У многих в отряде настроение было приподнятое, даже лихорадочно-возбужденное. Я отдавала себе отчет в том, что грядущие несколько дней, а то и недель, ничего хорошего нам не сулят, но мужчины, похоже, радовались предстоящему «карательному походу», словно это была увеселительная прогулка. Один только Лиам не разделял всеобщего веселья. Я видела, что его что-то тревожит.
– Как твоя голова, a ghràidh? Не болит?
– Нет, – не задумываясь, соврала я.
Он с сомнением покачал головой и кончиками пальцев погладил меня по щеке.
– Так что, повторим нашу шалость? – спросил он с улыбкой.
– Лиам!
Я оглянулась, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости.
– Какую еще шалость? – раздался голос у меня за спиной.
Я натянула плед на лоб, чтобы скрыть свой румянец, и предоставила Лиаму объясняться с только что поравнявшимся с нами Адамом Кэмероном.
– Пойти купаться на реку среди ночи.
Лиам искоса посмотрел на меня и пожал плечами, словно хотел сказать: «А что ты хочешь, чтобы я ему ответил?» Я показала ему язык, и улыбка моего муженька стала еще шире. Адам из вежливости сделал вид, будто ничего не заметил, и обратился к Лиаму:
– Джон Кэмерон хочет с тобой поговорить.
Лиам повернулся в седле и нашел взглядом Джона, а потом сказал мне:
– Я скоро вернусь!
– Можешь не торопиться, она в хороших руках! – сказал Адам.
– Ты с ней поосторожнее, Adhamh![107]Она кусается! – смеясь, предупредил его Лиам и направил коня к хвосту нашей кавалькады.
– Вы и вправду селки, – сказал мне Адам, когда Лиам скрылся из виду.
– Почему вы так говорите?
– С вами он переменился. Да, полагаю, «переменился» – это правильное слово, – добавил он и кивнул.
– Неужели? И каким же образом?
– Потеряв жену и сына, Лиам стал очень замкнутым и нелюдимым. Он на много дней, а иногда и на несколько недель уходил в горы, и, как мне кажется, в компании диких котов ему было уютнее, чем в обществе себе подобных. Я очень давно не видел, чтобы он вот так искренне смеялся.
Адам протянул мне фляжку с виски, но я, невольно поморщившись, отказалась. Он сделал добрый глоток и продолжал:
– Поэтому я и зову вас селки. Лиам избегал общества женщин… по крайней мере тех, кто желал обрести супруга. И вот в один прекрасный день мы узнаем, что он женился на чужестранке с черными как ночь волосами. Не отпирайтесь, вы его околдовали!
И он окинул меня взглядом, в котором я прочла неприкрытое вожделение.
– В вас есть все, что отличает селки от обычной женщины. Говорят, они неотразимы в своей прелести.
Я покраснела от смущения и отвела глаза.
– Вчера я наблюдал за вами с Лиамом, – продолжал Адам. – Он и правда очень изменился. То, как он на вас смотрит, говорит о многом. Остается надеяться, что он надежно спрятал вашу тюленью шкурку.
– Но вы же не думаете, что легенды – это правда? – спросила я с улыбкой.
Он улыбнулся в ответ.
– Сказки и легенды добавляют красок в нашу жизнь, временами весьма мрачную. Не верить в них – это все равно что гулять по саду, в котором не растут цветы, или смотреть на ночное небо, на котором нет звезд.
– Пожалуй… Вы с Лиамом давно друг друга знаете?
Он прищурился и ненадолго задумался.
– Лет восемь, я полагаю. Тогда я еще не знал Джинни. Это Лиам нас с ней познакомил. Мы с Лиамом участвовали в рейдах на земли Аргайла и Бредалбэйна. Уже тогда он был тот еще сорвиголова… Умел управляться с клеймором одной рукой, представляете? Никто не решался сразиться с ним один на один. Похищение скота для него в то время было детской игрой, но кто воспринимает жизнь всерьез, когда ему всего девятнадцать?
– Думаю, это у всех по-разному, – сказала я.
Он украдкой посмотрел на меня, осознав, что мне как раз столько, сколько было тому беззаботному дикому жеребцу, которого он только что мне описал, и кашлянул, чтобы скрыть смущение.
– Наверное… – Адам выдержал небольшую паузу и продолжил свой рассказ: – Лиам учился в Королевском колледже в Абердине, и весьма неплохо, однако место его было здесь, в горах и долинах, поросших вереском, где по-настоящему ценно только одно – твои собственные силы и выдержка.
Он убрал со щеки прядь мокрых черных волос и посмотрел туда, где ехал Лиам.
– И вот однажды он женится на Анне.
Он замолчал, а я стала с нетерпением ждать продолжения.
– А потом? – спросила я, стараясь, чтобы мой вопрос прозвучал непринужденно.
– Мне казалось, что Лиам не приспособлен для семейной жизни. Что он слишком любит приключения и свою свободу, а брак заставляет мужчину возложить на себя бремя ответственности за семью… Но Лиам очень любил Анну и оказался хорошим мужем. Иногда мне кажется, что в нем уживаются два разных человека.
Во взгляде его промелькнуло смущение.
– Простите меня, Кейтлин, я не хотел…
– Мистер Кэмерон, я прекрасно понимаю, что до нашей с Лиамом встречи у него была своя жизнь.
– Да, конечно. Но прошу вас, пожалуйста, называйте меня Адам. Мы ведь с вами теперь родичи.
– Хорошо… Адам.
Ростом и фигурой Адам напоминал мне моего брата Патрика. У него были такие же тонкие пальцы, но черты лица – более крупные и грубые, хотя и по-своему привлекательные. На вид Адаму было не больше тридцати пяти.
– Вы намереваетесь быть с нами до конца похода? – спросил он, нахмурив брови.
– Да.
Он окинул меня оценивающим взглядом, потом пожал плечами.
– Что ж, Лиам наверняка знает, что делает.
– Я не стану ждать, пока Лиам скажет, что мне делать, Адам, – возразила я с ноткой раздражения в голосе. – Я не оставила ему выбора.
– Кейтлин, как я погляжу, смелости и силы духа вам не занимать! – воскликнул он с улыбкой. – Наверняка Лиаму не приходится скучать с вами.
И он посмотрел на охотничий нож, высунувшийся из-под полы моего мокрого пледа.
– Вы умеете постоять за себя?
Я невесело усмехнулась.
– Полагаю, что да.
– Лиам рассказал мне, что вы переехали в Шотландию из Ирландии два года назад, с отцом и двумя братьями.
– Верно. А что еще он вам рассказал? – спросила я с некоторым волнением.
– Ничего. О вас он почти ничего не рассказывает. А я не расспрашиваю.
И Адам снова протянул мне флягу с виски. На этот раз я ее приняла. Наигранно безразличным тоном он добавил:
– В любом случае это не мое дело.
– А вы, Адам? Каковы ваши обязанности в клане Кэмеронов? – спросила я, желая переменить тему разговора.
– Я – fear sporain[108]. Мы с Джоном Кэмероном выросли вместе, почти что как братья, и он слепо верит мне. Я никогда не предам его доверия, пусть даже это будет стоить мне жизни. А поскольку я ловко жонглирую цифрами, после смерти старого Дугласа Маквейла, год назад, Джон доверил мне казну дома Лохил. А до этого я был gillecoise[109] сэра Эуэна Кэмерона.
