– В любом случае это не мое дело.
– А вы, Адам? Каковы ваши обязанности в клане Кэмеронов? – спросила я, желая переменить тему разговора.
– Я – fear sporain[108]. Мы с Джоном Кэмероном выросли вместе, почти что как братья, и он слепо верит мне. Я никогда не предам его доверия, пусть даже это будет стоить мне жизни. А поскольку я ловко жонглирую цифрами, после смерти старого Дугласа Маквейла, год назад, Джон доверил мне казну дома Лохил. А до этого я был gillecoise[109] сэра Эуэна Кэмерона.
– А зачем казначею участвовать в охоте на человека?
Роз-Мойре поскользнулась в грязи, и я едва не упала. Вцепившись в переднюю луку седла, я сумела сохранить равновесие и вздохнула с облегчением. Адам покосился на мой мокрый корсаж, обрисовывавший грудь.
– Вы в порядке?
Я закуталась в плед и кивком поблагодарила его за беспокойство. Он одарил меня очаровательной улыбкой, а потом уже ответил на мой вопрос:
– Доходами и расходами клана ведаю я, значит, мне надлежит отыскать похищенные деньги и вернуть их на место. Если у нас похищают скотину, еду или какие-то вещи, то надежды, что это добро удастся вернуть, обычно нет. Однако если речь идет о звонкой монете, то где-то она обязательно должна отыскаться. У нас украли почти все деньги, собранные с арендаторов к югу от реки Спин, и часть денег, которые мы должны были получить из Глен-Глоу.
Он помолчал немного и продолжал невесело:
– А еще у меня есть к Кэмпбеллам личные счеты. Они украли у меня часть моей жизни – Джинни и нашего нерожденного малыша.
Взгляд его ожесточился.
– И раз уж я не могу добраться до горла главного виновника, который подвизается где-то во Франции, то придется довольствоваться его племянником!
– Но, насколько я знаю, Эуэн Кэмпбелл не был в то время солдатом Аргайлского полка! – возразила я с долей возмущения. Мне было не понять, как можно перекладывать вину одного человека на плечи другого.
– Такие у нас обычаи, дражайшая Кейтлин. И потом, Эуэн Кэмпбелл тоже отнюдь не невинная овечка. Не думаю, что даже соплеменники будут долго его оплакивать.
Заполучить голову хотя бы одного Кэмпбелла стало для мужчин из Гленко и их союзников единственно возможным актом мести, который они могли совершить безнаказанно, правда, при условии, что Бредалбэйн даст на это свое благословение. Я затрепетала при мысли об участи, уготованной этому человеку, пусть даже он ее и заслужил.
– Наверное, вы до сих пор тоскуете по Джинни.
– Да, – грустно согласился он.
– И вы больше не женились?
– Нет. Хотя, быть может, однажды я тоже встречу свою селки, – едва слышно прибавил он и улыбнулся мне.
Дороги были до такой степени размыты, что в Карнох мы приехали только к вечеру. Проведя целый день под холодным дождем, я с замиранием сердца думала о своем уютном доме и тепле очага. Возможно, это была последняя возможность поспать в мягкой постели на много дней вперед. На следующее же утро отряд отправлялся в замок Финлариг, расположенный недалеко от Киллина, на берегу озера Тай в Бредалбэйне. Финлариг был крепостью сэра Грея Джона Кэмпбелла, одиннадцатого лэрда и первого графа Бредалбэйна. После своего племянника Арчибальда Кэмпбелла, нынешнего герцога Аргайла, он был вторым по богатству и степени влияния властителем в Хайленде.
Мы уже почти подошли к порогу нашего дома. Лиам беседовал с Адамом, которого пригласил переночевать, когда я застыла на месте.
– Лиам!
Мужчины на мгновение умокли. Последовало мучительно долгое молчание, потом Лиам толкнул меня в объятия Адама, а сам вырвал длинный гвоздь, забитый посередине двери.
– Это еще что такое? – сердито спросил он.
На гвоздь был насажен завернутый в платок мертвый ворон. Несколько секунд Лиам озадаченно рассматривал страшную находку, потом ударом ноги распахнул входную дверь. Я же не могла отвести глаз от тонкой струйки крови на двери. Лиам вернулся, схватил меня за руку и втащил в дом.
– Лиам! – вскрикнула я.
Словно бы не услышав мою мольбу, он подошел к очагу и стал разжигать в нем огонь. Как только пламя разгорелось, он швырнул в него мертвую птицу. Комнату переполнил тошнотворный запах паленого мяса. Никто из нас не решался нарушить тяжелую тишину, внезапно повисшую в доме. Я села в кресло и стала ждать, пока колдовской предмет – а это именно он и был, вне всяких сомнений, – сгорит дотла. Я узнала свой платок, который в свое время пропал у меня из шкафа.
Лиам стоял перед очагом и задумчиво смотрел на пламя. Адаму, судя по всему, было неловко, что он оказался свидетелем такой сцены, и он стоял чуть поодаль и не решался заговорить. Наконец Лиам повернулся ко мне.
– Ты, случайно, не знаешь, кто мог сыграть с нами эту… злую шутку?
Я помотала головой.
– Скажи, Исаак вел себя достойно, пока… пока меня не было дома?
– Да. Но это не мог сделать Исаак, он ведь ездил в Лохабер с нами!
Лиам чертыхнулся и снова стал смотреть на огонь.
– А кто-нибудь из женщин? Может, кто-то смотрит на тебя косо?
– Нет.
Он вздохнул и протер глаза. Я встала, подошла к большому шкафу, открыла его, сунула руку между мешочками с крупой и фасолью и извлекла на свет божий маленькую деревянную шкатулку. Когда я протянула ее Лиаму, он посмотрел на вещицу с нескрываемым изумлением.
– Откуда она взялась?
– Я ее нашла несколько дней назад, когда составляла перечень недостающих продуктов. Она лежала под стопкой полотенец. И в ней…
Я знаком попросила Лиама взять шкатулку. Он пару секунд смотрел на нее пустыми глазами, потом послушно взял и откинул крышку. Увидев содержимое шкатулки, он побледнел как полотно. Из его горла вырвался хрип.
– Что это значит? – после продолжительного молчания с усилием вымолвил он.
Тряхнув волосами, он осмелился наконец прикоснуться пальцем к пряди рыжих волос. Он знал, чьи это волосы, но не мог произнести и звука. Правда оказалась слишком ужасной, чтобы ее хотелось облечь в слова…
Лагерь разбили на поляне недалеко от Киллина. Отряд из восьми человек, в числе которых были Аласдар Макдональд, представлявший интересы дома Кеппох, Джон Кэмерон, восемнадцатый глава и военачальник клана Лохила, и Адам Кэмерон, отправился в Финлариг на встречу со старым хитрецом Бредалбэйном. На плечи остальных пятерых легла почетная обязанность охранять парламентеров и защищать их в случае нужды.
На костре жарилось мясо украденного в окрестностях теленка. Ножи, броши и белые зубы мужчин посверкивали в отсветах пламени. Главы кланов строжайшим образом запретили своим людям красть скот во время похода. Исключение можно было сделать только ради пропитания, но не ради обогащения.
