его слова, если б мы сейчас сидели в автобусе по дороге в столицу.
Улица, как назло, пустовала, и даже ни единого туриста, а ведь ещё даже полуночи не было. Я не знала, что делать, поэтому резко остановилась на полпути, пытаясь сосредоточиться на том, как дальше быть. Найти автовокзал и доехать до Сеула на такси, которое, скорей всего, потребует высокую оплату за ночную поездку? Может, снять комнату в хостеле и переночевать в Сокчо, чтобы утром уже сесть на самый первый автобус до столицы? Я не знала, какой из вариантов выбрать, и повернулась к Боёну, которого еле было видно вдали из-за плохо освещающих фонарных столбов. От него сейчас было мало толку, так как именно парень был причиной того, что мне вообще нужно придумывать какой-то план на ночь. Я понимала, что уже не так сильно злюсь на него, и неприятное чувство одиночества, холодными мурашками отдающее по телу, заставило меня большими шагами подойти к соседу, который сидел на корточках и, сжав коробку между коленей, приложил к ней щёку. Боён задумчиво смотрел в сторону моря, немного пугающее своей бездонной мрачностью.
– Ну чего расселся? – безразлично спросила я, садясь на корточки перед ним. Он никак не отреагировал на мой вопрос, и мне стало немного стыдно за свою грубость. – Боён, вставай, найдём автовокзал.
– Я никуда не поеду, – ответил он ледяным голосом, даже не заморгав, и я тяжело вздохнула.
Надеюсь, детский каприз – это не очередной сюрприз его неординарной личности. Иначе, я сойду с ума, так и не дойдя до своей постели.
– Почему это? Вставай, ты точно должен помнить хоть что-то из нарисованной тобою карты, – я попыталась говорить не слишком приказным тоном, и мне даже показалось, что я реально сюсюкаюсь с ребёнком детсадовского возраста.
– Ты соврала мне, я никуда не пойду с тобой. – Кажется, мои догадки оправдались, чёрт побери мои быстро материализующиеся мысли.
– Вообще-то, это ты у нас специализируешься во вранье. Хватит…
– Ты сказала, что я тебе нравлюсь, и я решился на то, чтобы тоже признаться тебе в своих чувствах. А сейчас я чувствую себя дураком, в который раз обманутый надеждами. Меня опять бросили, – бормотал он, всё не отлепляя щёку от картона.
Я не понимала, переигрывает ли он так, пытаясь надавить на жалость, но у Боёна хорошо получалось, что я чуть не упала на задницу, услышав его слова про то, что его бросили.
– Боён, я тебя не бросила, – проговорила я, хватаясь за его холодную ладонь, и пыталась придумать слова оправдания. – Я просто… думала, у тебя есть девушка. И ты стал таким противоречивым, что я и не надеялась на твою взаимность. Поэтому растерялась.
– Я уже год не общался со своей девушкой, – произнёс он тихим голосом, медленно поднимая голову, и сжал пальцы вокруг моей ладони. – Я не знаю, расстались ли мы или нет.
Я непонимающе уставилась на парня, думая увидеть его издевательскую ухмылку. Но он, кажется, не шутил и на полном серьёзе выглядел озадаченным.
– Ты бредишь? – вырвалось у меня нечаянно, и я по привычке приложила ладонь ко лбу парня. Квон Боён не мог настолько отупеть, чтобы не понять, что его отношения с девушкой закончились ещё год назад. – Да, у тебя повысилась температура, – констатировала я, поглаживая горячий лоб.
– Соник, я не болен, – прошептал он, широко вытаращив на меня глаза, и схватил за обе ладони. – Честно. Я больше не болен. Я вылечился, – говорил он, смотря на меня взглядом сумасшедшего, что, наоборот, отрицало его слова.
Я устало покачала головой, в голове зачёркивая вариант найти автовокзал и доехать до Сеула на такси. Боёну срочно нужно выспаться.
11. Бабуля Пак.
Мы выходили из здания уже четвёртого хостела, так и не найдя кровати для ночёвки. Прошло больше часа, за который я кое-как умудрилась дойти до центра города вместе с плетущимся рядом парнем. Он словно был в другой вселенной и, по-моему, галлюцинировал. Все хостелы были забиты, и это неудивительно, ведь мы в туристическом городе в субботнюю ночь. Кто ж знал, что мы застрянем в Сокчо, конечно же, у нас не было брони.
– Мама говорила, что если Боён попадёт в неприятности, я должен его прикрывать, ведь её больше никогда не будет рядом, – бормотания парня начинали меня пугать, и я надеялась, что его температура повысилась лишь из-за сильной усталости и купания в ночном море.
Его слова об излеченной болезни всё не выходили из головы, заставляя меня по новой ощущать всю ту боль, которую я за сегодня пережила.
– Не говори о себе в третьем лице, это жутко, – сказала я ему, пытаясь поднять с дороги, на которой он чуть ли не разлёгся, всё не выпуская коробку из своих объятий. – Боён, пожалуйста, приди в себя, ты мне сейчас нужен, – умоляла я, ухватившись за его руку, и всё никак не могла потянуть нелёгкое тело с холодного асфальта.
– Соник, я здесь. Просто иногда я не здесь, – он захихикал и быстро встал на ноги, отряхиваясь.
Но у Боёна была слишком высокая температура, отдающая галлюцинациями и безнадёжностью о том, что мы не переживём эту ночь.
Я начинала паниковать, так как боялась за жизнь парня. Уже стало плевать на ночлег, мне срочно нужно было найти врача или хоть кого-то, кто смог бы снизить температуру. И когда слёзы отчаяния стали медленно накапливаться в уголках глаз, мне в глаза ударил яркий свет фар машины, подъехавшей в нашу сторону. Я прикрыла глаза ладонью, а Боён в свою очередь обнял меня, всем телом загораживая выходящего из машины человека.
– Я спасу тебя, Соник, они нас не поймают, – прошептал он, сжимая ладонями мои щёки, что я даже почувствовала себя героиней голливудского боевика.
– Боён? Сонхи? – услышала я очень знакомый голос, но не могла понять, кто это.
Пытаясь оттолкнуться от объятий парня, я кое-как просунула голову через его руку и сквозь яркий свет фар различила одну из старушек, с которыми мы ехали в автобусе.
– Вы почему стоите посреди дороги?
– Бабушка Пак, как же я скучал, – Боён быстро вышел из роли и, положив коробку на асфальт, повернулся к женщине, широко распахнув руки для объятий.
Но ему пришлось сразу же спрятать их, как по команде, прижав их по швам, когда из машины вышел пожилой мужчиной, по вероятности, муж этой бабушки Пак.
– Госпожа Пак, – робко проговорила я тихим голосом, подходя к недоумевающе улыбающейся старушке, пока Боён за руку здоровался со стариком, – у… кхм… моего мужа поднялась температура и, кажется, он бредит. Может, у вас найдётся какое-нибудь лекарство, чтобы её сбить?
– Садитесь в машину, – приказала она строгим голосом. – По дороге объяснишь, почему вы всё ещё в городе и что это за
