— Кэтрин ушла, со Стивом, — проговорила я. — Не могли бы вы их отпустить?
Он наклонился ко мне с горящими от гнева глазами.
— По вашему взгляду вижу, что она вас напугала! Я хочу знать, что она сделала?
— У нее был кожаный ремень, — прошептала я. — Но я бы не отступила, я бы боролась, если бы пришлось! Я не знаю наверняка, блефовала она или действительно намеревалась пустить его в ход!
— С нее сталось бы! — с горечью произнес Кинг и почти грубо поднял меня на ноги.
В первую же нашу встречу, тогда на веранде тети Джанет, я инстинктивно почувствовала, что мы к этому придем. Два одиноких человека с горьким прошлым, неудержимо тянущиеся друг к другу! Это могло быть не чем иным, как прелюдией любви! Неудивительно, что мне тогда стало страшно, но теперь, отбросив все страхи я прильнула к его широкой груди, зная, что мне будет уютно и комфортно. Он прижался щекой к моим волосам, и я без всякого удивления услышала слова, которые он прошептал: «дорогая», «любимая».
Призраки Хампденов вокруг нас смущенно шептались, а наверху зазвонил телефон.
Встрепенувшись, Кинг отпустил меня и пошел ответить на звонок. Облокотившись на перила, я слушала его разговор с Мод. Он сказал ей, что я здесь. Да, Кэтрин тоже здесь, но она со Стивом и с Майком. Беспокоиться не о чем. Он доставит меня домой утренним самолетом.
Повесив трубку, Кинг вернулся и утомленно произнес:
— В какую невозможную заваруху вас втянули! И теперь я должен как-то вас выпутать!
— Сама ввязалась, — возразила я. — И не собираюсь убегать.
Он издал звук, похожий на стон, который тронул мое сердце.
— Я должен что-то предпринять, — сказал Кинг, — не важно, замешана тут Лейла или нет. Я должен найти для себя какой-то выход!
Почувствовав прилив мужества сильнее, чем когда бы то ни было, я горячо его поддержала:
— Да! Вы должны найти выход. Пожертвовав жизнью ради Лейлы, вы причините боль не только себе, но и ей! Уезжайте с Сент-Томаса, — взмолилась я. — Уезжайте в Денвер сами!
— Думаете, я не пытался это сделать? — отозвался он усталым голосом. — Но через два месяца Мод приехала за мной, потому что не могла спокойно видеть, что делает Кэтрин с моей дочерью.
Я не сдавалась:
— Сейчас все иначе! Спасайте себя! Может, позже Лейла сама к вам приедет. Сейчас мы с Мод сможем совместными усилиями вырвать ее из рук Кэтрин! Я не знаю, каким образом, но выход всегда есть! Должен быть!
Я отказывалась от него ради его же блага.
Он провел пальцем по ямочке на моем подбородке и слегка коснулся моих волос:
— Понимаете ли Вы, кем стали для меня, Джессика? Сегодня вы говорили о фотографии, которая висит у меня в офисе. Действительно, когда-то этот горный луг был для меня тем же самым, что для вас тихое место у Мичигана, Но сейчас я нашел новый источник душевных сил. И это не место, а человек — вы!
Мои глаза наполнились слезами, в горле застрял комок. Мне нестерпимо хотелось оказаться в его объятиях, но я не могла себе этого позволить, опасаясь, что, если мы еще сильнее привяжемся друг к другу, он не уедет в Денвер.
Я отступила от него и сказала:
— Мне хочется вам кое-что показать.
Он прошел за мной по коридору, но, когда мы дошли до комнаты Кэтрин, заколебался:
— Я никогда не вхожу в ее комнату. Она имеет право на частную жизнь.
— А я не знала, что это ее комната, и потому вошла. Здесь есть кое-что странное, вы должны это увидеть!
Когда я открыла дверь, в нос опять ударил рыбный запах, а маленькие белые единороги на обоях, казалось, замерли.
— Раковины, — пояснила я и, подойдя к шкафу, открыла дверцу пошире. — Полагаю, они предназначены для Алекса, но почему она хранит их у себя в спальне?
Кинг опустил руку в ящик и вынул оттуда горстку раковин.
— Прибрежные экземпляры — мертвые, — констатировал он. — Алекс такие не любит.
— А еще здесь ящик с песком, — показала я. Кинг кивнул:
— Так Стив и Майк упаковывают свои лучшие находки, чтобы они не пострадали по дороге домой. Но почему они хранят все это здесь, не знаю. Во всяком случае, Кэтрин уже далеко. Давайте воспользуемся теми немногими часами, которые остались до самолета на Сент-Томас. Мы можем добраться на такси до Кристианстеда и позавтракать. Потом я покажу вам остров.
Я ничего не хотела сильнее, чем побыть с ним.
Кинг позвонил в ближайший город и заказал такси, но как только он повесил трубку, в дом вошел Майк О'Нил. Он был в плавках, с влажными волосами а глаза его смотрели мрачно и встревожено.
— Куда они пропали? — тотчас же спросил Майк. — Они не вернулись на катер.
— Где-то здесь, — буркнул Кинг. — Думаю, недалеко. Может, Генри знает.
Майк нахмурился:
— Кэти отослала Генри на весь день, как только мы сюда приехали. Но я знаю пару местечек. — И он вышел, видимо отправившись на поиски.
— Не хочу идти с ним, сказал Кинг. — Не нравится мне все это.
Мы спустились к шоссе и стали ждать такси. Рядом с нами совершал свой бесконечный танец невредимый каменный единорог.
Я никогда не забуду те прекрасные часы, что мы провели вместе на Санта-Крусе, открывая друг друга. Мы не говорили ни о Хампден-Хаус, ни о Кэтрин, ни даже о проблеме Лейлы. Полагаю, оба тешили себя ложными надеждами на возможное совместное будущее, хотя и об этом речь не заходила. Отбросив все тревоги и заботы, мы вспоминали случаи из нашей юности.
Но всему приходит конец. Гидросамолет доставил нас на Сент-Томас, а по дороге в Хампден-Хаус мы не произнесли почти ни слова. Я знала, что у Кинга на душе так же тяжело, как и у меня. Только когда мы почти поднялись на гору, он высказал свои последние предостережения:
— Отныне вы должны еще больше опасаться Кэтрин! В следующий раз, пытаясь поставить вас в уязвимое положение, она будет действовать хитрее. Я бы с удовольствием избавил вас от всего этого, но вы свое слово сказали, а мне вы нужны здесь ради Лейлы, что бы я сам ни делал!
Я пообещала соблюдать осторожность, и в этот вечер он приладил щеколду к двери моей комнаты, а на французские окна навесил решетки. Все, что с нами произошло, начало казаться нереальным, а путешествие в «Каприз» — прекрасным сном, хотя один элемент реальности все же сохранился. Я не могла забыть, как Кинг обнимал меня, и то страстное желание, что возникло между нами при последнем поцелуе. Еще я помнила женщину, похлопывающую ремнем по ладони.
Дни перед приемом прошли достаточно спокойно, хотя Кэтрин не спускала с меня глаз, открыто разглядывая при каждом удобном случае с недоброй улыбкой на губах. От ее молчаливого пристального взгляда я порой теряла самообладание.
