— Это, наверное, менты и есть… я просто их опередила, — неуверенно наморщив лоб, сообщила Алиса. — Прости. Пришлось назвать твой адрес.
Кирилл вышел из спальни и Алиса, торопливо оглянувшись на дверь, быстро зашептала:
— Зай, только я не говорила, что у нас со Стасом в этот вечер не ладилось общение. Ты понимаешь, о чем я?
Я неуверенно кивнула. В коридоре уже слышались мужские голоса — через секунду Кирилл заглянул в комнату и поманил меня пальцем.
Опер, или же следователь — не особо разбираюсь в милицейских должностях, — ожидавший на кухне, оказался высоким, поджарым мужчиной трудноопределимого возраста с холодными серыми глазами. Его пальцы, сжимавшие потертую папку, были настолько тонкими и сухими, что напоминали голые кости. Не знаю, почему, но его внешний вид вызвал у меня только одну ассоциацию — средневековый инквизитор, ревностный блюститель интересов святой Церкви. Я поежилась от его прямого немигающего взгляда, и присела на табуретку напротив.
— Виктория Ольшанская — это вы? Мы говорили сегодня по телефону Рудницкого. Старший оперуполномоченный капитан Воробьев. Я задам несколько вопросов.
Я кивнула, в панике взглянув на Кирилла в поисках поддержки и утешения. Он свел брови к переносице и внимательно рассматривал милиционера. Алиса стала у двери, скрестив руки на груди, будто перекрыла путь к отступлению.
— Только остальным придется выйти.
Почему-то от мысли остаться с ним наедине по рукам пробежала дрожь ужаса.
— С какой стати? — недовольно фыркнула Алиса. — У Вики нервный срыв. Я никуда не пойду.
— Я бы тоже хотел остаться, — тихо произнес Кирилл. — Тем более, что мы вчера были вместе.
— И мы с вами обязательно пообщаемся. Позже.
Последнее слово было сказано с такой леденящей твердостью, что Кириллу ничего не оставалось, как схватить Алису за локоть и, слегка подтолкнув, удалиться с ней в коридор.
— Что со Стасом? Что произошло? — я закусила губу, чтоб опять не расплакаться. — Уже что-нибудь известно?
— На него напали вчера около часа ночи, — сухо ответил опер, раскладывая на столе свои бумаги. Я почему-то подумала, как странно эти казенные бланки смотрятся на нашей старенькой белой клеенке в розовый горошек. — Ваша подруга сказала, что вы были в клубе вчетвером. Расскажите о вчерашнем вечере.
Я судорожно втянула носом воздух и пересказала вчерашние события, как показалось, достаточно точно. Милиционер почти не смотрел на меня, что-то быстро строча на листке бумаги.
— Когда вы расстались с Рудницким?
— Мы с Кириллом пошли танцевать, а он — Стас — в туалет. И больше мы его не видели.
— Он говорил, что собирается с кем-то встретиться?
— Нет, а что?
— Он не упоминал о дальнейших планах на вечер?
— Да нет, — я вытерла пот со лба. — Я думала, что после клуба мы все разъедемся по домам — да и Стас был слегка не в духе.
— Почему?
Я еле сдержалась, чтоб не прочистить горло от смущения. Если этот чувак хоть немного соображает в языке жестов, тут же поймет, что я собираюсь соврать.
— Не знаю, — голос все же немного дрогнул. — Он приехал в клуб немного грустным.
Спину заливал холодный пот — я сама не понимала, почему не должна рассказывать ему о ссоре Стаса и Алисы, ведь такие перепалки случались у них через день — обычное дело! «Инквизитор» сложил губы в трубочку, на секунду нахмурившись, и задал следующий вопрос:
— У него в последнее время были неприятности?
— Нет.
— Были какие-то конфликты? Кто-то «наезжал»?
— Нет, конечно. Может, ему и завидовали, но открыто ни с кем не враждовал.
— А как насчет вредных привычек? — Опер пристально взглянул мне в лицо, в его безразличных глазах появился блеск. Я пренебрежительно хмыкнула.
— Стас даже не курил. Если вы о наркотиках, то это совершенно невозможно.
— Возможно все, — хмуро возразил милиционер. — В котором часы вы в последний раз его видели?
— Не знаю, мы не следили… Потанцевали минут десять, потом подошли к столику. Но ни Алисы, ни Стаса там не было. Мы подождали с полчаса и поехали домой. Дома были к часу ночи.
— Вы искали их?
— Да, я звонила им, потом даже поспрашивала у людей в клубе. Но никто ничего не видел. Они пропали.
Опер задавал какие-то уточняющие вопросы, но я все не могла забыть о той его фразе в самом начале разговора.
— А почему вы думаете, что Стас собирался ночью с кем-то встречаться?
Опер замешкался с ответом, видимо, обдумывая, стоит ли меня посвящать в подобные детали, но все же ответил:
— Хотя бы потому, что непосредственно перед нападением у него был сексуальный контакт.
Рот открылся от невероятного удивления сам по себе.
— Ну… у Стаса не было девушки. То есть, постоянной девушки. Понятия не имею, с кем он мог… кхм…
Ну, только доберусь я до Алисы! Не может такого быть, чтоб она знала об этом столько же, сколько я!
— Виктория, подумайте еще раз. После того, как Рудницкий вышел из-за столика и отправился в сторону туалета, его больше не засекли даже камеры видеонаблюдения. Если он о чем-то упоминал — может быть, немного раньше, не вчера, — то это очень важно.
Я только с сожалением покачала головой — у меня уже роились хаотичные мысли и предположения, но ни одно из них не выглядело правдоподобным. Стас познакомился с кем-то прямо в клубе? Встретил свою бывшую пассию? Снял проститутку? О, Господи! Но зачем им было нападать на него?! Милиционер задавал все новые и новые, на мой взгляд, совершенно несущественные вопросы, пока я, придя в себя от пикантной новости, наконец не осмелилась спросить:
— Скажите… а как его ранили?
— Три достаточно глубоких удара в область шеи и ключицы колющим предметом, — опер почесал лысеющую макушку. — Не знаю, как он остался жив. Повезло парню. Правда, слишком много крови потерял. Что дальше будет — посмотрим.
— В шею, — еле слышно выдохнула я. — И Валеру тоже…
— Валеру?
— Парень из нашего университета недавно погиб. Его в реке нашли, — быстро пояснила я, он задумчиво прищурился и кивнул. — А где был Стас? Кто его обнаружил?
— Девушка, Кристина Авдеенко. В сквере за техническим университетом. Она говорит, что они дружили и учились вместе. Вы знакомы?
Я поморщилась и покачала головой. Понятия не имею, кто это. Собственно, чтобы знать Стаса, не обязательно с ним общаться. Достаточно просто выглянуть в окно из любой аудитории нашего факультета и посмотреть на рекламный бигборд напротив главного корпуса. И, как ни странно, зная любовь нашего психфака к разного рода неприятным сенсациям, после этого немыслимого нападения он, естественно, станет еще популярней… Голова немного кружилась, я встала, пошатываясь, и налила себе стакан воды. Опер задал еще пару отстраненных вопросов о жизни Стасика, и на этом завершил допрос, попросив позвать на кухню Кирилла.
