еще полтинник из кошелька.
Юля надела на голову платок и, приказав Роберту ждать ее у входа, подогнала машину.
Спустя пять минут она, убедившись, что за ними никто не гонится, заехала в ближайший двор и уступила Роберту место за рулем.
— Спасибо, — в его глазах плясали смешинки.
— Обращайся, — Юля потерлась затылком о подголовник, — Дай воды, еще таблетку выпью.
— Ты меня удивила, — Роберт протянул ей бутылку с минералкой.
— В следующий раз упаду в обморок, — усмехнулась она и жадно напилась прямо из горлышка, — чтобы не выходить из образа. Поехали уже куда-нибудь, сил вообще не осталось.
— Да, конечно, моя прекрасная леди.
Роберт достал карту Москвы, мысленно нарисовал маршрут, выехал из двора и набрал номер Дмитрия.
— Рябой искал меня, ты оказался прав, — Роберт залпом допил минералку. — Но мы соскочили.
— Я послал к вам других ребят, если успеют, то сядут ему на хвост. Так что на связи!
***
Юля сказалась больной и попросила Роберта оставить ее ненадолго. Он явно искал причину не уходить, но все-таки отправился к отцу в соседний номер. Голова прошла, еще в машине, но объясняться с Робертом не хотелось.
Оставшись одна, Юля потянулась и прошлась по комнате. Изюминкой этого номера была просторная кровать из светлого дуба под льняным балдахином. Два кресла с высокими мягкими спинками возле круглого столика, телевизор на тумбе, небольшой шкаф со стеклянными дверцами. Стены голубого цвета гармонировали с акварельной копией «Антиб, послеполуденный эффект» Клода Моне. Арка соединяла эту комнату с соседней, но Юля даже не заглянула туда.
Она подошла к окну и провела рукой по шероховатому полотну льняных штор цвета карамели, подобранных плетеными подвязками с кистями. Вид на ночной Кремль завораживал, но не увлекал. Несколько лет назад Юля часто жила в роскошных гостиницах, благодаря дружбе и работе с Конни. Мысли о прошлом и будущем замысловато переплетались в ее голове. Юля повесила платье на плечики в шкаф, разобрала вещи, аккуратно разложила их на полочках и прошла в ванную. Присев на край джакузи, она включила воду.
— А с этим парнем не соскучишься. Проблемы похлеще моих. Та еще штучка. И я нужна ему! Долой скуку! Поверить не могу, моя жизнь подобно этой купели вновь наполняется смыслом, — она вылила флакончик геля, и пушистая пена с ароматом цитруса взорвалась миллионом пузырьков на поверхности воды. Юля потрогала ее рукой и перекинула ноги через бортик, — будем считать, что до этого был просто ледяной душ, закаляющий.
В эту ночь она быстро уснула несмотря на все переживания.
Роберт, вернувшийся поздно, не стал ее будить и лег с другого края кровати. Его мучило искушение коснуться хотя бы ее руки, но он побоялся разбудить.
[1] Аudiatur et altera pars (лат.) — выслушать другую сторону.
[2] Alea jakta est (лат.) — жребий брошен
[3] Quod licet Jovi, non licet bovi (лат) — Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.
[4] Ibi victoria, ubi concordia (лат) — Где согласие, там победа.
[5] We are cut from the same cloth. It might be a tough road, but I got to believe we’ll get there. (англ) — Мы слеплены из одного теста. Это будет нелегко, но я верю, у нас все получится.
Утром они проснулись от звонка будильника. Юля, увидев Роберта рядом, натянула одеяло повыше.
— Прости, любимая! — он сделал виноватые глаза, — я обещал, что буду спать отдельно, но вчера не смог прогнать себя в другую комнату. Люблю смотреть, как ты спишь.
— Надо отдать должное, — она положила ладони под голову, — ты держишься в рамках приличия. Ценю.
— Скажу честно, — пробормотал Роберт, мысленно проклиная устои цивилизации, — мне это дается с трудом.
Он протянул к ней руку, но Юля тут же выскользнула из кровати и умчалась в ванную. Пришлось ему тоже вставать.
Когда она вернулась, Роберт сидел на широком подоконнике с бутылкой минералки в руке.
— Сейчас придет отец. Мы договорились вместе позавтракать. Ему не терпится поближе познакомиться с девушкой Юлей.
— Отлично!
— У тебя боевой настрой, — он поднялся ей навстречу.
— И лишь любовь дает мне силы.
Юля дотанцевала до возлюбленного и подалась к нему всем телом. Роберт, не мешкая, прильнул к ее губам. Ни он, ни она не обмолвились и словом о вчерашнем.
***
— Итак, она звалась Джульеттой, — продекламировал Эдвард с порога и сгреб Юлю в объятья.
— Мистер Фаррелл, — она смутилась, — я вам так благодарна …
— Зови меня Эдвард. Что ты творишь с моим сыном? Парень светится от счастья. Еще немного, и я начну завидовать.
— Еще немного, и я начну ревновать, — встрял Роберт. — Отпусти мою девушку и прошу к столу. Умираю от голода!
— Никогда бы не подумал, что ты ревнив, — рассмеялся Эдвард и галантно подвинул Юле стул. Его радость была искренней. Роберт не отступился, а одержимость юной прелестницей никак не хотела сойти на нет, поэтому Эдвард смирился и решил втиснуть страсть в кодекс джентльмена, а заодно примерить роль доброго папы для взбалмошной пары. Завтрак протекал в шутейном тоне, и только под конец Фаррелл-старший спросил:
— Ты по образованию врач, я правильно понимаю?
— Я закончила всего три курса, мистер… Эдвард, — уточнила Юля, словно пробуя на вкус его звонкое имя.
— Это не страшно. Роберт сказал, что ты хочешь работать со мной. Мне будет приятно иметь такую помощницу. Отправляйтесь в Петербург за документами, а потом мы обсудим нашу совместную деятельность. Нужно подать на визу, заключить контракт, чтобы облегчить твое передвижение, пока вы с Робертом… впрочем, об этом потом, — быстро добавил Эдвард, перехватив укоризненный взгляд сына. — Все, ребята, мне пора.
***
— Эдвард Фаррелл, — протянула Юля, как только дверь захлопнулась за ним, — Он как ветер. Способен разогнать любой туман и умчаться, словно его и не было.
— А я, какой я? — Роберт явно ревновал ее к отцу, и Юля сдержала улыбку.
— Совсем другой, — мечтательно прикрыла она глаза. — Ты — ласковое весеннее солнышко, плывёшь по небу и оживляешь всё вокруг своими тёплыми лучами.
— Мне никто и никогда не говорил таких слов.
Юля закинула руки за голову и нараспев прочитала:
«Я сегодня смеюсь над собой…
Мне так хочется счастья и ласки,
Мне так хочется глупенькой сказки,
Детской сказки наивной, смешной.
Я устал от белил и румян
И от вечной трагической маски,
Я хочу хоть немножечко ласки,
Чтоб забыть этот дикий обман».
— Чьи стихи? — Юля услышал вкрадчивый шёпот у самого уха и тут же оказалась на руках его обладателя.
— Вертинского, — Юля обняла Роберта за
