— Хм. — Рэнсом недоуменно поднял брови. — Он в своей комнате, просматривает почту, которую ему прислали. Я предложил ему кофе, но он отказался. Кажется, у него не слишком хорошее настроение.
Потому, что она помешала его интрижке? Или потому, что плохо подумала о нем? Памела чувствовала, что ничего не понимает. Может быть, он и собирался провести время с Кэрол. Но дело-то в том, что этого не произошло. Почему-то он ушел из бара.
— Он хороший человек, Памела, — мягко заметил Рэнсом. — Просто сейчас несколько подавлен. У него были тяжелые времена, о которых он не рассказывает, но натура-то его не изменилась.
Чуть позже Рэнсом, пожелав Памеле спокойной ночи, отправился спать. Она осталась на веранде, вглядываясь в темноту и пытаясь разобраться в себе.
Почему Рэнсом так отозвался о Дейке Дальтоне? Совершенно ясно, что дядя догадывается, что ее влечет к Дейку…
Памела вздохнула и долго еще сидела в кресле-качалке на веранде. Постепенно ночной воздух стал совсем холодным, и по ее обнаженным рукам побежал озноб. Возвращаясь с очередной экскурсии по новым владениям, на террасу прибежал Идол и уселся на перила рядом с девушкой.
Кот терпеливо ждал, что она обратит на него свое внимание, забавно склонив голову набок. А когда Памела наконец провела рукой по его шелковистой мягкой спинке и потрепала рваное ухо, он, довольный, развернулся и исчез в темноте. Но секунду спустя кот вновь появился, волоча за собой ее красный платок, и торжествующе уселся на нем, обозревая окрестности.
— Ты, наверное, знавал тяжелые времена, Идол? — прошептала девушка.
Кот повернул голову и поглядел прямо на нее. Его бледно-голубые глаза, казалось, поглощали лунный свет. В них мерцали таинственные огоньки, придавая мордочке кота необычайно мудрый вид, несмотря на его рваное ухо и прочие следы бурной бродячей жизни.
— Но сейчас ты уже примирился с миром, так ведь? — продолжила Памела. — И это отличает тебя от Дейка. Ты вышел из тьмы, а он еще нет…
Идол моргнул. Его голова медленно, загадочно склонилась, будто он кивнул в знак согласия.
Памела чуть не рассмеялась. Устроившись на ее старом платке, кот выглядел умиротворенным. Как бы и Памеле хотелось достичь такой же гармонии с миром и с самой собой!
В мозгу крутились слова Рэнсома, что он отдал бы все, кроме нее, за одну ночь с горячо любимой им женщиной. В его голосе звучала такая неподдельная боль. Памеле тяжело было думать, что этой женщиной являлась ее мать. Для Рэнсома, оказывается, Марджи всегда оставалась той юной и пылкой девушкой, которую он когда-то знал.
Она тоже была юной, подумала Памела про себя, но никогда… пылкой. Вплоть до недавних пор. Даже здесь, в темноте, наедине с котом, от этой мысли к ее щекам прихлынула кровь. Впервые в жизни она узнала, что такое страсть. Дейк пробудил в ней новые, до сих пор неизведанные ощущения…
Вероятно, пройдут дни, годы. И она станет сожалеть об утраченном шансе. Памела прекрасно представляла, что может произойти у нее с Дейком. Как только он распутает дело, так скоро уедет. У них нет общего будущего… Но так ли это плохо?..
«Речь идет только о сексе. Не о любви, не о романтике… О неприкрытом, неудержимом сексе».
Стоило девушке вспомнить эти слова, как ее охватил холодный озноб. Конечно, только это и может быть между ними…
Ей двадцать семь лет, и до сих пор она никогда не хотела ни одного мужчину. Никогда не испытывала жажды прикосновения, объятий, ласки… и желания отдать любимому все, что он ни попросит. До недавнего времени она даже не представляла, что с ней может произойти нечто подобное. Эти мысли наполняли ее грустью, граничащей с отчаянием.
— Я, наверное, очень глупая? — спросила Памела, обращаясь к коту. — Он действительно пустая ракушка, как сам говорит?
Кот зевнул и начал вылизывать шкурку маленьким круглым язычком.
Надо все выяснить, решила Памела. И если Дейк окажется просто пустой ракушкой, то надо уберечься, чтобы не пораниться осколками этой ракушки, когда она разлетится вдребезги.
Стоило двери комнаты у него за спиной отвориться, как он понял, что это входит Памела. Понял даже раньше, чем уловил свежий жасминовый запах ее духов и услышал тихие ее шаги по дощатому полу. Она быстро пересекла его комнату, которая была невелика, едва вмещая письменный стол-бюро, пару стульев и стенной шкаф.
Дейк с трудом подавил желание захлопнуть бумаги, которые читал, — папку с информацией об ее отце, которую он попросил прислать скорее из любопытства, нежели из иных побуждений. Ему хотелось бы скрыть от Памелы свой интерес к этому вопросу. Но он остался сидеть, держа папку на коленях, закинув ноги на край стола и неустойчиво балансируя на двух ножках стула.
Решив не поднимать взгляда на Памелу, он удивился, как трудно выполнить это. Но воспоминание о лице девушки в момент, когда она вошла в бар и увидела его вместе с льнущей к нему Кэрол, помогло ему сфокусировать взгляд на финансовом отчете. И даже когда Памела остановилась совсем рядом с ним, он продолжал читать. Во всяком случае, пытался.
— Это то, что сегодня прислали?
— Угу.
Краем глаза Дейк видел подол бледно-голубого платья, который оставлял стройные длинные ноги Памелы восхитительно обнаженными. Он пробежал взглядом по тонким пальцам, теребящим край платья, и вновь уставился в пол.
— Ты этого ждал?
— Угу.
Девушка машинально провела рукой по трещине на полированной поверхности стола, и Дейк залюбовался ее сильными, тонкими, загорелыми пальцами с короткими, но аккуратно подстриженными ногтями. Движения ее нежных рук были исполнены женственности и грации. Когда она поглаживала нос лошади или почесывала мордочку кота, те так и млели. И Дейк прекрасно понимал их.
— Ну как, нашел что-нибудь?
Дейк с трудом отвел жадный взор от пальцев девушки.
— Да.
Дейку послышался слабый вздох. Памела склонила голову к стенке бюро, прижавшись щекой к темному дереву. Все ее движения в этот раз казались необычайно соблазнительными. Но Дейк прекрасно сознавал, что виной тому было его воображение. После сегодняшней встречи в баре вряд ли ей могла прийти в голову мысль соблазнять его.
— Ты нашел у кого-нибудь мотивы для преступления? — спросила Памела.
Дейк резко захлопнул папку, и Памела вздрогнула. Он наконец поднял голову и посмотрел прямо на нее.
— Что ты от меня хочешь?
— Ну, я…
Она осеклась, и на ее лице появилось странное выражение, а щеки заалели как маков цвет. Дейк подумал о том, что двусмысленность его вопроса и вогнала ее в краску. Памела отступила назад и оперлась на крышку старого стола. Воображение Дейка бурно разыгралось, и нахлынувшие видения стеснили его дыхание.
