятности. Если танк не был блефом – а чутье подсказывало, что это не так, – Грейди Моранта придется отдать волкам на съедение.
Если он это сделает, Джина никогда ему не простит.
На этот раз тишина продлилась почти двенадцать секунд.
– Могу я рассказать тебе кое-что забавное? – спросила Джина. Она не дождалась его согласия или отказа. – Это про, ну... понимаешь, возрастной вопрос.
– Возрастной вопрос, – повторил Макс. – Ты уверена, что это забавно?
– Это все еще беспокоит тебя? – спросила она. – Что ты немного старше меня? И история более странно-забавная, чем забавно-смешная.
– Двадцать лет это не совсем немного, – сказал он.
– Скажи это палеонтологам, – возразила она.
Хорошо, с этим он мог согласиться.
– Просто расскажи свою историю.
– Давным-давно, когда Джоунс впервые приехал в Кению, – начал Джина, – я не знала, кто он. Молли мне не сказала, а он пришел в нашу палатку на чай, и... Может, это даже не странно-забавная история. Может это скорее история про мой идиотизм, потому что я немедленно сделала вывод, что он крутится рядом, потому что запал на меня. Мне и в голову не пришло – эта мысль даже не посетила мой ограниченный маленький мозг – что он может быть увлечен Молли. И что она, может, всего лет на десять его старше. Помню, я сидела там, после того, как все открылось, и думала «Черт. Люди строят гипотезы, опираясь на возраст. Макс был не таким уж и сумасшедшим». – Она улыбнулась ему. – По крайней мере, сумасшедшим не больше обычного. Я считаю... Я просто хочу извиниться за то, что все время тебя поддразнивала.
– Все нормально, – сказал Макс. – Я просто напоминаю себе, что любовь не всегда останавливается, чтобы заняться подсчетами. – Он посмотрел на девушку. – Пытаюсь убедить себя в этом. Ну, как прозвучало? Впечатляюще?
– Это было очень хорошо. – Они снова помолчали, а потом Джина заговорила: – Может, мне стоит обзавестись футболкой с надписью «Я не его дочь, я его жена».
– Ты все еще меня поддразниваешь, – кивнул Макс со смехом.
– Да. Потому что мне действительно плевать, что думают окружающие, и, полагаю, тебе тоже не стоит об этом беспокоиться.
Он рассматривал ночь в отражении зеркала.
– Этой ремаркой про жену ты намекнула, что выйдешь за меня замуж?
– Погоди. – Джина взяла бинокль и отползла к двери. Поднялась и выглянула в окно, подкрутив линзы. – Просто хочу убедиться, что нас не прервут снова, – пояснила она.
– Ты собиралась здесь сказать что-то важное, – напомнил Макс.
