и все же он пошел за мной. Но, увы, я не могла оценить этот подвиг, мне было так противно видеть его, что недовольство перерастало в смех.
– Ну и зачем? – вяло поинтересовалась я.
– Ты часто здесь… бываешь?
– Почти каждый день.
– И как тут кормят?
– Ну-у… тараканы в супе довольно свежие, – серьезно ответила я и посмотрела ему в глаза, отправляя ложку бульона в рот.
Хартингтон слегка побледнел и попытался улыбнуться, растянув свои пухлые губы. Я засмеялась, подавилась супом и тут же зашлась кашлем, отчего лицо мое покраснело, глаза заслезились, а из носа потек бульон. Волосы липли к мокрому от пота и слез лицу. Я схватилась за салфетки.
– Ты как? – Билл обеспокоенно привстал.
– У-у-у, – отдышалась я, прочистив, наконец, горло. – Больше никогда не буду шутить. С тобой.
– Так что тогда случилось? Я имею в виду, когда ты привезла нам пиццу.
– А что случилось?
– Тебе стало плохо, ты… была не в себе. Потом облила меня водой и ушла. Я просто… хотел помочь.
– А. Не бери в голову. Либо – привыкай, – я проглотила хлеб и добавила, – к странностям. Если хочешь дальше со мной общаться, конечно.
– Мы могли бы пойти в тот ресторан. Я хотел угостить тебя.
– Я не собираюсь питаться за чужой счет. Если ты голоден, можешь пойти туда и пообедать с друзьями. Я тебя не держу.
– Но почему именно здесь?
– Мне тут нравится. Самобытно. И вообще, дай поесть.
– Извини.
Взгляд Билла, направленный мне за спину, внезапно стал испуганным, как у загнанной волками косули. Подал голос потревоженный колокольчик на входе, послышались задорные мужские голоса, смех, и Билл выпрямил спину, забыв обо мне. Судя по звуку, посетители двигались в нашу сторону, потому я не стала оборачиваться, а продолжила есть.
– Эй, желтый, какого черта ты здесь делаешь? Мы тут мимо ехали пообедать, я смотрю, а твоя тачка здесь красуется. Ну мы и остановились, чтобы тебя найти. С каких это пор ты жрешь отбросы, а?
Трое молодых мужчин засмеялись, приблизившись к нашему столику. Они вели себя развязно, словно выпускники высшей школы, говорили громко и обращались исключительно к Биллу, словно меня вообще не существовало в их измерении. Хартингтон пытался отшучиваться, но в ответ получал еще больше подначек.
Я не вслушивалась в их диалог и не поворачивала головы, чтобы разглядеть прибывших. Мне претило смотреть на кого-то снизу вверх, кто бы там ни был. Боковым зрением я видела три пары ног в темных джинсах, ремни и легкие куртки-ветровки. Аппетит пропал окончательно. Отложив ложку, я уныло косилась в окно и ждала, когда уже дружки Билла уговорят его уехать с ними и оставят меня в покое.
– Гектор! – захохотал кто-то из них. – Ты что, отравиться хочешь? А чемпионат кто за тебя выиграет?
– Кто угодно, но точно не ты, можешь не беспокоиться, – весело отозвался грубоватый мужской голос, которого я не слышала прежде, но сразу сообразила, кому он принадлежит.
В груди у меня похолодело, и та самая саднящая боль вновь дала о себе знать. Не дыша, я медленно обернулась и увидела, что у кассы расплачивается восемьдесят пятый, не обращая внимания на колкости товарищей. Звук ненадолго пропал для меня, а в конечностях снова разлилась газировка, покалывая кожу изнутри.
На Гекторе были самые обычные синие джинсы, белая футболка и бежевая кожаная куртка. В руках он держал гамбургер, обернутый салфеткой, и широким оскалом улыбался официантке, флиртуя с ней. Перед глазами поплыло, и я развернулась обратно, чтобы ни в коем случае не встретиться с ним глазами.
– Оглянуться не успеешь, он уже на кассе, опять что-то покупает себе, бездонный троглодит, – засмеялся один из мужчин, когда Гектор вернулся к ним. – Нет, и ты туда же. Ты действительно будешь это есть?
– Почему бы нет, если я голоден.
– Но это же помои!
– Пахнет вкусно. А внутри все равно переварится.
Я больше не могла вынести этой клоунады, в которую втянул меня Билл, будь он проклят, зачем он только повстречался мне на пути!
Сам Гектор Соулрайд на расстоянии вытянутой руки от меня пережевывал бургер.
Я помнила об этом каждое мгновение, и меня трясло от осознания, что он так непринужденно находится рядом, в то время как я боюсь оторвать взгляд от поверхности стола и ощущаю себя даже хуже, чем пустым местом.
Под аккомпанемент «Wicked Game» в исполнении Chris Isaak, я кое-как поднялась, покачнулась на ватных ногах и двинула к выходу. Когда Билл окликнул меня, я лишь ускорила шаг. Чем дальше я отходила от них, тем легче мне становилось. Руки и ноги, наконец, стали послушными, пощипывание прошло, в голове прояснялось, боль в груди утихала.
Непосредственная близость Гектора, казалось, возмущала каждую клетку моего тела, и оно бунтовало, требуя, чтобы я немедленно покинула опасную зону. Это было похоже на системный сбой в работе технического устройства или на магнитную бурю.
На свежем воздухе мне полегчало. Понимая, что если сяду на велосипед, то сразу повалюсь набок, я не стала искушать судьбу и покатила его рядом. Сердце возвращалось в прежний ритм, во рту было сухо, будто забито песком. За спиной раздавались громкие мужские голоса и смех. Видимо, пилоты и их друзья вышли из забегаловки, чтобы поехать в более приличное место.
Неудивительно, что никто из них в упор меня не замечал, стоя буквально надо мной. Наоборот, это кажется логичным. Все же они – птицы иного полета, и говорить с теми, кто посещает подобные «помойки», им не пристало. Но Гектор без промедлений купил там бургер, пока остальные трепали языками. Что бы это могло значить? Заметил ли он меня и мою заторможенность? Его новое поведение не вязалось с тем, что я уже знала о нем, а потому снова вызывало диссонанс.
Вернувшись домой в тот день, я заново прокрутила в памяти всю ситуацию. И поняла, что, не будь там Гектора, я бы в самом начале поднялась и облила супом того, кто нагло назвал мою еду отбросами. Присутствие Соулрайда сдерживало меня, подменяло мои обыденные реакции.
В тот день из Ньютауна вернулись Патрик и Гвен. Они застали меня в отвратительном настроении, которое, пришлось их убеждать, вызвано не их возвращением. По правде говоря, я даже немного скучала по ним, однако ни за что бы себе в этом не призналась. На следующий день они созвонились с Хартингтонами и, как я поняла, пригласили их в гости. Я сразу заявила, что в это время меня не будет дома, так что можно не переживать по поводу спонтанных конфликтов, которые я так люблю устраивать.
– Знаешь, было бы очень неплохо, если бы ты осталась, – ошарашила меня Гвен.
– Это еще зачем?
– Билл приедет с ними, и он очень хочет с тобой пообщаться.
Разумеется, подобная перспектива меня не устраивала. Но либо я
