— Выходите, голубки, хватить ворковать, сейчас разбираться будем! — задняя дверь уазика широко открылась.
— Поскорее бы! — язвительно протянула я, не сдержавшись.
— А что такое, на последний урок спешите? Боитесь опоздать? Так мы, это, вам справку выпишем, правда, Василий? — издевался полицейский. Ещё в правоохранительных органах работает, тоже мне.
— Гражданин начальник, я смотрю, Вас на поворотах заносит! Смотрите, не то я это маленькое приключение приму за что-нибудь другое, тогда вам несдобровать! — серьезным тоном сказал Орловский. Ну наконец-то! Неужели прозрел после хорошей тряски в будке-незабудке!
— Ах, ну да, простите, совершенно забыл… Кандидат в мэры города! — рассмеялся напарник Василия.
— Проходите, ваши палаты вас заждались! — указал он всторону здания.
— Пойдём, Нутелла, кто-то же должен быть здесь в здравом уме. Наручники снимите!
— Ага, разбежался, ваша одноклассница дёру хотела дать и чуть ли не с кулаками набросилась! Под замок до разбирательства посадим и тогда снимем.
— Даме хотя бы снимите, — сжав челюсти, грозно сказал Орловский.
— И вам, и даме, проходите, сейчас все будет! — стоял на своём полицейский.
В отделении полиции я находилась впервые, надеюсь, больше такого не повторится.
Закрыли нас за решёткой в казенной комнате, где кроме деревянного стола и пары стульев с очень старым железным сейфом, ничего больше не было.
— И? — развернулась я на звук закрываемого железного замка.
— Ждите, скоро придет старший по званию и будет решать, что с вами делать. Нефиг было презервативы в аптеке терять! — подкинув связку ключей, хмыкнул полицейский и направился на выход.
— Эй, вы что, оставляете нас одних? А где же ваш старший по званию?! — возмущенно схватилась я за железные прутья.
— Вы время видели? Товарищ майор обедает. Ждите, — бросил он и вышел.
Оглянувшись вокруг, я печально вздохнула и направилась к старой деревянной лавке.
— Нател, с дочерью-то что не так, почему пряталась? — решил поинтересоваться мой сокамерник.
— Ничего, не твоего ума дело! — огрызнулась я, понимая, что Орловский не виноват, и все равно не удержалась.
— Хорошо. Позволишь? — он присел рядом и запустил руку во внутренний карман пиджака.
— Только не говори, что все это время у тебя был мобильный! — я посмотрела на него с надеждой, готовая тут же стукнуть его за сокрытие сего факта.
— Нет, телефон и документы в машине. А твой? — достал он тюбик с кремом.
— А мой дома, нам ведь вроде запретили телефоны в школу носить.
— Ну да, поступи они иначе, этот проект был бы провален. Ты вообще обращала внимание, сколько времени сейчас мы все проводим в этой маленькой коробочке? Знаешь, иной раз проезжаю возле автобусной остановки, люди стоят и все с опущенными головами в телефонах. Абсурд. Подростки умудряются за одним столом сидеть и в чате общаться!
— Эпоха интернета, — констатировала факт.
— Давай я тебе на глаз крем нанесу, хорошо, что в карман кинул, — Костя раскрутил крышечку на тюбике и в следующую секунду оказался слишком близко к моему лицу.
Сердце замерло, внутри любовь и боль, я словно нахожусь между двух огней. Притяжение и отторжение! И он такой притягательный, манящий и красивый, безумно хочется тонуть в его поцелуях. И так же сильно хочется его бить в грудь, доказывая, что он был для меня больше, чем жизнь, и так предал…
Глаза его с серой поволокой, казалось, темнели каждый раз, когда Костя приближался. Иссиня-чёрные волосы выгодно подчеркивали необычный цвет его глаз. При дневном свете они казались светло-голубыми, в помещении — светло-серыми, а когда в его взгляде горела страсть, они темнели, словно мокрый асфальт. Мне ли не знать — пятнадцать лет вижу его взгляд, каждое утро, когда Виктория просыпается и открывает свои глаза.
Его прохладные пальцы касаются моего века, и я покорно закрываю глаза.
— Знаешь, пока вновь тебя не увидел, то и не подозревал, как сильно по тебе скучал…
Я молчу, он в ответ тоже. Не дышу. Не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Ладони Орловского касаются моего лица, и я уже слышу его вздох на моих губах.
— Так! Что тут у нас?! — громкий баритон и звук открываемой двери оборвали тонкие нити между нами.
Отскочив от Кости, я сразу подошла к железным прутьям решётки.
— Ну наконец-то! Гражданин майор, вышло огромное недоразумение! — начала я, и в этот момент Орловский встал рядом.
— Да, да, наслышан! Повеселили ребята, пока я обедал!
— Надеюсь, товарищ майор будет умнее, — нахмурился Костя, запуская пятерню в свою шевелюру.
Боже! Я чуть с ним не поцеловалась в обезьяннике! Что же он делает со мной?!
— Слушай, а у тебя действительно лицо знакомое, неужели уже успел побывать у нас в гостях? — прочесал затылок майор.
— Бог миловал! Плакаты с моим лицом по всему городу расклеены! — опять начал злиться Орловский.
— Иллюзионист, что ли? Понаехали здесь со своими представлениями, в городе сразу преступность повысилась…
Не сдержавшись, я рассмеялась, — а что, он прав, в гипноз вводит в два счета.
— Да, иллюзионист, пыль в глаза пускает — нефиг делать, — продолжала я смеяться.
— Товарищ майор, подойдите ближе, — попросил Костя.
А я, то ли пребывая ещё в гипнозе, то ли совсем страх потеряла, сквозь смех выдала: — Близко не надо, а то поцелует!
Согнувшись пополам от смеха, я, кажется, не отдавала себе отчёта в действиях.
— Не обращайте внимания, это последствия шока, — сказал Костик, пытаясь оправдать мой поступок.
— Как по мне, это последствия чего-нибудь другого!
— Так, все, надоело мне, звоните генералу-полковнику Азарову! — приказной тон и звание сделали своё дело. Майор нахмурился и, посмотрев внимательно на Орловского, прошёл к столу и набрал номер телефона, продолжая кидать хмурые взгляды в нашу сторону.
Константин
Майор полиции оказался более сговорчивым, нежели парни, принявшие нас в аптеке. Достаточно быстро разобравшись, кого они имели честь закрыть в обезьяннике, нас выпустили, извинившись перед этим бесчисленное количество раз.
— Ещё раз прошу прощения, господин Орловский, у Вас и у Вашей дамы! Сами понимаете, все очень странно выглядело. Подбитый глаз, уроки в школе! Неправдоподобно ведь…
— Да кому скажи, не поверят! Нателла, не сочти за наглость, прошу, подожди в коридоре, мне нужно поговорить с майором! — серьезно говорю, бросая недобрый взгляд на сотрудника полиции.
Нателла немного замялась и, кинув взгляд, полный сожаления, вышла в коридор.
Дождавшись, когда плотно закроется дверь, я разворачиваюсь и со словами: «Спасибо за оперативность!», жму руку майору.
— Ну, импровизация, наверное, оставляет желать лучшего, но твоя дама, Костя, здорово помогла своим рассказом о школе! Надеюсь, у неё не возникли ненужные догадки?! Сумел наладить контакт с барышней? — подмигнул и весело пожал мне руку старый товарищ.
— По-моему, Гришка, все прошло без сучка и задоринки! Правда, обедать мог немного дольше, прервал на самом интересном! — досадно протянул я.
— Ну, друг мой, все так быстро произошло, ты толком ничего не объяснил, раздал указания и отключился! Я пока парням объяснил, что да как делать, в пять минут такое не провернешь! Хотя, я скажу тебе, везунчик ты, Орловский! Причем во всем — охранника аптеки мои парни знают, ездят туда за обезболивающим и аспирином. Ребятки мои тоже без дела были! Ну, прям спланированная спецоперация! Хотя, наверное, если бы заранее планировал, так бы все легко не прошло! — помотал головой из стороны в сторону старый товарищ Гришка.
— Не везёт в картах, повезёт в любви! — стряхивая невидимую пылинку с пиджака, сказал я, поднимая на него свой взгляд. — Только у меня наоборот! Во всех делах, бизнесе, предвыборной кампании — везде блеск, а вот на любовном фронте полный треш!
— Ничего, все будет! Одноклассница твоя — красавица…
— Ладно, Гришка, пойду я, пока красавица что-то не заподозрила, — пожав ему ещё раз руку, я надеваю на лицо строгую маску и выхожу в коридор, где моя сладкая Нутелла подпирала стенку в ожидании меня.
