— Свидетель?
Паша на вопрос никак не отреагировал, чем заинтересовал девушку еще сильнее.
— Это Карлос, — деловито сообщила Кира. — Я вас познакомлю.
И действительно, спустя пять минут она привела высокого парня с грубыми чертами лица, чьи темные патлы были связаны в хвост на затылке. Он производил впечатление абсолютно дикого типа, всегда готового послать кого угодно куда угодно. Паша это учел.
Кира представила Павла Петровича частным детективом. Услышав это, музыкант пробормотал: «О как…», но от ехидства удержался. Седов решил, что у Киры с этим типом кое-что есть — может, просто давняя дружба, а может, и что-то иное. Возможно, только благодаря ее протекции Карлос согласился поговорить с рыжим незнакомцем в стороне от любопытных глаз.
— И чего тебе надо? — спросил он, когда костры остались у собеседников за спиной.
Голос музыканта Паше понравился — глубокий, сильный, соответствующий его крупной фигуре.
— Правды, — ответил Паша.
— Я в принципе не брешу, — заявил Карлос.
— Ловлю на слове. Слушай, ты хорошо помнишь прошлое лето?
— Иногда просыхал, помню.
— А пропавшую девушку по имени Кристина помнишь? Кое-кто видел тебя с ней незадолго до ее исчезновения.
Перед ответом на этот вопрос Карлос промолчал лишнюю секунду, словно раздумывал, стоит ли ему придерживаться заявленного кредо, или уж лучше — нет?
— Ну… Нет, не помню. Этот кто-то перепутал: я с девушкой по имени Кристина в прошлом году не встречался, — уверенно ответил он и развернулся к Седову широкой спиной.
Вернувшись в отель, Пашка остановился у лифта, размышляя — ехать на лифте, где каждый раз с ним случался микроприступ клаустрофобии, или пойти на шестой этаж пешком и заработать одышку. Тут его окликнули:
— Павел!
Это был свежевыбритый, ароматный и приятный во всех отношениях Роберт Аванесович. Пригласив Пашу на чашку кофе, он повел друга жены в свой кабинет.
Поставив перед гостем маленькую белую чашечку, хозяин отеля сказал:
— А знаете, я решил, что вы правы: моя дочь удрала с деньгами. Развела меня, как мальчишку, и смылась!
Черные ресницы Роберта дрогнули, губы слегка скривились:
— А что еще от нее ожидать? Ничего, как деньги кончатся — появится! Так что, я считаю, ваша миссия исполнена. Вы дали тот совет, который мне был нужен.
— Я должен уехать? — Паша спокойно попивал кофе. Вообще-то об окончании его миссии должна была объявить его «нанимательница», а не ее супруг.
Роберт понял, что сморозил бестактность:
— Нет, что вы! — Он улыбнулся. — Простите! Я не это хотел сказать.
— Роберт, я не уверен, что все так просто. Пока это только мои соображения, я не могу с вами поделиться, но причины для волнения есть. Вам надо искать дочь до тех пор, пока не найдете.
— Вы серьезно? — сдвинул брови Роберт и добавил обеспокоенно: — Скажите мне все, я же отец!
— Пока не могу. Простите за эту таинственность, но вы должны отдавать себе отчет: еще ничего не кончилось.
— Но вы скажете мне все, как только…
— Да.
Паша поднялся, поблагодарил за кофе и уже сделал шаг к двери, когда Роберт заговорил снова:
— Кстати, я знаю, что вы почти не пользуетесь своей ВИП-картой и платите за еду в столовой, а ведь мы пригласили вас по системе «все включено». Пожалуйста, не обижайте нас!
— Спасибо, но я как-то не привык…
— Я настаиваю… Только одна просьба: моя жена много времени проводит в вашем номере… Это неудобно. Я понимаю, что вас связывают воспоминания детства, но люди вокруг начинают сплетничать.
— Почему же вы мне об этом говорите, а не ей?
Ответ Роберта был по-своему логичен, но Пашиному уму эта логика доступна не была:
— Вы — мужчина…
Наутро, сидя в кафе с Викиным нетбуком, Паша ввел в поисковую систему маловнятный запрос «Карлос музыкант рок гитара». На удивление, ему тут же выпала ссылка на личный сайт Карлоса (Николая Карлова), лидера группы «Карлос». Группа основана… не важно. Состав группы… не важно. Концерты, туры, мероприятия — сюда. Нет, это опять не то. Фотогалерея.
Ага.
Седов листал фотографии, удивляясь, что раньше слыхом не слыхивал о группе «Карлос». А они были достаточно популярны на Юге России. Выступали, записывались, выпустили три альбома. На фото встречались и известные лица из русской рок-тусовки. А вот — страничка «Лето в Боровиковке». Оказывается, «Карлос» приезжает сюда каждый год с 2002 года и почти все лето проводит на этом пляже, пропитываясь солью и проспиртовываясь на целый год вперед. Год назад они тут тоже были — это не секрет.
То самое фото, о котором мечтал Паша, было третьим сверху. Эта девушка рядом с Карлосом — светлые мелированные волосы, длинный, остренький, как клюв, носик, тонкие губы. Один в один — девушка из репортажа Киры. Только на этом фото Кристина была снята в полный рост: очень маленький зеленый купальник, нижняя часть которого была натянута на непропорционально широкие бедра, а верхняя — на отсутствующую грудь.
Паша глянул на часы. Он еще успеет прижать Карлоса к песку этим фото до того, как они с Ежевикой поедут на автовокзал.
В диком лагере, где очень упорядоченно, в три «улицы», стояли простые брезентовые одноместные палатки, было тихо. Народ, утомленный ночным бдением у костра, сладко почивал. Некоторые особи, правда, уже приступили к водным процедурам, но очень вяло, сопровождая погружение в тихую воду скулежем и не слишком приличными словами.
Встретив в начале одной из «улиц» заспанную девушку в наряде, который Паша почему-то назвал про себя саронгом, он вежливо поинтересовался, в каком из особняков остановился господин Карлос. Скромная шутка разбудила девушку окончательно. Она рассмеялась и указала на палатку, стоящую прямо посередине стойбища.
Паша подошел к указанной палатке, чуть нагнулся возле входа и позвал Карлоса.
Прошло несколько минут, пока заспанный и полуголый музыкант высунулся на белый свет.
Паша молча сунул ему под нос распечатку фото с Кристиной. Глаза музыканта открылись чуть шире, причем оказались они красивого зеленого цвета. Он выполз из своей раковины, выпрямился в полный рост. Заглянул в палатку, вытащил мятые штаны армейского образца, натянул их на свой мускулистый зад. Огляделся и, слабо тронув Пашу за рукав, пошел к морю, выбирая самую пустынную часть пляжа. Говорить он был еще не в состоянии.
По дороге Карлос достал сигареты. Закурив, спросил, щурясь от дыма, который вредный боровиковский ветер загонял ему в глаза:
