– Он мне такой показывал, – благоговейно произнес Лиам. – Но этот… Настоящая драгоценность!
Муж взял пистолет в руку, рассмотрел со всех сторон, а потом в общих чертах объяснил мне, как он «работает».
– Смотри, это – магазин для пороха, а сюда вкладываются пули, – сказал он, показывая мне механизм под рукояткой. – Порох поступает частями, через дозатор. Чтобы зарядить, достаточно нажать на этот рычажок, держа пистолет вертикально, и пуля перейдет в дуло. Курок заряжается без моего участия, и можно выстрелить до пятнадцати раз подряд!
– Но почему он решил подарить тебе такой дорогой подарок?
– Потому что ваш супруг спас ему жизнь, мадам! – ответил мне сэр Грэхем и вновь налил в стаканы вино.
Я с удивлением посмотрела на Лиама. Он положил пистолет обратно в обитый красным бархатом футляр и смущенно улыбнулся.
– Спас ему жизнь? Но почему ты мне не рассказывал?
– В этом не было ничего героического, a ghràidh.
– Все равно расскажи!
– В другой раз. Не хочу досаждать сэру Джеймсу скучными историями.
– Ваш муж, мадам, – сама скромность, – отозвался тот и улыбнулся. – Мсье Лафарж сам мне все рассказал. Забавная история! Если бы ваш муж не оказался рядом, бедняга бы отдал Богу душу!
– Да неужели? – воскликнула я, сгорая от желания поскорее услышать эту историю.
– Правда, в тот вечер наш дорогой Лафарж был очень навеселе. Он большой любитель шотландского виски, – добавил сэр Грэхем доверительным тоном. – Кстати, нужно послать ему ящик.
– Но что же с ним случилось? Сэр Грэхем, я умираю от любопытства!
Лиам опустил голову, спрятал лицо в ладонях и пробурчал что-то нечленораздельное. Сэр Грэхем продолжил свой рассказ:
– Лафарж задремал в ванне и с головой соскользнул под воду. Он был пьян как сапожник, да и веселая девица на кровати не лучше…
– Веселая девица на кровати? – переспросила я с сомнением.
– Мадемуазель Эрнестина! Дело-то было в борделе мадам Гриффар!
* * *
– Ты бывал в борделе? – выкрикнула я, забегав взад и вперед по крошечной комнате гостиницы. – Нет, не может быть! Скажи мне, что это сон, Лиам Макдональд!
Ярость так и клокотала во мне. Наконец-то я дала волю эмоциям, обуревавшим меня с того самого момента, как я услышала «забавную историю» из уст сэра Грэхема.
– Зато теперь я понимаю, почему ты словом об этом не обмолвился! Ты же не настолько глуп, чтобы рассказывать жене, как ты во Франции шляешься по борделям! Господи, за что мне это?
– Кейтлин, дашь ты мне наконец объяснить, как я там оказался?
– Обойдусь без подробностей! Как ни странно, я знаю, что люди делают в домах терпимости!
– Это совсем не то, что ты думаешь…
Я схватила кувшин с водой, чтобы плеснуть ему в лицо, но Лиам успел вовремя вырвать его у меня из рук.
– Кейтлин, послушай, ради Бога! У меня была назначена встреча с Франсуа Лафаржем у двери борделя мадам Гриффар. До этого я никогда там не был!
– Встреча перед домом терпимости! – спародировала я, чувствуя, что лицо мое пылает огнем. – Хорошая придумка, но мог бы изобрести что-то более правдоподобное.
– Лафаржа все не было, и я решил, что он про меня забыл. Я вошел и спросил у мадам Гриффир, приходил ли он в заведение. Она указала мне комнату, и…
– И ты явился как раз в тот момент, когда бедняга тонул в ванне! – закончила я за него.
– Так и было, – подтвердил Лиам, отпуская меня. – Девица храпела на кровати. Они на двоих выпили бутылку виски. Лафарж был так пьян, что потерял сознание и соскользнул в ванну за несколько секунд до того, как я вошел в номер.
Я плюхнулась на кровать, которая заскрипела под моим весом.
– А ты можешь мне объяснить, зачем назначать свидание перед борделем?
– Он каждую неделю навещал эту мадмуазель Эрнестину! Оттуда мы собирались пойти посмотреть оружие на складе, что на набережной, за две улицы от борделя. Вот и условились встретиться в удобном для обоих месте.
– И я, по-твоему, должна поверить тебе на слово? – сердито спросила я.
– A ghràidh, это правда. Сама решай, хочешь ты мне верить или нет. Мне больше нечего сказать.
Лиам тяжело опустился на стул. Я посмотрела на него. Мой супруг какое-то время смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, потом протер глаза, откинул голову назад и смежил веки. Я же уставилась на его большие красивые руки, которые столько раз ласкали меня. И вдруг я ясно представила их на роскошной груди Мэгги, на шелковистых волосах Анны, на белой коже Меган… Сколько же их было, других женщин?
Взвыв от злости, я заколотила кулаками по подушке, потому что не могла ударить его.
– Это сильнее меня! – крикнула я в отчаянии. – Я все время об этом думаю. Представляю тебя с другими женщинами… Тебе хорошо с ней было? Мэгги наверняка знает такие штучки, которых мне вовек не придумать! А Меган…
– У тебя змеиный язык, Кейтлин, – глухо сказал Лиам и холодно посмотрел на меня.
Он встал и направился к двери.
– Куда ты? – Я тоже вскочила на ноги.
– Подышать свежим воздухом, – ответил он язвительно. – Здесь дышать точно нечем. А ты лучше поспи. Завтра мы едем к Лон-Крэгу. И не жди меня, я еще хочу кое-что уладить.
Я загородила спиной входную дверь.
– Уладить с Мэгги?
Лиам воздел руки к небу в немом отчаянии.
– Кейтлин, ради всего святого! Мне начинают надоедать твои глупости! Какая муха тебя укусила? Все эти женщины… они были до нас с тобой, а вот ты и Уинстон…
Он замолчал, лицо его перекосилось от гнева. Кровь во мне снова закипела, и я бросилась на него, сквозь зубы выплевывая обидные слова:
– Да как ты смеешь? Как можно это сравнивать? Мерзавец! Ты сказал, что понял…
Он попытался поймать мои руки, осыпавшие его ударами.
– Я не врал тебе, Кейтлин! Но неужели ты думаешь, что этого хватит, чтобы забыть? Чтобы перестать представлять тебя с ним? Господи, если бы это было так!
Он смотрел на меня – бледный, печальный.
– Если твоего мужа снова арестуют, что ты сделаешь, чтобы вызволить его?
– Если ты думаешь, что я отдамся целому полку гвардейцев, то ошибаешься! – выкрикнула я. – Теперь я и пальцем ради тебя не шевельну!
Наконец ему удалось поймать мои руки. Другой рукой он схватил меня за волосы и потянул назад, заставляя посмотреть себе в лицо.
– Мы должны жить с нашими демонами! Если не выходит от них избавиться, что ж, остается только терпеть!
Он дышал тяжело, и сердце его билось так же бешено, как и мое собственное. Я попробовала вырваться, но Лиам прижал меня к себе еще крепче и дернул за волосы так, что мне пришлось запрокинуть голову. Я чувствовала, что все его тело напряжено. Мне было больно, и я застонала, дав ему знать об этом.
