Это было вечером. Ольга Ивановна рано легла спать, а среди ночи ее разбудил настойчивый звонок в дверь.
Глянула в «глазок» — на площадке маячит человек в милицейской форме и требует открыть. Ольга Ивановна спросонок ужасно перепугалась, вспомнила какой-то сериал, в котором вот так к одинокой старушке ворвался оборотень в погонах, и собралась было потребовать предъявить документы, как вдруг увидела, что «оборотень» звонит и в другие квартиры, и двери их отворяются. На полутемной площадке (лампочка вчера перегорела, и пока что никто не успел проявить сознательность и новую вкрутить) сразу стало светлее. Вышли Павла Николаевна и Павел Николаевич (да, вот так чудно звали супругов Скобликовых) в одинаковых махровых халатах, вышел Сережка Поваляев в незастегнутых джинсах, под которыми, кажись, ничего не было (Ольга Ивановна быстренько глянула и поджала губы, чтобы не сплюнуть), ну, коли так, и сама Ольга Ивановна выползла на площадку, как всегда, придерживая халат на груди и на подоле, там, где пуговицы оторвались, и, как всегда, поругав себя за забывчивость: ну когда соберется пришить, в самом-то деле?!
– Доброе утро, то есть ночь, — неловко пожимая плечами, сказал «оборотень». Был он, между прочим, ни на какого оборотня не похож: симпатичный светловолосый парень, а при нем штатский — с темными волосами, но тоже молодой и ничего себе (Ольга Ивановна подумала, что ей все молодые, что парни, что девчонки, кажутся симпатичными… небось это возрастное! Да и Сережка Поваляев тоже очень даже славненький на мордашку был бы, кабы не водил к себе невесть кого по ночам и штаны почаще застегивал, когда на люди выходит). — Извините, граждане жильцы… а в этой квартире почему не открывают, не знаете? Кто там живет?
– Хорошее дело! — буркнул Поваляев. — Людей среди ночи будить, чтобы спросить, кто в пятнадцатой квартире живет!
– Да уж, — пробормотала Павла Николаевна. — В ЖЭУ узнали бы или у участкового. И уж не ночью, конечно.
– Мы вам все объясним, — улыбнулся темноволосый штатский. — Только ответьте насчет проживающих в этой квартире.
– Ну, вообще-то, — уже миролюбивей заговорила Павла Николаевна, — там жила женщина одна, Наталья Петровна Болдырева, но она к сестре в Благовещенск переехала, детей ни у той, ни у другой нет, вот они и решили вместе жить, а квартиру Наташину сдавали. Ее сняла женщина какая-то, да мы ее и не видели. Может быть, она тоже сразу сдала квартиру кому-то еще, потому что пару раз мелькала тут какая-то китаянка — высокая, полная. Но именно что мелькала. Можно сказать, никто тут и не живет.
– Не живет… — задумчиво повторил темноволосый. — Да, я не представился — следователь Панкратов, зовут Александром Александровичем. Это наш сотрудник Казик Игорь Олегович, — кивнул он на светловолосого в форме, после чего оба достали удостоверения и помахали ими перед заинтересованными лицами. Ольга Ивановна разглядеть в «корочках» ничего не успела, но не слишком обеспокоилась, потому что у Павлы Николаевны был не глаз, а подлинный алмаз с лазерным прицелом, и если на ее остроносом лице беспокойства не выразилось, выходит, и в самом деле беспокоиться не о чем: и удостоверения подлинные, и следователи настоящие.
– Значит, ситуация такая: в вашем подъезде около мусоропровода обнаружен труп. Поступил звонок от жильца из квартиры номер одиннадцать. Он поздно возвращался домой, видит, кто-то лежит, решил, что бич нашел себе место для лежки, не стал его, по человеколюбию своему, беспокоить, но случайно об его ногу споткнулся и обратил внимание, что она — как деревяшка. Экспертиза покажет, как давно убит этот человек…
– Убит?! — так и ахнули все, кроме Ольги Ивановны: у нее перехватило горло от догадки: да ведь она видела труп этого убитого бича… еще днем видела, да и все другие его небось видели, все мимо мусоропровода проходили и так же, как она, решили, что отдыхает бродяга… не стали его гнать по добросердечию, а оно ведь вон как вышло! Оно вон как!
Точно, все жильцы человека на площадке видели: постепенно Панкратов это из всех вытянул. Но не все приняли его за бича.
– Какой он бич? — хмыкнул Сережка Поваляев. — Одет нормально, что, не заметили, какие у него джинсы? Куртка кожаная, вполне приличная, не фонтан, но тоже ничего. Неужели ж он ее на помойке подобрал?
– Ох, да в наше время чего только не выбрасывают на помойку! — вздохнула Павла Николаевна. — Те, которые богатые, они же вещи совсем не ценят!
В самом деле… Та же Наталья Петровна Болдырева, когда к сестре переезжала, столько добра в мусорные ящики в соседнем дворе снесла! Ольга Ивановна к ним потом прогулялась, посмотрела… ну, и прихватила кое-что. А почему бы не прихватить? Если Наталья выбросила — значит, вещи ей не нужны. А вещи у нее хорошие были, может, и не модные, но добротные, и вообще — к чему людям в возрасте за модой гнаться?
– Ну, вряд ли это с помойки, — сказал Панкратов. — Надо уточнить, конечно, но одежда на убитом явно не с чужого плеча.
– Убили, е-мое… — пробормотал Сережка. — И что, его зарезали? Застрелили? Хотя нет, наверное, выстрел слышен был бы…
– Тем не менее его именно застрелили, — сказал Панкратов. — И, судя по вашим словам и общему удивлению, выстрела никто не слышал?
Все начали ретиво качать головами: нет, мол, не слышали, ничего не слышали, иначе, конечно, сообщили бы.
Собственно, Панкратов этому не удивился: по раневому отверстию на теле трупа и без экспертизы было понятно, что стреляли в упор из пистолета с глушителем. Характерный хлопок мог быть услышан, конечно, но не был: среди дня и дома-то никого не оказалось. Нет, конечно, кто-то все же находился дома — тот, кто убил этого могучего высоченного парня по имени Алексей Алексеевич Семикопный: во внутреннем кармане куртки нашлось водительское удостоверение, а больше ничегошеньки — ни копейки, ни рубля, ни пластиковой карты, ни даже носового платка. Видимо, обобрали. Удостоверение то ли не заметили, то ли не сочли заслуживающим внимания.
Ну что ж, меньше хлопот с идентификацией трупа.
– Послушайте, — сказал Павел Николаевич, — а почему вы именно нас опрашиваете? Или с соседями с других этажей уже поговорили? Ну, к примеру, с третьего? Ведь, если парень этот лежал мертвым между третьим и четвертым этажом, логика подсказывает, что его убили или на нашем, или на третьем.
И победоносно огляделся.
– Логика правильно подсказывает, — кивнул Панкратов. — Конечно, мы поговорим с вашими соседями, но дело в том, что… Никто из вас внимания, наверное, не обратил, а между тем… — И он показал на коврик, лежавший под дверью пятнадцатой квартиры, где некогда жила Болдырева.
