Я заглядываю в зарешеченное окошко — так, плохи дела. Мерион жива и в сознании, а вот Луис с Эдом в таком состоянии, что даже не знаю, смогу ли их подремонтировать. А главное — как отсюда вытащить? Чтобы забрать с собой всю компанию, речи нет. Я не выдержу четверых янки больше пяти минут и позову ближайшего ягуара, пусть избавит меня от их присутствия. Или сама пристрелю, чтобы унять раздражение.
А еще мне интересно, отчего здесь так безлюдно. Где хозяин, где его армия? Впрочем, их отсутствие не решает проблему транспортировки двух мужских тел. А добропорядочные американские граждане поднимут такой шум, когда увидят меня, что не услышит только глухой. Ладно, буду решать проблемы по мере их возникновения.
Я ковыряюсь в замке ключами, найденными у новопреставленного хитреца из-под лестницы. Вот больше всего не хотела встретиться снова с бывшими попутчиками — и на тебе. Один из них убийца, и я даже не желаю знать, кто — каждый подходит на эту роль. Собственно, даже я, но в себе я уверена, а вот о них того же не скажешь.
— Так я и думала! — Мерион подскочила, увидев меня. — Видите, а вы мне не верили! Именно она виновата, что все так…
Я молча пинаю тетку. Владелица супермаркета падает на пол и смотрит на меня, словно не верит собственным глазам. Думаю, для нее это целиком новый опыт, она умолкает, сжавшись, как мумия. Посиди тут, старая сука, подумай о жизни.
Бешеный Педро не слишком беспокоился насчет удобств для пленников — на полу плетеные циновки, небольшая перегородка к дырке в полу, в которую течет вода, узкое зарешеченное окошко в двери и лампочка под потолком — вот и все. Хотя бывает и хуже. Намногохуже.
— Мисс Величко, что все это значит? — Брекстон строит из себя козу в сарафане. — Вы должны нам объяснить…
— Я ничего вам не должна.
Отвечаю резко и склоняюсь над Эдом. Не везет тебе, парень! Здорово вам обоим досталось. Но мне почти вас не жаль — я же предупреждала, что так будет. Послушали бы меня — были бы целы. Джунгли пели бы свои песни и вам, а большие коты очаровывали своей красотой и абсолютным совершенством. А теперь вы оба лежите здесь, как две кучи дерьма. И что теперь?
Я принимаюсь за дело. Китаянка молча ассистирует мне, а я вожусь с парнями, как мать Тереза, хотя что-то во мне кричит: беги отсюда, Тори, не то будет худо! Но я не могу: у Эда сломана рука, резаные раны на торсе, а у Луиса в прямом смысле слова лица нет.
— Мы должны были попробовать…
— Заткнись, Эд, иначе я за себя не ручаюсь. Если бы ты не ныл и не выдвигал свои безумные теории, вы оба были бы сейчас здоровы и веселы и мне не пришлось бы тоже лезть сюда. Можешь идти?
— Попробую…
— Да уж попробуй, будь добр, двоих мне отсюда не вытащить.
— Послушайте, мисс Величко, вы должны нам кое-что объяснить! — Брекстон немного снизил тон. — Эти бандиты дали нам понять, что им нужны именно вы… Что вы делаете?
— Свою работу. А потом уйду отсюда.
— Так просто?
— Типа того. Кто хочет уйти со мной, пусть ведет себя прилично, нет — мне же лучше. И запомните все: никому из вас я ничего не должна, так что…
— Она тут! Сюда! Она тут! Охрана!
Это Мерион выбралась наружу и визжит как подорванная. Наверное, думает, что если сдаст меня, то ее отпустят. Интересно, кому я могла понадобиться? Да никому. Сукин сын, что заварил всю кашу, сидит здесь, потому что стюардесса была убита. Если бы не это, я бы поверила в несчастный случай.
Вдруг крик Мерион обрывается — Джейк догнал свою мамочку и стукнул по башке. Или задушил, не знаю. Во всяком случае, визг прекратился. Я лишь удивляюсь, что, имея столь мерзкий характер, миссис Хиксли ни разу до сих пор не была бита. Наверное, у нее по-настоящему много денег.
— Я помогу, — подходит ко мне Хиксли-младший.
Джейкоб и Брекстон поднимают Луиса, китаянка подставляет плечо Эду. Ну вот, оказывается, умеют вести себя как нормальные люди. И зачем же было выдрючиваться? Такая уж у них, богатеев, привычка, видно.
— А ваша мать, Джейк?
— Хочет — пусть идет, нет — значит, нет.
Тоже вариант. Как же надо было задолбать беднягу, что из всех сыновних чувств у него осталось одно — острое желание пришить матушку! И я не понимаю, зачем рожать детей, а потом портить им жизнь? Моя поступила гораздо честнее: не чувствуя в себе материнского призвания, просто сбыла меня с рук в пользу государства.
— Я никуда не пойду.
Мерион уже очухалась и теперь яростно сверкает одним глазом — второй заплыл. Ага, Джейк отвел душу. Хотя при других обстоятельствах я бы, возможно, осудила его, но поскольку немного знакома с миссис Хексли, готова аплодировать ему стоя.
Наверху гремит дверь — кто-то решил навестить пленников. Блин, как некстати!
— Немедленно назад, в камеру! Я закрою вас, а сама спрячусь. Вернусь, когда они уйдут.
— Я скажу им, что ты здесь, грязная иностранная сучка, скажу…
— Мама, если ты хоть пикнешь, я сверну тебе шею.
Впопыхах закрываю дверь, прячу ключи в карман трупа и ныряю за кучу каких-то ящиков. Мое зрение снова выхватывает пылинки в воздухе, а ноздри чувствуют вонь чужих немытых тел и табака. О чем там говорят несвоевременные визитеры.
— Мне кажется, мои люди немного перестарались, но…
— Твои люди, полковник, должны были дождаться меня.
— Да, сеньор Монтоя. Моя вина, недоглядел.
— А должен был. Следующий такой промах дорого тебе обойдется.
Я вижу их — двое мужчин в гражданском, охранник в камуфляже, и все трое вооружены. Какая накладка! Если меня обнаружат, нам всем несдобровать, а я до сих пор понятия не имею, ради чего заварена каша.
— Ее так и не нашли?
— Нет. Несколько трупов охранников около дома, но они погибли при нападении дикого животного. Скорее всего, ягуара.
— Никогда здесь ягуары не нападали… Хесус, ты где?
Значит, хитреца из-под лестницы звали Хесус? Забавно. Сейчас они его найдут, уж он-то никуда не ушел.
— Что за дьявольщина? Хесус мертв!
Тот, кого назвали полковником, склонился над трупом. Эй, смотри внимательнее — ключи у него в кармане, меня здесь нет. Интересно, почему мне не страшно? А мне действительно не страшно.
— Похоже на сердечный приступ.
— Не надо пороть чушь! Этот парень не знал, с какой стороны у него сердце.
— Но, видимо, сердце знало. Он цел, никаких повреждений, просто умер. Ключи в кармане, здесь никого не было.
— Давай ключи. Что тут вообще происходит? Тебе не за то платят, чтобы мои люди умирали!
Я слышу щелчок — открылся замок. Мужчины в гражданском зашли в камеру, охранник остался снаружи. Вот и отлично — надежный старинный нож жадно впился в его тело. Этот нож любит кровь.
