– Уже почти десять, – заметил Коннор, взглянув на часы. – Нам пора возвращаться. Уилсон и.., мой отец должны вот-вот приехать.
Кортни вздрогнула. Она никак не могла избавиться от дурного предчувствия, что визит Ричарда Тримэйна принесет им всем беду. Что, если Тримэйн такой же хитрый и ловкий, как его приятель Ноллер? Не зря они столько лет дружат.
При всем своем богатстве и деловых успехах Ричард Тримэйн не внушал ей доверия: изменил жене, избавился от незаконного ребенка. И какую семью выбрал для него!
Кортни была уверена, что именно амнезия Коннора вдохновила Тримэйна на встречу. Как она могла позволить ничего не подозревающему о своем прошлом Коннору встретиться с этим человеком!
– Контор, ты должен знать кое-что, – начала было она, но он остановил ее.
– Дорогая, я знаю, что ты не одобряешь визит моего отца. Но…
– Коннор, ты не знаешь его, ты его никогда не знал, – выпалила она. – Он просто твой биологический отец, он никогда не был женат на твоей матери. Ты даже не знаешь, кто она, тебя воспитала другая супружеская пара. Сегодня утром ты впервые встретишься с Ричардом Тримэйном. Тебя вырастил Дэннис Маккей, и он умер полгода назад.
Она ждала от него удивления, разочарования, но он оставался на редкость спокойным.
– Кортни, я высоко ценю твою заботу, однако не вижу никакого вреда во встрече с Ричардом Тримэйном, – в его голосе не было прежней озлобленности. – Мне кажется, нам давно надо бы познакомиться.
Он ускорил шаг, повернув коляску к дому миссис Мейсон. Кортни едва поспевала за ним, и вскоре ему пришлось остановиться и ждать ее. Он обнял ее одной рукой, притянул к себе.
– Тебе совершенно не о чем волноваться, милая.
Не о чем? Она еле сдерживала слезы. События развивались с ужасающей быстротой и ускользали из-под ее контроля! Она так любит Коннора, так боится потерять его!
Кортни уткнулась лицом в его грудь, вцепилась в него, не желая отпускать. Его рука скользнула с ее талии на бедро.
– Я хочу тебя, – сказал он внезапно огрубевшим голосом. – Поскорей бы этот визит закончился, Сара заснула бы и мы…
Он прошептал ей в ухо такие чувственные слова, что она покраснела, ее дыхание участилось, грудь болезненно напряглась. Он имел над ней такую власть, что одни его слова вызывали в ней бурное ответное желание. Она вспомнила ласки прошлой ночи и невольно вздрогнула.
Кортни взглянула на него, оглушенная, потрясенная. Он сверкнул озорной улыбкой.
– Я тоже помню, Цыганочка!
Сердце едва не выскочило из ее груди. То, как он смотрел на нее, как назвал Цыганочкой, дразня, соблазняя… Неужели он…
Коннор опустил голову и поцеловал ее. И снова оба позабыли о времени.
Когда они вернулись, Уилсон Ноллер и Ричард Тримэйн уже сидели в гостиной миссис Мейсон. Увидев их, Кортни окаменела. Но Коннор спокойно вынул Сару из коляски, передал ее Кортни и затем подошел к гостям.
– Коннор, – нарушил молчание Уилсон Ноллер. – Это Ричард Тримэйн. Ваш отец.
Кортни затаила дыхание. Казалось, будто сцена из спектакля медленно разворачивается перед ее глазами. Она встревоженно следила, как Ричард Тримэйн протягивает Коннору руку, как они обмениваются крепким рукопожатием. И вдруг, к ее изумлению, Ричард Тримэйн, воплощение богатства и успеха, такой хладнокровный, порывисто заключил Коннора в объятия. В зеленых глазах Тримэйна стояли слезы, в глазах совсем таких же, как у Коннора. Кортни не могла понять, почему не заметила этого в вестибюле клуба, когда впервые встретила его. Правда, тогда она не знала, что он отец Коннора.
Она пристально смотрела, ожидая дальнейшего развития событий, почти уверенная, что Коннор сейчас заявит о возвращении своей памяти и обвинит Тримэйна в том, что тот сбыл его Маккеям.
Но ничего страшного не произошло. Коннор не обнял отца, но и не оттолкнул его.
– Сынок, – Тримэйн задыхался от переполнявших его чувств. – Коннор, я так давно ждал этого дня. Тридцать четыре года. Но я никогда не терял надежды.
Кортни подумала, что он перегибает палку, и на мгновение пожелала, чтобы вернулся прежний резкий Коннор и объяснил ему это. Она неловко переминалась с ноги на ногу, наблюдая, как сияющий от счастья Тримэйн снова и снова обнимает Коннора.
Наконец она не выдержала.
– Если вы так хотели увидеть Коннора, почему вы не связались с ним раньше, мистер Тримэйн? – холодно спросила она.
– Он отчаянно хотел этого, – вмешался Уилсон Ноллер. – Но мать Коннора запрещала ему любые контакты с сыном. Выйдя замуж за Дэнниса Маккея, она заявила Ричарду, что между ними все кончено. Она хотела вырастить Коннора как родного сына Маккея. Ричард считал, что должен уважать ее желание. Я был очень удивлен, услышав, что Коннор уже знает правду о своем отце. Это совсем не то, что планировала Нина, дорывая с Ричардом. Я тут же связался с Ричардом, даже до того, как узнал о катастрофе. Он хотел немедленно увидеть Коннора, но.., казалось благоразумнее подождать еще несколько дней.
– Ничего не понимаю, – явно озадаченная Кортни уставилась на троих мужчин. – Дэннис Маккей говорил Коннору, что его мать была подружкой Ричарда Тримэйна, которая отдала им сына за солидное вознаграждение, чтобы только сбыть его с рук.
– Что вы такое говорите! – изумился Ноллер. – Она никогда никому его не отдавала. Нина вышла замуж за Дэнниса Маккея – не послушав моего совета, я должен добавить, – потому что хотела сохранить своего сына. Тридцать четыре года назад молодая одинокая женщина не смела открыто растить незаконнорожденного ребенка. Хотя ей это не грозило. Ричард хотел…
– Так вот почему Маккей никогда официально не усыновляли Коннора, – прервала его Кортни, вспомнив рассказ Коннора в кабинете Кирэна Кауфмана.
– Нина была замужем, когда родила сына, ей безусловно не надо было усыновлять его, – снисходительно пояснил Ноллер. – И во многих штатах ребенок, рожденный в браке, считался законным ребенком мужа.
Он и Кортни уставились друг на друга, одновременно осознав, что разговаривают одни.
Коннор и Ричард Тримэйн не проронили ни слова.
– Я никогда никому не платил, чтобы избавиться от тебя, Коннор, – сказал Ричард, не отрывая взгляда от сына. – Я хотел быть частью твоей жизни, но твоя мать не позволила. Я ежемесячно посылал чек прямо Дэннису Маккею, потому что Нина ясно дала понять, что ничего не возьмет от меня. Она отказалась иметь со мной дело, она даже слышать ничего обо мне не хотела. Я знал, что ты считаешь Маккея своим отцом, и боялся, что сообщить тебе правду будет слишком эгоистично с моей стороны и травмирует тебя. Но я посылал деньги Дэннису и регулярно получал от него твои фотографии и новости о тебе.
