Гена молчал. Предлагаемая дама относилась к его кругу, была сексуальна и «не против».
И начался роман. Не сказать, что оба воспылали страстью, со стороны Геннадия чувства вообще были вялыми. Но Лариса не привыкла отступать. Она была уверена, что является первой умницей и красавицей города и Гена обязан на ней жениться.
Геннадий встречался с ней два-три раза в месяц, но жениться не спешил.
Галина чувствовала, что сделала в своей жизни большое дело. Теперь она могла делать в поселке что хотела. И действительно, она часто пользовалась своим положением и воровала с большим размахом.
И вдруг, совершенно неожиданно, у нее на глазах любимый и обожаемый Гена смотрит влюбленными глазами на лахудру с фингалом под каждым глазом.
Пора бить тревогу.
Галина позвонила Ларисе и нажаловалась на приехавшую гостью.
У Ларисы звонок Галины вызвал ощущение удара бейсбольной битой под дых.
— Я его не отдам, — твердо пообещала Лариса. — Лохушка приехала и уехала, а я здесь останусь. Он сейчас где?
— В Зоне, будет только завтра.
— А эта… шлюха заезжая?
— В город с Таней собирается. Она же одета, как последняя бомжиха, тряпки поедет покупать.
— Ненавижу.
* * *
Получив на почте деньги, Жора обернулся на Игоря. Тот мрачно рассматривал за стеклом молоденькую хорошенькую почтальоншу.
Одет охранник был в черную спецформу, в старый тулуп и кирзовые сапоги. Кроликовый треух был вида «меня выдернули из-под трактора». Сам Игорь третий день небритый, волосы плохо стрижены. В общем, на успех надеяться можно было только у вдов и разведенок после десятого года одиночества.
Жора, на которого женщины обращали гораздо больше внимания, хлопнул охранника по плечу.
— Игорь, ты идешь?
— Иду. — Охранник мял в руках шапку. — Смотри, какая пампушка, и обручального кольца на пальце нету.
— Она в два раза моложе тебя.
— Наплевать, зато у меня работа престижная.
— Психов стеречь? — Жора взял за рукав Игоря и вывел его с почты. — К подобным «пампушкам» нужно приходить на свидание с розами, с золотым кулончиком и улыбкой на лице. А у тебя, Игорь, ничего нет, даже улыбки.
— Если хорошо выпить, — буркнул Игорь и хитро посмотрел на Жору, — то я и улыбнуться могу.
Оценив охранника, Жора серьезно покачал головой.
— Лучше кулончик. Хочешь заработать?
— Уже. Я за тобой на почту не просто так потянулся. Юлия Гавриловна велела следить. За отдельные деньги.
— Игорь, я говорю о реальных деньгах. — Жора закурил. — Пятьдесят тысяч.
Цифра произвела должное впечатление. Игорь, хрюкнув, остановился.
— Директрису убить? — с надеждой спросил он.
— Вижу твою к ней неземную любовь. За удовольствие прибить Юлию Гавриловну платить не собираюсь. Мне нужен Ленчик. Поможешь украсть?
Прошаркав по заснеженному асфальту шагов десять, Игорь остановился.
— Помочь могу, но как? Он же не морковка, в нем два метра роста и сто килограммов веса.
— Мы его на моей машине вывезем. Попросим старушку покрепче погулять с ним и, того, стащим.
— Юлия меня уволит.
— А ты ей не рассказывай. Все свалим на старушку, а с нее взятки гладки. Документы достать не забудь.
— Документы достану. Я ключ от шкафа в кабинете Гавриловны на всякий выгодный случай еще в прошлом году слепил. А вот с прогулкой… Ни одна старушка на улицу в минус пятнадцать не пойдет. — Задумавшись, Игорь стал похож на дворника из бессмертного произведения «Двенадцать стульев», который вышел из винного магазина. — Придумал! Выгулять Ленчика может Сашок. Пообещай ему десять тысяч. Он за десятку Ленчика на руках вынесет.
Всю ночь и утро Жора готовился к разговору, подбирал слова, собирался торговаться, а договорился с Игорем в четыре фразы.
— Раз ты согласен, так давай со временем определимся. Во сколько крадем?
Игорь сморщился от яркого солнца, посмотрел на часы в стареньком телефоне.
— Чем раньше, тем лучше. Я перегоню машину за ограду. Сашок проведет мимо охранников Ленчика, а ты жди за воротами.
— Договорились. — Жора небрежно подал Игорю пачку сторублевок. — Десять тысяч, аванс.
Сморщившись еще сильнее, Игорь взял пачку денег, понюхал.
— А говорят, они не пахнут. Очень даже пахнут! — И Игорь улыбнулся кривой улыбкой.
Похищение прошло без проблем, если не считать кошек. Все четыре шли за Ленчиком, ведомым Сашком, по морозному снежному парку и долго еще бежали за автомобилем.
Аристарх похвалил Жору за оперативность и продиктовал по телефону последовательность действий.
С Ленчиком было легко управляться. Он молча выполнял команды Жорика.
Вечером они летели в город, где на аэродроме их ожидал вертолет.
Когда в поселке вертолет сел на плацу, Жоре показалось, что он вернулся домой. Его встречали несколько человек. Он огляделся. В сумерках тепло светились окна офицерского общежития.
Ленчика перегрузили в «газик» и увезли в Зону. Он так и не вспомнил Жору.
На шею Жорику плавно, по-балетному, бросилась Аринай.
— Жо-ор! Ну ты да-аешь, мы когда узнали — обрадовались.
Двое укутанных в шубы и платки детей с интересом смотрели на Жору. Он поразился их глазам.
— Это они? Танечка и Сережа? Как они изменились. Аринай, они становятся совершенно нормальными.
— Не да-ай Бог, — пропела Аринай. — Они будут уника-альными. Спасибо тебе за наше счастье. Мы сейчас тебя ждем в гости.
— А где Таня и Маша? Как Аня?
— Аня выздоравливает. А Маша и Та-аня в город уехали. Пойдем, Яша и Саша за столом сидят, а я детей выгуливаю.
* * *
Неказистый павильон «Продукты» — вот что мне сейчас надо. И я пошла напрямик через сугробы к магазину.
Минуты через три до меня дошло, что на моих ногах не валенки, а кроссовки. Снег стал щипать щиколотки под джинсами, хотя под ними на мне были плотные рейтузы.
Войдя в холодный павильон, я была уверена, что никакой ликер не спасет теперь мои ноги от замерзания. Только водка.
Павильон принимал не только желающих купить «продукты», основной ассортимент которых составляли двести наименований алкоголя, но и компании любителей выпить.
Учитывая северный климат, павильон был выстроен на совесть. Стены утеплялись в три слоя, из-за чего подоконники в небольших окнах были широкими и удобными для распития. На них вполне умещались бутылки, пластиковые стаканчики и немудреная закуска. Мужчины стояли, опершись о стену. Один старичок сидел на складном «рыбачьем» стульчике, дремал со счастливой пьяной улыбкой.
