— Похоже на то.
Я почувствовала легкий испуг. Очевидно, Картер ожидал, что кто-то — скорее всего, мы — попытается получить информацию по данному делу. Он сменил пароль на компьютере, велел доставлять все отчеты с курьером и забрал их с собой, покинув офис.
— Почему он не сменил код сигнализации? — произнесла я вслух.
Ила Белль сдвинула брови:
— Не знаю.
— Это бессмысленно, учитывая все остальные его действия.
Она побледнела:
— Он нас подставил! Готова поспорить, охранная фирма звонила ему уже через десять секунд после того, как мы вошли.
Герти округлила глаза:
— Нужно сматываться.
Я бросила конверт обратно в корзину и повернула офисное кресло так, как оно стояло до нашего появления.
— Не паникуйте. Ида Белль дуйте наверх, соберите осколки и вылезайте через окно. Я буду ждать. А Герти пока заведет лодку.
Мы едва выбрались из кабинета Картера, как с улицы, с главной стороны здания, донесся рокот его монстровнедорожника.
— Бежим! — завопила Герти и припустила к задней двери.
Впервые с момента нашего знакомства я увидела на лице Иды Белль страх и растерянность.
— Стекло?… Окно?…
— Забейте. — Я схватила ее за руку и потянула к выходу. — Он ничего не докажет, если не сможет нас поймать.
Мы выскочила на улицу с секундным промежутком друг за другом. Герти была уже на полпути к байю. Я слышала, как в парадной двери заскрежетал ключ.
— Нам ни за что не успеть добраться до лодки, — прошептала Ида Белль.
Годы обучения не прошли даром. Я перемахнула через перила, схватила мусорный бак и вновь взлетела по ступенькам, игнорируя старушку, которая смотрела на меня как на сумасшедшую. Затем просунула бак в дверной проем и сняла крышку.
Енот сиганул в офис. Едва я захлопнула дверь, как Ида Белль активизировалась и оттащила мусорку на место. Я же, взобравшись на металлические перила, откручивала лампочку над крыльцом, пока она не погасла. Теперь окрестности озарял только тусклый свет от соседних зданий. Я спрыгнула на землю, и мы побежали к байю.
Я слышала дикий грохот за спиной и мат Картера, но оглядываться не стала. Герти как раз подогнала лодку к берегу, и я забралась внутрь вслед за Идой Белль, демонстрирующей чудеса ловкости и скорости.
Как только мои ноги коснулись дна лодки, Герти дала задний ход, и я плюхнулась на задницу. А когда подняла голову, передача опять сменилась, и мы врезались в собственноручно созданную волну. Я едва успела пригнуться, спасая глаза от брызг, но меня все равно неслабо так окатило.
Ида Белль достала из-под скамейки полотенце, бросила мне и тут же уселась обратно, явно опасаясь за свою жизнь. Видимо, мой внезапный душ мало волновал Герти — она ни на грамм не сбавила скорость и неслась вниз по байю на полном ходу, вихляя точно пьяная. Я старалась не думать о том, что она опять не надела очки.
Задняя дверь офиса шерифа распахнулась, и тусклого света хватило, чтобы увидеть, как наружу выскочил енот и драпанул прямиком к деревьям. Картер чуть задержался, закрывая дверь, но вскоре уже бежал к пристани.
Мой пульс зашкаливал.
— Он нас поймает, — пробормотала я.
Наша хиленькая плоскодонка и рядом не стояла с мощным катером шерифа.
— До твоего дома мы доберемся первыми, — сказала Ида Белль, однако лицо ее было мрачным.
— Но войти не успеем. И я мокрая.
— Направо! — крикнула она Герти.
Повернувшись, я увидела, что на нас с бешеной скоростью несется берег. Герти сбавила обороты, и я вцепилась в края лодки и задержала дыхание, когда мы ударились о насыпь и вновь продолжили путь в нужном направлении. Мы выбрались из центра и двигались к окраинам.
Я вглядывалась в дома, мимо которых мы проносились, пытаясь понять, как далеко до моего. Позади ревел мотор быстро приближающегося катера.
— Налево! — рявкнула Ида Белль.
Герти послушно повернула лодку. Прямо к земле. Я видела стремительное приближение берега, но Герти и не думала замедляться.
— Глуши мотор! — завопила Ида Белль.
Слишком поздно.
Инерция перебросила лодку через насыпь и послала прямиком в азалии, заставив Герти выпрыгнуть прочь. В итоге мы врезались в ствол особенно большого куста, и меня вышвырнуло на газон. Я мгновенно сгруппировалась, откатилась, тут же вскочила и, выдернув застрявшую в штанах ветку, бросилась к Иде Белль. Та уже тоже выбралась из лодки и теперь тащила Герти к берегу.
— Быстрее! — крикнула она мне через плечо.
Я понятия не имела, какого черта старушки бегут к байю, а не к дому, когда помощник Леблан может появиться в любую секунду. Но больше всего обескураживало то, что я послушно припустила следом, словно так и надо.
Едва я достигла берега, как Ида Белль забросила удочку и сунула ее мне. Я взялась за комель, понаблюдала, как она забрасывает следующую, и, оглядевшись, обнаружила, что Герти уже устроилась на одном из трех раскладных стульев, которых я прежде на своей лужайке не видела. Они вообще мне не принадлежали! Тут раздался рев мотора, и из-за поворота показались огни шерифского катера.
— Сядь, — велела Ида Белль. — Ты привлекаешь внимание.
Я шлепнулась на средний стул, уверенная, что это худший запасной план в истории человечества. Леблан ни за что не поверит, будто мы рыбачили…
Пару секунд спустя катер причалил к берегу метрах в пяти от нас. Прожектор осветил огромный участок суши, в том числе и наш импровизированный рыбацкий лагерь. Мне хватило одного взгляда на лицо Картера, чтобы понять, что он вне себя от ярости.
Он спрыгнул на землю и тут же заметил наполовину торчащую из кустов лодку Иды Белль.
Качая головой, Картер подошел к нам:
— И что, по-вашему, вы творите?
Ида Белль ответила ему с такой растерянностью, что я сама чуть не поверила:
— Рыбку ловим. — Она вдруг округлила глаза и уставилась на луну. — Луна ведь не убывает, правда?
Герти подалась вперед, и я увидела, что она не только не сняла свою вязаную шапочку, но еще и несколько мелких веток застряли в пряже и теперь стояли торчком на голове.
— Рыбачить в воскресенье запрещено, если луна убывает, — пояснила мне Герти.
Ну разумеется.
— Эй, а разве работать в воскресенье не запрещено? — спросила я. — Может, нам не стоило браться за удочки?
— Рыбалка — не работа, — отмахнулась Герти. — Да и вообще, нерабочие воскресенья — библейский закон, а не греховодный. Так что нам стоит опасаться гнева божьего, но не Картера.
Она посмотрела на Леблана и широко улыбнулась.
