была арестована организованная преступная группа, орудующая в Лос-Анджелесе на протяжении нескольких лет. От источника, пожелавшего остаться неизвестным, полиция получила неопровержимые доказательства причастности как минимум шести лиц к незаконной торговле оружием. Имена задержанных не раскрываются, пока идёт следствие, но по неподтверждённой информации, главарь группировки владел несколькими казино, одно из которых было лишь прикрытием. Вместо игрового клуба оперативниками был обнаружен огромный склад огнестрельного оружия, а также элементов его сборки. Наш источник утверждает, что помимо этого данной банде вменяется наркоторговля и сбыт сильнодействующих веществ. По словам генерального прокурора Калифорнии, каждому из членов банды светит от десяти лет лишения свободы до пожизненного заключения…
СПУСТЯ 8 ЛЕТ…
— Хоук, чем меньше людей будет участвовать, тем лучше. Знаешь ведь, как я не люблю длинные языки, — и изображает двумя пальцами ножницы, мерзко ухмыляясь. Одному Богу известно, сколько языков он уже отрезал. Или приказал отрезать.
— Понимаю. Выберу проверенных. Что от меня нужно?
— Убрать дочь одного упыря, перешедшего мне дорогу. Слышал про казино «Кингс»?
Молча киваю, а внутри начинает всё гореть, пока в голове, как в центрифуге, вертятся слова «убрать дочь». Вот оно. Испытание, о котором я думал. Не буди лихо, пока оно тихо. Я не мог подумать о чём-то прекрасном? Прибегать к программе защиты свидетелей, чтобы уберечь невинного ребёнка, сейчас проблематично.
— Его владелец вышел пару лет назад по УДО и сразу начал собирать вокруг себя шайку. Поначалу он казался мелкой сошкой, даже отстёгивал нам процент. Но теперь он совсем берега попутал: крышует мелких бандитов, организовывает партии, о которых нам не сообщает. А теперь открывает сеть казино, прибыль которых уже начинает догонять нашу. Нужно показать ему, кто из нас здесь хозяин, — ткнув в себя большим пальцем, Ларри лезет в ящик стола и достаёт оттуда фотографию, которую подталкивает мне. — Это будет нашим ответом.
Твою же мать… Делаю над собой неимоверное усилие, чтобы сохранить равнодушную мину при виде снимка.
Перевожу взгляд с красивого лица улыбающейся Кассандры на отвратную бородатую физиономию Робертса, который внимательно следит за моей реакцией. Или у меня началась внезапная мания преследования? Таких совпадений просто не бывает. Не бывает, чёрт возьми! Дон на меня что-то нарыл? Не может быть. Это просто исключено.
Тогда какого чёрта этой дочерью оказалась именно она?
Та, которую я вычеркнул из своей жизни восемь лет назад.
Та, что предала меня.
Та, для которой я когда-то был готов сделать всё. Абсолютно всё.
А теперь должен сделать то, что хотел тогда больше всего на свете: убить.
— Всё будет сделано в лучшем виде, — коварно ухмыляюсь для убедительности. — Дайте всё, что у вас на неё есть, чтобы ускорить процесс.
Робертс довольно улыбается и, кивнув, отворачивается к своему сейфу. Невозмутимо меняю положение в кресле, чтобы подсмотреть хотя бы пару цифр от пароля, но босс явно не дебил. Выбрал удачную позу, благодаря которой мне ни черта отсюда не видно. Достаёт оттуда тонкую папку и толкает её ко мне.
— Её жизнь оказалась довольно скучной.
Прожигаю суровым взглядом дело Кассандры. Вся её биография уместилась в папку толщиной в пару миллиметров, которые повлекут за собой километровые проблемы.
По уставу я обязан уведомлять руководство о подобных форс-мажорах, чтобы мне помогли организовать укрытие для жертвы преследования и инсценировать её смерть. Вот только…
Может, грохнуть её, к чёртовой матери, и всё? Нарушить должностные инструкции, закопать тело в пустыне и без лишних хлопот продолжить то, зачем я здесь оказался?
Примерно так бы и поступил конченый отморозок или тюфяк, у которого остались прежние чувства. Я — ни тот, ни другой. Передо мной стоят более глобальные задачи, в которых нет места личным мотивам. Да и плевать я хотел на Кассандру. Она — не более чем простая смертная, которой в данный момент угрожает опасность.
Пусть и в моём лице.
Кассандра
— Стелла, ты можешь в это поверить? — хватаю свою подругу за обе руки, и мы, визжа от радости, начинаем кружиться по комнате в придурковатом танце.
Обычно я человек сдержанный, а в свете своей усталости — ещё и угрюмый, но такое событие может настолько облегчить мою жизнь, что я напрочь забываю обо всех проблемах. Только что мы узнали, что я выиграла стипендию, покрывающую оплату моего последнего года обучения в Университете штата Аризона, а значит, все мои сбережения, заработанные благодаря репетиторству, я смогу пустить в жизненно важное дело. Скачем, как умалишённые, пока не начинает кружиться голова, заставляя нас с хохотом повалиться на кровать.
— Ты скажешь маме? — Стелла поворачивает ко мне голову и выжидательно смотрит, пока я восстанавливаю дыхание.
Несмотря на наши холодные отношения с матерью и мой переезд за четыреста миль от Лос-Анджелеса, я никогда бы не оставила её в беде. Кто о ней позаботится, если не я?
— Конечно, нет. Если она узнает, что все деньги я планирую потратить на её лечение, она точно начнёт меня отговаривать, я начну злиться, мы поругаемся, ей снова станет хуже, и мы так и будем ходить по замкнутому кругу. — Перевожу взгляд на невидимую точку на облупившемся потолке моей съёмной комнатушки, служившей мне пристанищем вот уже 3 года. — А когда она узнает, что её операция уже оплачена, у неё не будет выбора, — подмигиваю обескураженной подруге.
— Ты уже нашла врача? — Стелла привстаёт, опершись на локти.
— Представляешь, он сам меня нашёл! Я уже и забыла, что отправляла запрос в эту клинику. Это лучший кардиохирург в Лос-Анджелесе. Он настаивает на срочном визите, поэтому завтра же куплю билет на автобус, чтобы не терять ни минуты.
— Так скоро? А Кирк в курсе? — хмурит свои светлые брови, и я только сейчас обращаю внимание на её усталый вид и покрасневшие глаза. Наверняка снова брала ночные смены, чтобы в очередной раз выплатить долг за своего братца-недоумка.
— Плевать на Кирка. Мне надоело, что он держит меня на коротком поводке, как свою ручную собачонку. — Встаю, чтобы достать свою дорожную сумку из-под кровати, и начинаю складывать в неё вещи, которые могут понадобиться в первое время. — Напишу ему из автобуса, что расстаюсь с ним. Боюсь, он не заслуживает более гуманного прощания.
— Ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда. — Потираю синяк на своей руке, оставленный вчера этим придурком. — Наши отношения изжили себя. Кирк — не мой мужчина.
— А, может, дело в другом? — Многозначительно двигает бровями Стелла, намекая на то, что это я держу Кирка на коротком поводке…
— Стелла,
