— Тут недалеко есть место, где можно позавтракать до одиннадцати. Еда простая, но совсем неплохая.
— Мне сначала нужно забрать машину, которую я взяла напрокат. Поем по дороге.
— Сомневаюсь, — мрачно сказал он. — Я сам должен проследить за каждым куском, который ты проглотишь.
— Не стоит, — ответила она, — я давно уже научилась это делать сама.
Ну а если я просто посмотрю, как ты ешь?
Когда она была моложе, ей нравилось, когда он говорил таким тоном, — сразу возникало чувство спокойствия и безопасности, которых ей так не хватало после смерти родителей. Вот и сейчас она успокоилась; он мог чувствовать к ней неприязнь, безразличие, но по крайней мере не хотел, чтобы она умерла от голода. Маленький ресторан был ненамного больше кухни в Давенкорте, с полудюжиной столиков и четырьмя стульями у стойки. Густой запах жареного бекона и сосисок, дополняемый ароматом кофе и специй, наполнял воздух. Двое коричневых от загара мужчин, сидевших за столиком, с интересом проводили взглядом Уэбба и его спутницу. Худая женщина неопределенного возраста, такая же загорелая, как и двое мужчин, подошла к ним. Вынув блокнот из кармана джинсов, она приготовилась взять заказ. Очевидно, здесь не было меню. Роанна вопросительно взглянула на Уэбба.
— Мне ветчину и сильно прожаренные яйца, а ей — простую яичницу с тостами, бекон, мясо с овощами и кофе на двоих.
— Мы не делаем сильно прожаренные яйца — запрет департамента здоровья.
— Хорошо, тогда просто хорошо поджаренные.
— О кей. — Официантка оторвала верхний листок и подошла к окошечку кухни.
— Бесс! Прими заказ.
— Должно быть, ты часто бываешь здесь? — спросила Роанна.
— Да, когда приезжаю в город.
— Что значит простая яичница?
— Без перца.
Она уже открыла рот, чтобы сказать еще что-то, но замолчала. Как, оказывается, просто заговорить с ним в прежней детской манере. Но ничего прежнего больше нет.
Официантка поставила перед ними две чашки с дымящимся кофе.
— Мне понадобится неделя или две, чтобы закончить здесь свои дела, — сказал он. — Я теперь владелец ранчо и не собираюсь его продавать, поэтому впоследствии мне придется летать из Аризоны в Алабаму и обратно.
Так значит, он все-таки возвращается домой! Вчера он сказал, что вернется, если она переспит с ним, но до этого мгновения уверенности у нее не было. Хотя, если бы даже она знала, что Уэбб лжет, ничего бы не изменилось. Прошлая ночь была сбывшейся мечтой.
— Не знаю, как на это посмотрит Люсинда, — сказала она. — Для нее Давенкорт — центр вселенной.
Откинувшись назад, он вытянул длинные ноги, стараясь не задеть ее.
— Расскажи мне о Давенкорте. Мама сообщает мне некоторые новости, тетя Сандра тоже, но что там происходит день за днем? Я слышал, Глории удалось перевезти туда всех своих.
— Не всех. Бэрон и его семья все еще живут в городе.
— Жить под одной крышей с Ланетт и Корлисс? Увольте, лучше уж я куплю квартиру в городе.
Роанна не ответила. Она прекрасно понимала его.
— А ты? — продолжал он. — Я знаю, что ты уезжала учиться далеко от дома. Почему? Мне всегда казалось, что тебе больше нравится ходить в местный колледж.
Она уехала потому, что оставаться дома стало для нее невыносимо. Роанна не могла спать по ночам, ее мучили кошмары. Но ведь не станет же она говорить ему об этом. Она пожала плечами:
— Чтобы получить настоящее образование, нужно посещать университет.
— Ты была членом университетского клуба?
— Да, так принято. Он невесело усмехнулся:
— Как ты там ладила с этими снобами?
— Ладила.
К ней там неплохо относились. К тому же она научилась одеваться со вкусом, пользоваться косметикой, поддерживать беседу в обществе.
Официантка принесла тарелки с едой. Две из них она поставила перед Роанной, одну — перед Уэббом.
— Буду рада, если вам потребуется добавка, — сказала она и оставила их вдвоем.
Уэбб занялся едой, намазывая маслом гренки и макая их в подливу. Кусок бекона занимал полтарелки. Роанна взглянула на гору еды на столе, потом на атлетическую фигуру Уэбба и почувствовала к нему еще бльшее уважение.
— Ешь, — мрачно проговорил он.
Она послушно взяла вилку.
Вряд ли ей удастся заставить себя есть, но можно потянуть время, разрезая все на мелкие кусочки. Обычно, когда все уже заканчивали, ей удавалось проглотить ровно половину.
Вот и сейчас, когда Уэбб, расправившись с едой, откинулся на спинку стула, она тоже отложила вилку. Он посмотрел на ее тарелку долгим взглядом, но, к ее облегчению, ничего не сказал.
С завтраком было покончено, и он повез ее к бару. Взятая ею напрокат машина одиноко стояла на стоянке. На двери бара криво висела табличка «закрыто». При дневном свете здание выглядело еще более ветхим, чем вчера вечером.
Когда он затормозил, вокруг машины поднялось облако пыли, и Роанна ждала, пока оно осядет, одновременно выуживая из сумочки ключ зажигания.
— Спасибо за завтрак, — сказала она, вылезая из машины, — я скажу Люсинде, что ты приедешь.
Выйдя из джипа, Уэбб подошел вместе с ней к ее машине и встал прямо перед дверцей.
— Прошлой ночью… — начал он.
Страх сковал ее. Господи, только не это. Она не хочет ничего слышать! Вставив ключ в отверстие, она повернула его, надеясь, что Уэбб поймет намек и отойдет в сторону. Он не двинулся с места.
— В чем дело? — спросила Роанна, стараясь не выдавать своих чувств.
— Я не должен был…
Она наклонила голову. Это было самое лучшее, что она когда-либо испытывала, а он считает себя. в чем-то виноватым.
— Взгляни на меня, черт возьми! — Он взял ее пальцами за подбородок, как прошлой ночью, и заставил взглянуть себе в глаза. Его шляпа была низко надвинута, но она смогла увидеть мрачное выражение глаз. Очень осторожно Уэбб дотронулся пальцем до ее губ. — Я довольно сильно перебрал вчера. Я не должен был ставить таких условий для моего возвращения домой и сожалею о том, что произошло.
Роанна стояла тихо, прямая, как струна.
— В этом участвовал не только ты, но и я.
— Не совсем. Ведь ты не до конца представляла себе, что будешь чувствовать. Я знаю — с тобой это было в первый раз.
Взгляд его зеленых глаз пронзал насквозь, так же как прошлой ночью, когда она раздевалась перед ним. Ее губы дрожали, и она крепко сжала их.
— Не секрет, — наконец выдавила она, — как я отношусь к тебе. Я сама этого хотела. — Она попыталась улыбнуться, но у нее это не очень хорошо получилось.
Уэбб пристально смотрел на нее.
— Я просто хотел, чтобы ты знала: мое возвращение не зависит от того, что ты спала со мной. Роанна отвернулась.
— Я понимаю, — негромко произнесла она, — и никогда не буду тебя беспокоить.
