Диди поблагодарила за предложение и отказалась. Судья встал и пожал им руки. Диди улыбнулась Элизе и попрощалась.
Дункан уже хотел пройти мимо Элизы, но после некоторых колебаний протянул ей руку. Для него это было равносильно вызову самому себе. Во-первых, нелегко пожать руку женщине, один вид которой возбуждает тебя, а она об этом знает. Во-вторых, он еще не забыл, что случилось, когда они пожимали руки в прошлый раз.
— До свидания, миссис Лэрд.
Она помедлила, затем пожата его руку. Или уцепилась за нее?
— До свидания.
Убрать руку оказалось гораздо сложнее, чем оторвать от нее глаза. Вслед за Диди он вернулся в клуб, прошел через столовую. Они заговорили друг с другом только в холле, когда Диди отдала парковщику квитанцию на парковку.
— Что скажешь?
Не успел Дункан раскрыть рот, как к ним подошел Стэн Адамс.
— Так-так, старший детектив Хэтчер, я вижу, после суда над Савичем вы с судьей Лэрдом успели помириться? — Он широко улыбнулся Дункану, а затем поздоровался с Диди.
— А вы, значит, вот чем занимаетесь в свободное время, — сказала Диди. — Болтаетесь по загородному клубу, пока Савич не совершит новое убийство?
Адвокат засмеялся, но мгновенно посерьезнел, когда повернулся к Дункану:
— Вы расследуете убийство в доме судьи? То, что случилось позавчера? Как там звали этого парня — Троттер?
Дункана не удивила осведомленность Адамса. Как передала Диди ее светская подруга, эта история превратилась в сенсацию. О ней даже написали в газете. Пару строк. Видимо, судья, обычно любивший понежиться в лучах славы, специально просил редактора не распространяться.
Заметку сослали на десятую страницу, лишив почти всех подробностей. В ней сообщалось, что Троттер, с целью грабежа проникший в дом и угрожавший миссис Лэрд, впоследствии скончался. Отчего он скончался — от сердечного приступа или от холеры, — предоставлялось решать читателям.
— Я думал, это самозащита. Почему тогда вас назначили?
— Берем с тебя пример, хватаемся за любую работу. — По сладости улыбка Дункана могла поспорить с адвокатской; искренности в обеих не было ни на грош.
Адамс понял, что больше он от них ничего не узнает.
— Ну, если вдруг миссис Лэрд понадобится хороший защитник, надеюсь на вашу рекомендацию.
Когда он был уже в дверях, Диди окликнула его:
— Эй, мистер Адамс, чуть не забыла. Звонил ваш дантист. Вам пора отбеливать зубы. — Она постучала по зубам пальцем.
Адвокат наставил на Диди указательный палец:
— Удачная шутка, детектив. Удачная. И ушел.
— Сволочь, — вполголоса сказала Диди. — Как вспомню про этот паршивый суд… — Она тихо зарычала и ударила себя кулаком по ладони.
Дункан глядел на свою напарницу, но мысли его были Далеко. И думал он даже не о Савиче и его льстивом адвокате. Он думал о судье. Его кремовых льняных брюках, его Уверенных, обходительных манерах.
Хотя бы выпейте что-нибудь. Здесь превосходно готовят салат из креветок. Даже не вспотел.
— Вот и машина, — сказала Диди, направляясь к дверце. Почувствовав, что Хэтчер не двинулся с места, она обернулась. — Дункан.
Его мысли по-прежнему крутились вокруг судьи. Как он берет жену под локоть. Жестом собственника.
Объясните мне, с какой стати Като Лэрду вздумалось вас убить ?
Вы мне не поверите.
Мгновенно решившись, Дункан велел Диди ехать одной.
— Я здесь немного задержусь.
Судья и миссис Лэрд обедали неторопливо. Дункан следил за ними уже — он взглянул на часы — один час и двенадцать минут.
Диди не хотела уезжать одна и оставлять Дункана без машины. Но он пообещал взять такси и велел ей вернуться в «Казармы» и проверить, не прислал ли отдел баллистики заключение по двум пистолетам, из которых стреляли в доме Лэрдов.
Сначала они намеревались выяснить, не появлялся ли пистолет Троттера в другом деле, а потом решили — чем черт не шутит, проверим заодно и тот, из которого стреляла Элиза Лэрд.
Дункан попросил Диди так же узнать у Конга, есть ли сведения о пропавшем Мейере Наполи.
— Если Конга нет на месте, звони ему на мобильный. Вдруг секретарша частного детектива ошиблась, и ее босс трахается сейчас с новой подружкой. В этом случае дело, а стало быть, и жизнь Дункана — значительно упростились бы.
Проводив Диди, он вернулся в обеденный зал загородного клуба и занял столик, из-за которого Лэрды были видны как на ладони. Судья заказал сэндвич с ростбифом, Элиза — расхваленный мужем салат из креветок. Два раза к ним подсаживались знакомые, но разговаривали больше с судьей.
Иногда в разговоре супругов возникали паузы, но в целом они, казалось, были поглощены общением друг с другом. Когда они поели и ждали, пока унесут тарелки, судья погладил ее обнаженную руку, от плеча до локтя, и однажды поднес ее пальцы к губам и поцеловал.
За семьдесят две минуты наблюдения Дункан ни разу не заметил в поведении судьи ничего, что могло бы указывать на его желание избавиться от жены. Наоборот, Като Лэрд вел себя как мужчина, страстно обожавший сидевшую перед ним женщину; если он и собирался как-то укоротить ей жизнь, то разве что затрахав до смерти.
Когда судья жестом попросил счет, Элиза извинилась и вышла из-за стола. Проходя через зал, она не заметила сидевшего здесь Дункана. Он встал, проследовал за ней через пустой холл и увидел, как она вошла в туалет.
Ожидая ее возвращения, он мерил шагами коридор, встревожено поглядывая на террасу. Судья подписал счет, положил чек в карман и поднялся из-за стола.
— Черт! — прошипел Дункан.
К счастью, не успел судья подойти к дверям, как его окликнула сидевшая за одним из столиков компания мужчин, и он остановился поболтать. Дункан понадеялся, что костей им надо перемыть немало.
Почувствовав за спиной движение, он обернулся. Увидев его, она застыла как вкопанная на пороге.
— Решаете, встретить опасность лицом к лицу или спрятаться в дамской комнате?
Она вышла в коридор, дверь за ней захлопнулась.
— Я думала, вы уехали.
— А я думал, вы передумаете.
— Передумаю?
— Про ту чушь, которую вы рассказали мне сегодня утром.
— Это правда.
— Да ладно вам. Разве можно городить такое про мужа после романтического обеда, устроенного им в вашу честь?
Ее глаза полыхнули гневом. Она попыталась обойти его, но он не пустил ее, продолжая:
— Я разгадал вашу уловку с вишней.
На десерт оба заказали кофе со льдом и взбитыми сливками, горкой поднимавшимися над чашкой. Судья предложил Элизе свой кофе.
— Я видел, как вы наклонились и губами взялись за черенок вишни. Признаюсь, миссис Лэрд, сделали вы это очень сексуально, хоть сейчас на пленку. Этакий призыв, и хотел бы я взглянуть на мужчину, который его не поймет. Даже я возбудился, а ведь между нами было стекло.
