Шофер погрозил ей пальцем.
Женю, открывшую ей дверь Ксюша узнала не сразу. Цветущая, загорелая…
– Ты что, успела еще слетать на юг?
– У них там солярий прекрасный. Чистый юг, бассейн с подогревом, они его все-таки соорудили внутри. Я настояла. Молодые, загорелые мужики…
– Так что, от их членов сияние исходило, что ли?
Женя с изумлением уставилась на подругу.
– Ну ты даешь, я же говорю солярий… Что это сегодня с то-
бой, и с лица вроде сбледнулась…
– Да настроения нет. Где там моя обуза?
Ксения прошла за подругой в комнату. Андрей лежал одетый на диване, прикрывшись пледом, и смотрел по телевидению какой-то матч.
– Чуть прихворнул, но сейчас вроде лучше. Отпоила медом
и чаем с малиной…
Андрей, оторвавшись с явным усилием от экрана, повернул голову.
– Привет. Мы уж двое суток как пришли. Дверь закрыта ни тебя, ни хозяина. На работе сказали, что он болеет. Мать не отвечает.
– Я пыталась дозвониться, – вставила Женя стоявшая за спиной Андрея и подмигнула ей.
Ксения кое– как улыбнулась.
– Ладно, смотри свой матч, мы на кухне потреплемся, – видя, что подруга от нетерпения не стоит на месте предупредила Ксения и обречено побрела следом за Женей.
Едва за ними закрылась дверь, как лицо Евгении преобразилось, засветилось изнутри. Из чего Ксения поняла, что подруга получила допинг по полной програме. Но остановить ее повествование было уже невозможно и, минут десять Ксения слушала захватывающие мемуары… Кап, конечно, держался не больше двух часов, но через каждые тридцать минут являлся в каюту то по своим делам, то с вопросом, как она устроилась и не нужно ли чего. На морде безразличие, но кота видно и по походке. Она и не слишком старалась, чтобы его спровоцировать. Только разок при нем сунулась под кровать за цепочкой которую перед этим туда уронила, и немного задержалась. В итоге весь рейс была в заложницах. Прибор у него, надо сказать, на нужной частоте! Депутат в сравнении с ним тюлень. Она и Стокгольм то толком не успела посмотреть…
– Тюлень тот, просил меня слезно, чтобы я отговорила тебя от шантажа, – перебила ее Ксения. – Я обещала.
Женя с откровенным неудовольствием переключилась на уже неинтересную ей тему.
– На кой черт он мне нужен?! Ты вернула ему компромат?
– Да.
– Ну и пусть заткнется. Я получила от него все, что он мог
мне дать…
– Что за махинации он прокручивал?
Женя оглянулась по сторонам и приглушенным голосом пояснила:
– Они там, с какой-то строительной фирмой навострились толкать на сторону квартиры. Составляли липовые бумаги, а договор я у них сперла. Так он должен мне всю жизнь алименты платить, потому что тех ребят тотчас же прижучили, а без договора обвинение составить не смогли. По сути, я их спасла, идиотов. Когда волна сошла, я ему сказала… Так он, вместо того чтобы задницу мне целовать поволок на меня… Тогда, я ему яйца и защемила.
– Они же могли…
– У этих не заржавеет. Только зачем лишний риск? Они же знают что из меня рэкетир никакой. Прокатались вот в Эстонию, да немного деньжатами помог. И то…я их скорее заработала. Не терплю всех этих …только их рожи вокруг и мельтешат… Порядочная публика как будто вымерла. Ну, ты можешь представить, во всем Питере ни одного стоящего мужика! Нынче и искать то его надо где-нибудь в провинции или тайге… И, вот не пойму, ведь родился и рос, когда добропорядочность была в цене, а только рухнуло все, смотри, каким практичным оказался. Собственную мать заложит… А что спрашивать с нынешних сопляков? У тех вообще никаких ориентиров нет, кроме зелененьких. Конечно, при таком раскладе мужика надо искать исторического, из прошлого века… Кстати, как у тебя с ним? Ты и в самом деле, что-то бледноватая. Так и не пришла в себя или надорвалась на передовой?
–. Перестаралась с порошками. Его так и не видела. Звонил в больницу, приносил передачки, но ни разу не зашел. Потом пропал вовсе. Как сквозь землю. Бегает от меня как черт от ладана. Будто я прокаженная. Может и правда…
– Это же племя такое и есть! Вечером он готов тебе выли-
зать любое место, а утром у него уже и глаза на тебя не смотрят. Все такие. Я с депутатом дела решала дела только перед тем как лечь в постель. Чуть прохлопаешь, он уже не понимает, что от него хотят. Порода такая. Дорога к сердцу у них через член лежит, а совсем не через желудок. Может и через желудок какая то есть, но скорее проселочная.
– Да нет, я не думаю…
– А может у него какие-то проблемы, может быть он болен и остерегается тебя?…Может у него СПИД? – при последних словах Женя в ужасе вытаращила глаза.
Ксюша махнула рукой.
– Да брось ты! У меня же в больнице брали кровь на анализ…
У подруги отвалилась челюсть.
– Так ты что, все-таки ты его…, – громким шепотом спросила она, зажала себе рот ладонью и вопросительно захлопала вытаращенными глазами.
Ксюша невесело улыбнулась но не ответила.
– Ну, ты молодец! Вот это я понимаю! И что он… все нормально?! – захлебываясь зашипела Женя.
– Лучше не бывает, – бросив, на всякий случай, взгляд на закрытую дверь не стала разочаровывать ее Ксения.
– Ну, ты даешь, ну ты меня обошла! – восторженно затарахтела, мотая головой, Женя.
– Мы что соревновались?
– Ну, какое уж там. Мне бы такого не поднять, – призналась
подруга, с уважением поглядывая на Ксению. – Ну, так что, рекорд поставлен. На хрена он тебе еще? Все равно вам скоро отплывать.
– Как это, уже?!
Женя утвердительно качнула головой.
– Когда?
– Толком не знаю. Надо у Васьки-котика спросить.
– Надо возвращаться домой, – сразу заторопилась Ксюша. – Этот то как, больше не нужен?
– Нет, не нужен, – засмеялась Женя. – Забирай. Парень то он у тебя неплохой. Зря ты…
– Могу уступить, по дешевке.
– Спасибо. Свой есть… Может быть, останетесь? Василий обещал к вечеру ящик шампанского. Вот-вот явится. Организуем веселье. Тебе не повредит…
Андрей на предложение Ксюши остаться, если хочет, на вечеринку, категорически замахал руками.
– Поеду с тобой, – решил он. – Я здоров.
Отказалась Ксения и от предложенного Женей чая.
– Все еще неважно себя чувствую, – схитрила она.
В комнату Андрей зашел первым и застрял на пороге. Ксюша заглянула через его плечо и едва не ахнула. В стеклянной вазе, у тумбочки, сиял огромный букет ослепительно белых астр. Всклокоченные шапки цветов, один к одному по размеру и форме создавали впечатление фейерверка, от которого в помещении было празднично и светло как днем, хотя на улице уже зажигались фонари… Андрей удивленно хмыкнул. Ксюша стала лихорадочно сочинять версию, но он ничего не спросил. Она подошла к тумбочке и сунулась лицом в цветочный рай.
– Какой аромат! – пробормотала она.
Андрей хмыкнул.
– Астры не пахнут.
Ксюша выпрямилась.
– Нюх у каждого настроен по-разному. Особенно у нас с тобой.
– Что-то уже не устраивает?
Ксюша села у стола, прислонившись к стене, и прикрыла глаза.
– Того, что не устраивает не так уж много. Не стоит об этом.
– Ну, все-таки?! – наседал Андрей.
Ксюша открыла глаза. Таким она его еще не знала. Видимо не оправился от болезни, коль возникло желание выяснить отношения, или что-то услышал? Участвовать в семейной разборке, не было никакого настроения, но и промолчать было нельзя.
– Ну, в частности, я не понимаю, отчего ты так стелешься перед капитаном, – брякнула первое, что пришло на ум жена.
Андрей приготовивший, видимо, баррикаду совсем в другом районе растерялся.
– Ну, знаешь, он у нас руководитель группы… Его все боятся как атомной бомбы… А,
потом, ты забываешь, что от него зависело и мое распределение… Думаю, тебе не светило оказаться на берегу Баренцева моря.
Ксения, еще раз проанализировав текст, поймала слово, которое показалось ей много
значительным.
– Ты получил распределение?
– Да.
– Куда?
– В Севастополь.
Ксюша задумчиво перевела взгляд на зашторенное окно.
– Ты недовольна?
– Да нет. Отчего же. Всегда мечтала попасть на юг… Вообще-то ты молодец. Оказывается умеешь добиваться и во всем остальном…
Андрей вопросительно кивнул головой.
– В чем?
– Умеешь хранить информацию. Еще за две недели знал о круизе в Стокгольм и ни
звука, сейчас вот распределение… Я бы не удержалась… Сам то ты рад, что попал на Черное море?
Андрей отвел взгляд куда-то на стену. Ксения, немного по
думав, усмехнулась.
– Ты думаешь, что я причастна к этому решению? Если и приложила руку, то совсем
немного и не так, как ты думаешь. Здесь мы Жене должны ящик коньяка…Ты же не один попал в Крым?
Андрей усмехнулся.
– То– то и оно, что один.
Ксюша снова прикрыла глаза.
– Ну, тогда не знаю. Не бери в голову… Пусть думают, что хотят.
Ей не хотелось больше поддерживать разговор, да и мысли крутились уже среди совсем других проблем и интересов. Даже с закрытыми глазами она видела изумительный каскад вихрастых голов белоснежных астр. Не было сомнений – это от него. Она увидела их впервые, когда они только-только распускались у дверей садового домика, к которому она вывалилась из кустарника мокрая как мышь … Того самого домика, в котором она провела первую незабываемую ночь с тем мужчиной, которого с таким старанием пыталась соблазнить. Незабываемую потому что так и не соблазнила. До той ночи она и не представляла, как мучительно бывает сознавать свое бессилие. Конечно, этот облом лишь придал ей силы на то, чтобы с еще большим энтузиазмом продолжить осаду и, хотя, в конечном итоге, она и добилась своего, но кто теперь может сказать с уверенностью, кто из кого вил веревки. Кто кого поставил на колени? Что это было? Победа над несокрушимым противником или, напротив, она сама попалась в ловушку? И вот этот букет, что он олицетворяет? Признание поражения или снисходительное утешение по всем статьям проигравшей? Не понять. Да и не все ли теперь равно?!
