К счастью, большую часть времени она отсутствовала. Кэтрин редко сообщала, куда отправляется, но от Лейлы я знала, что она снова побывала в «Капризе» вместе со Стивом. А накануне приема уехала в Сен-Хуан и осталась там на ночь. Для жителей Сент-Томаса это было не таким уж необычным событием — прогуляться по магазинам туда отправлялись так же, как ездили в соседний город за покупками, ибо он находился лишь в получасе лета.
Утром того дня, когда должен был состояться прием, Лейла не явилась в назначенное время на урок, но Алекс предупредил меня, что она заказала такси и уехала в аэропорт встречать мать.
Я сидела в пустом кабинете, ожидая возвращения девочки, и пребывала в мечтательном состоянии, что теперь со мною случалось довольно часто. Я чувствовала себя молоденькой девочкой, плененной первой любовью. Давно прошедшее чувство, которое я испытывала к Полу, бледнело по сравнению с моим отношением к Кингу. Я стала другой.
Лейла вернулась мрачной, встревоженной и не села рядом со мной, как обычно, а беспокойно заходила по комнате.
— Мама хорошо съездила? — спросила я, чтобы как-то начать разговор.
Только тогда она опустилась в кресло.
— Нет, отвратительно. Ночью кто-то пробрался к ней в номер и украл ее любимые бриллиантовые серьги, которые ей подарил дедушка.
Я помнила эти прекрасные камни, сияющие в ушах Кэтрин.
— Разумеется, она сообщила об этом в полицию, — продолжала Лейла, — но не думаю, что они когда-нибудь найдутся. Началась страшная волокита, потому что воры побывали и в других комнатах. Кэти чуть не опоздала на самолет. Я рада, что сегодня прием, может, хоть он ее немного развеселит. Она обожает приемы!
— А тебя похоже, они не слишком волнуют, — заметила я. — Ты ведешь себя так, будто сама мысль о сегодняшнем вечере тебе неприятна.
Она взяла листок бумаги, карандаш и принялась рисовать аккуратненькие маленькие фигурки. Заглянув, я увидела, что это раковина и маленькое рогатое животное — колумбелла и танцующий единорог.
— Кэти пригласила на прием Стива, — сообщила вдруг Лейла, положив карандаш.
Я поняла, какие ассоциации возникали в ее голове.
— Кэтрин — колумбелла, не так ли? А Стив единорог, с которым она танцует? Да, может быть, он и играет эту роль, но я скорее представляю его с дудочкой Пана!
Она бросила на меня недовольный взгляд и быстро разорвала рисунок. Итак, я достаточно близко подобралась к тому, что ее волновало.
— А Майк? Он тоже будет? — поинтересовалась я.
— Ну конечно будет, — равнодушно ответила она, — Предполагается, что его пригласили для того, чтобы у меня был кавалер. Как будто он мне нужен!
— Наверное, сегодня вечером вы с мамой обе будете в красных платьях?
Она оживилась и оттолкнула от себя клочки бумаги:
— По дороге из аэропорта Кэти рассказала, как напугала вас в «Капризе» своим коричневым кожаным ремнем.
— Она очень рассердилась, обнаружив меня в своей комнате, — пояснила я. — Она была права, я не имела права туда заходить.
— Кэти могла причинить вам боль, не думаю, что ей следовало так шутить. — Лейла поколебалась, потом прямо посмотрела на меня. — Я не надену сегодня это красное платье. Дядя Алекс через некоторое время едет в город и говорит, что если я хочу, то могу его обменять. Не могли бы вы помочь мне выбрать что-нибудь другое?
Большего удовольствия она мне не могла доставить. История с ремнем, рассказанная Кэтрин, подействовала на Лейлу самым непредвиденным образом. Кроме того, сегодня вечером к ним придет молодой единорог, ради которого она должна хорошо выглядеть.
— Конечно, я помогу тебе, чем смогу, — горячо откликнулась я.
Она вскочила и подбежала к окну:
— Дядя Алекс выводит машину. Я заодно хочу вернуть в библиотеку книги. Пойду переоденусь, возьму их и через минуту буду у вас!
Я была одета вполне подходяще для поездки в город — в голубую бумажную юбку с боковыми карманами и такую же блузку. Оставалось только взять мою соломенную сумочку. Мы встретились с Лейлой в верхнем коридоре, а когда вместе спускались по лестнице, с террасы вошла Кэтрин с корзиной цветов. От ее беглого взгляда не ускользнуло красное платье, свисающее с руки Лейлы, и она сразу догадалась, что замыслила ее дочь.
Я тоже поеду, — заявила Кэтрин. — Если тебе действительно не нравится красный цвет, дорогая, я помогу тебе подобрать что-нибудь другое. Хотя жаль, что сегодня вечером мы не будем выглядеть сестрами!
Она полагала, что от ее слов Лейла почувствует себя виноватой, и я ничем не могла помешать ей поехать с нами, если ей этого хотелось. Сопротивление Лейлы уже ослабло от упрека матери, но тут на помощь неожиданно пришел Алекс Стэр, появившийся в дверях.
— Дай девочке хоть раз в жизни самой себе выбрать платье! — сказал он.
Кэтрин гневно развернулась, и веточка желтых кассий упала из корзины на паркетный пол. Не остановившись, чтобы поднять ее, она стремглав убежала.
Лейла с ужасом посмотрела ей вслед:
— Теперь она расстроится еще больше!
— Переживет, — отрезал Алекс, поднял цветы с пола и с насмешливой галантностью преподнес их мне.
Мы вышли, Лейла, бросив книги и красное платье на заднее сиденье, села на переднее между мною и Алексом. Он быстро тронулся, словно чувствовал ее неуверенность и хотел помешать ей передумать.
Когда мы спускались по холму, я неожиданно приложила цветок к щеке девочки.
— Желтая кассия! У тебя есть желтое платье, Лейла? Она помотала головой:
— Кэти говорит, что желтое нам не идет. Оно нас бледнит и делает кожу желтой.
Я рассеянно понюхала цветы и ничего не сказала, но почувствовала, что Алекс повернул голову. Когда я взглянула на него, он чуть заметно мне кивнул, и я поняла, что у него в магазине найдется желтое платье. У подножия горы Лейла обернулась.
— Кэти едет за нами, — сообщила она. Алекс глянул в зеркало заднего вида:
— Да, я знаю.
— Просто она хочет, чтобы я лучше выглядела, — очень быстро и очень серьезно произнесла Лейла. — Она всегда старается мне помочь.
У меня комок застрял в горле. Я никогда ни к кому не питала такой ненависти, какую — вместе со страхом — начинала испытывать к Кэтрин Дру. Благодаря дочери у нее в руках была слишком большая власть над Кингом.
Машина, ехавшая за нами, начала непрерывно гудеть.
— Пропустим ее, — решил Алекс, сворачивая к обочине.
Белая машина, прогудев в последний раз, промчалась мимо и скрылась за поворотом.
— Когда-нибудь она сломает себе шею на этой машине, — буркнул Алекс.
Лейла тотчас же бросилась на защиту матери:
