— Да? Ну тогда за тобой гонится редкий тормоз, потому что летел ты не так уж далеко, а его все еще нет в зоне видимости!
Шагов действительно не было слышно. По идее, азиат уже должен был быть здесь, а он даже не приблизился. Но почему? Неужели он испугался девушку? Бред какой-то!
Рита опустилась на колени рядом с ним, мягко подвела руку ему под подбородок, заставляя посмотреть на нее.
— А ну-ка глянь сюда… Так, взгляд фокусируется, алкоголем не пахнет…
— Ты издеваешься?! Я не пьяный!
— Да тихо ты! Я просто прорабатываю все варианты.
— А не надо прорабатывать такие дурацкие варианты! Ничего я не пил! Я… мне просто показалось.
Если бы он сейчас начал ей рассказывать про выстрелы и военных, фраза «я ничего не пил» потеряла бы свою убедительность.
Андрей медленно поднялся на ноги. Голова, только что пересчитавшая ступеньки, болела и кружилась, движения давались с трудом. Девушка встала гораздо быстрее его и невозмутимо протянула ему руку. Несмотря на протест гордости, помощью пришлось воспользоваться, потому что иначе он рисковал снова завалиться.
— Идем. — Рита взяла его под руку, увлекая за собой. — Я в одном из залов видела какие-то ящики, там сядешь, пока окончательно не придешь в себя.
Андрей хотел отказаться, но передумал. Пока еще рано. Во-первых, он в таком состоянии действительно один до лагеря не дойдет. А во-вторых, были опасения, что если уйдет она, вернутся… призраки. Воспринимать их по-другому молодой человек не мог.
Вот и кто из них оказался в итоге в роли героя?
— Как ты здесь очутилась? — поинтересовался он, когда они устроились на довольно крепких ящиках со строительными материалами.
— Забрела в город во время прогулки, — пояснила Рита. — Потом начался дождь, и я спряталась в ближайшее здание — в это. А тут ты мне прямо под ноги скатился! Нервы ты мне пощекотал неслабо!
— Ага, а себе кости пересчитал!
— Да уж… что вообще случилось?
— Мне показалось, что я видел кого-то, — признал Андрей. — Я решил проверить — вдруг кто-то заблудился. Я начал подниматься, потом вдруг оступился — и случился «полет валькирии».
— Вообще-то, ты считал, что за собой кто-то гонится! — напомнила она.
— Показалось. Когда снаружи дождь, тут довольно сильное эхо. Оно меня и смутило.
Гул дождя и правда разлетался по пустующим залам, заполняя их волнами. Поэтому Рита поверила ему.
Боль постепенно проходила. Андрей с удовольствием отметил, что обошлось без переломов и серьезных травм. Хоть тут повезло!
— Почему Настя не с тобой? — полюбопытствовала Рита. — Не думала, что она тебя так просто отпустит!
— А кто сказал, что у нее всегда есть выбор? Не хочу тебя обидеть, но твоя сестра порой бывает на редкость доставучей!
— Я в курсе. Вот только… Ты ей нравишься. Очень. Думаю, заметил, если не совсем дурак.
— Будем считать, что это комплимент, — фыркнул Андрей. — Заметил. И что с того? Это меня к чему-то обязывает?
— Нет, конечно. Просто я посоветовала бы тебе быть добрее с теми, кто тебя любит.
— Можно подумать, ты этим принципом руководствуешься!
Самоуверенную и откровенно ироничную Риту было сложно представить в образе матери Терезы. Тем не менее, девушка и бровью не повела:
— Представь себе, руководствуюсь. Есть разное отношение… Если я вижу, что человек смотрит на меня как на живую куклу или, прямо скажем, телку на одну ночь, я не считаю нужным церемониться с ним. Но если я чувствую, что кто-то влюбился по-настоящему, я стараюсь быть поосторожней. Потому что это заслуживает уважения. Нельзя обижать тех, кто тебя любит, так мне кажется. Если они исчезнут совсем, будет только хуже.
— Этого порой не избежать. Настя уже обиделась.
— О да… Но от тебя зависит, насколько это будет сильно. Я тебе по секрету скажу, сестрица еще никогда ни к кому не относилась так серьезно. Поэтому будь к ней терпимей.
Рита говорила спокойно и размеренно, без издевки и приказных ноток. Или это только казалось из-за дождя и мягкого, почти уютного полумрака? В любом случае, рядом с ней легко было расслабиться — вопреки первому впечатлению.
— Что-то не нравится мне здесь, — поежилась девушка. — И я уже скучаю по лагерю!
— Солидарен.
— Только вот есть одна проблема, которая сильно влияет на наше возвращение… — Рита посмотрела в окно. — Как думаешь, сколько длятся здешние дожди?
* * *
— Простите! Эй!
Клерк, поначалу не услышавший ее, остановился и обернулся. И это было хорошо. Потому что гоняться за ним Мари совсем не хотелось. Он-то в удобных ботинках и бегает как ошпаренный, а она на каблуках!
— Мои извинения, мадемуазель. Я вас не услышал сначала.
Он выглядел испуганным. По логике, ему полагалось быть виноватым, но Мари казалось, что она чувствует именно страх.
«Мерещится», — решила девушка. С чего бы ему бояться? И кого? Не ее же — смех один! Он ее выше на голову и явно сильнее!
— Ничего страшного, — заверила его Мари. — Я ищу маленькую девочку…
— Маленькую девочку, мадемуазель?…
Да, действительно, прозвучало странно.
— Малышку, которая частенько бегает здесь одна, — уточнила девушка. — Я не знаю ее имени, но уверена, вы ее видели! Ее еще одевают все время как принцессу…
— К сожалению, я не слежу за детьми.
— Так это не важно! Она так часто мелькает здесь, что ее невозможно не заметить!
— Может быть. Но я не обращаю внимания на маленьких девочек. Мне нужно идти.
Он ушел, не дожидаясь ее ответа. Судя по сгорбленным плечам и опущенной голове, он предполагал, что Мари схватит ближайшую вазу и швырнет ему в спину. Чудной какой!
Мари перевела взгляд на стеклянный шарик, лежащий на ее ладони. Ей все никак не удавалось пересечься с девочкой, чтобы отдать ей забытую вещицу. А ведь любопытное какое стекло! Свет играл на его поверхности, как обычно играет внутри воды, и это завораживало.
Чтобы поймать луч ближайшей лампы, Мари подняла руку, но не рассчитала скорость, и шарик сорвался с ее ладони. Она зажмурилась, ожидая звона разбитого стекла, однако последовал лишь глухой удар. То ли ковер помог, то ли стекло оказалось гораздо крепче, чем она предполагала.
Однако вернуть вещицу оказалось не так просто. Шарик не лежал на месте — он катился вперед. Он чем-то напоминал Мари живое существо, но над таким сравнением она лишь посмеялась. Это же всего лишь кусок стекла!
И все же смех смехом, а шарик не останавливался и не давался ей в руки. Пол здесь был совершенно ровным, однако игрушка двигалась так, словно поверхность над ней находилась под наклоном. Ничего не понимающей Мари оставалось лишь идти следом.
