– Значит, у вас есть контракт? Поздравляю! Скажите, мистер Уэлч, вы когда-нибудь слышали выражение, что из камня нельзя выжать кровь?
Брови Уэлча сошлись на переносице, взгляд стал подозрительным.
– Пару раз доводилось. А что?
– Собственность моего отца превратилась в камень. Если вам это непонятно, выражусь иначе. Денег нет. Если ваш контракт действителен – что будут решать мои поверенные, мне лично это все равно, – речь может идти только о выплате причитающегося вам жалованья. Будет оно выплачено или нет, зависит от состояния дел. Но как бы там ни было, на содержание фермы Уистлдаун средств нет. Она должна быть ликвидирована, так что ваш контракт ничего не меняет. Дай бог, чтобы оставшегося хватило для расплаты с кредиторами.
– Бросьте. Ваш отец был одним из самых богатых людей на свете.
– Вот именно, что был. Отец совершил несколько очень рискованных вложений капитала, и они пропали. А когда распространилась весть о его смерти, курс акций его компании покатился вниз. После краха фирмы обесценилось и все остальное. Не осталось ничего или почти ничего. Все, что принадлежало моему отцу, должно быть продано. – Она умудрялась говорить холодно и деловито. Она уже научилась скрывать стыд, который всегда испытывала, говоря о случившемся. О собственном неверии во все это в первый раз она уже забыла.
Уэлч смотрел на Алекс так, словно у нее выросли рога.
– Это правда?
– Чистейшая, – небрежно ответила Алекс. Она гордилась этим. Никому не показывай, что ты истекаешь кровью. Это была одна из аксиом отца.
И все же она вновь ощутила укол скорби.
– Значит, вот почему он… Нет! – Уэлч осекся, и его лицо впервые отразило растерянность.
– Почему мой отец покончил с собой? – «Неужели я могу так хладнокровно говорить о том, что разрывает мне сердце?» – бесстрастно подумала Алекс.
– Да. Именно это я и хотел сказать. – Уэлч больше не выглядел растерянным. Скорее дерзким.
– Так что не из-за чего ломать копья, не правда ли, мистер Уэлч? А на вопрос, который вы хотели задать, но передумали, отвечу только одно: не знаю. Отец сделал несколько неудачных инвестиций, но дела вполне могли бы поправиться, если бы он не умер. Все было не так уж и плохо. Не знаю, почему он это сделал. И боюсь, что не узнаю никогда.
– Я уже говорил, что сочувствую вашей потере. – Ни голос, ни выражение его лица ничуть не смягчились.
– Это ведь вы обнаружили его тело, верно? – внезапно спросила Алекс, стиснув ручки кожаного кресла.
– Да, я.
– Расскажите мне, как это вышло, – вырвалось у нее. «Дыши глубже, – велела она себе. – Дыши. Мое отношение к этому человеку тут ни при чем. Я должна знать, как закончилась жизнь отца. Вот что главное».
Он помешкал с ответом.
– Что вы хотите знать?
– Что-нибудь. Все. Подробности. Уэлч покачал головой:
– Зачем? Лишний повод для огорчений.
– Лишний повод? – горько рассмеялась она. – Вы считаете, что мне не следует огорчаться? Слишком мягко сказано. Если называть вещи своими именами, я в отчаянии. И не выхожу из этого состояния с тех пор, как получила известие о смерти отца. Поверьте, что бы вы ни сказали, хуже уже не будет. Думаете, я помчалась сюда сломя голову только для того, чтобы уволить вас? Нет. Честно говоря, мне нет дела, наняты вы, уволены, есть ли у вас контракт или нет. Можете спорить об этом с моими поверенными, пока не посинеете. Мне было нужно оказаться там, где был отец, узнать, что он делал, что чувствовал в ночь своей смерти. – Она сделала паузу и вздохнула: – А вы можете мне помочь. Пожалуйста. – Это слово вырвалось помимо ее воли. Она не любила этого человека, но изнывала от желания узнать о случившемся хоть что-нибудь.
Некоторое время Уэлч смотрел на нее молча. Его голубые глаза потемнели. А затем он кивнул.
– Я расскажу вам все, что знаю, – промолвил он. – Но это совсем немного.
Не ожидая приглашения, он взял один из стоявших у камина чиппендейловских стульев в китайском стиле, поставил спинкой к письменному столу и сел на него верхом. Хрупкая шелковая обивка угрожающе затрещала под его потертыми джинсами. От такого чудовищного надругательства над старинной мебелью у Алекс глаза полезли на лоб. Не обращая внимания на ее возмущение, Уэлч положил руки на спинку стула, нагнулся и ответил Алекс мрачным взглядом.
– Раз так, ладно. Я нашел его около часу ночи. Он был на уистлдаунской конюшне. Сидел, прижавшись спиной к стене. Когда я дотронулся до него, он упал. Я осмотрел его, начал искать пульс, но не нашел. Он был уже мертв.
– Что вы делали на конюшне в такое время? – «Дыши, дыши». Представив себе эту картину, Алекс ощутила инстинктивный приступ тошноты.
– Проверял лошадей. – Он умолк, а потом неохотно добавил: – Я уже спал, но что-то меня разбудило. Наверно, я услышал тот самый выстрел.
– О боже! – От лица Алекс отхлынула кровь. Забыв о необходимости держать себя в руках, она откинула голову на спинку кресла и начала хватать ртом воздух. – О боже! О боже!
– Черт побери, я знал, что так и будет. – Он резко встал, отодвинул кресло и подошел к Алекс, возвышаясь над ней, как башня. Выражение его лица было угрюмым. – Вы ведь не собираетесь падать в обморок?
– Нет, не собираюсь, – ответила она, надеясь, что говорит правду. Если бы здесь был кто-то другой, проявляющий хоть каплю сочувствия, возможно, Алекс и потеряла бы сознание. Но при нем? Ни за что! Уэлч хмуро смотрел на нее сверху вниз. Его широкие густые брови сошлись на переносице. Она собралась с силами, подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Хорошо, – лаконично заявил Уэлч.
– Прошу прощения. – Она собрала всю свою волю и заставила себя дышать нормально. Уэлч все еще нависал над ней. Она снова откинулась на спинку кресла, чтобы было легче смотреть снизу вверх. – Просто мне становится плохо, когда я думаю о нем и том, что он сделал. Не могу в это поверить. Продолжаю спрашивать себя, почему. Почему? – В голосе Алекс прозвучала неимоверная боль, справиться с которой было выше ее сил.
– Он был пьян, – сказал Уэлч так, словно это все объясняло.
– Почему вы так думаете? – Алекс широко открыла глаза.
– Потому что… – он помедлил, а затем покачал головой. – Послушайте, мисс Хейвуд, хватит, о'кей? Я не садист. Не люблю мучить беспомощных животных, маленьких детей и осиротевших женщин. Если вы хотите узнать еще что-нибудь, воспользуйтесь другим источником.
– Я хочу знать, почему вы считаете, что в момент смерти отец был пьян! – гневно ответила Алекс. – Мой отец не пил! Он был… э-э… трезвенником.
