– Нет, но, как я вижу, вам доставляет удовольствие, мне об этом ежедневно напоминать.
– Это лишь для вашего блага, Ренард, поверьте. Возможно, сейчас, вы и не в состоянии понять всей серьёзности ситуации, но уверяю вас, иного пути нет.
– Пуля в висок, – чуть слышно пробормотал юный граф, потянувшись к графину.
– Вы что-то сказали? – мать удивлённо– насмешливо приподняла брови. Похоже, она не воспринимала всерьёз угрозы сына, принимая их лишь как проявление ребячества.
– Ничего, мадам. Ровным счётом ничего из того, что вам следовало знать, – Ренард отбросил в сторону белоснежную салфетку и поднялся, – через два дня, состоится завершение сезона. По такому случаю, его величество, как вам известно даёт бал. Уверен, что ни холод, ни смертельные болезни, не удержат от столь знаменательного события ни одной охотницы за графским титулом. Там, я и сделаю свой окончательный выбор, мадам. Надеюсь, этого обещания достаточно для того, чтобы в ближайшие два дня, вы не отравляли моего существования излишними напоминаниями о том, о чём я уже давно принял решение?
– Вполне достаточно, мой мальчик, – графиня была более, чем довольна. Осталось подождать всего два дня, и больше никто из прежних кумушек не посмеет глядеть свысока ни на неё, ни на её беспутного сына.
Пнув носком башмака ни в чём не повинный пуфик, случайно лежащий на его пути, Ренард де Сежен, выругался. Проклятье! Все его надежды и чаяния, в последнее время разбивались в прах. Плевать на постылый брак, с ним, он ещё как-то мог смириться, но отсутствие вестей от хорошенькой служанки трижды проклятого маркиза де Бульона, просто выводили из себя. Как могло такое случиться, что никто в целом Париже о них и слыхом не слыхивал? У кого бы он ни интересовался, вплоть до девушек из салона Нинон де Ланкло, никто ничего о них не знал. Все лишь насмешливо пожимали плечами и глядели на него, как на помешенного, когда он пытался описывать невероятную красоту простой служанки, с таким нежным и поэтическим именем-Роза.
Роза! Где же ты? Вспоминаешь ли о той встрече? Клянусь, что переверну весь этот проклятый город вверх дном, но найду тебя! Ты – единственная, кто сможет облегчить моё и без того нелёгкое существование, и ты нужна мне!
* * * * *
Он стоял на капитанском мостике, и держа перед глазами раскрытую подзорную трубу, тревожно всматривался вдаль. Письмо, что заставило совершить столь безумный и опасный путь, не давало ему покоя. По прошествии стольких лет, мечта вернуть себе всё, чего его обманом лишили, заставляла раз за разом бросаться вперёд.
Не единожды, находясь на волосок от смерти, он молил Господа о том, чтобы тот даровал ему жизнь, чтобы поквитаться со своими врагами, и каждый раз, благодаря Божьему провидение, виртуозно избегал все расставленные на пути ловушки. Всё это не просто так. Выходит, Создателю угодно, чтобы он по какой-то ему одному ведомой причине оставался жив.
А теперь это письмо… Сам господин суперинтендант Кольбер призывал его в столицу, которую он спешно покинул пять с лишним долгих лет. Что могло понадобиться второму по могуществу человеку во Франции от него, простого пирата, бороздящего ныне просторы Средиземного моря? Что скрывается за вежливым приглашением на тайную встречу и обещанием полнейшей безопасности и сохранности его жизни?
– Земля, капитан! Мы приближаемся. Велите вести судно прямо в порт?
– Нет, Саид, – свернув трубу, он спустился с мостика и похлопал своего помощника по плечу, – в порт мы не пойдем. Есть здесь неподалёку крошечная рыбацкая деревушка. Бросим якорь недалеко от неё и будем ждать. До тех пор, пока не получим соответствующего подтверждения, пусть никто из команды не покидает судна
– Будет исполнено, капитан! – Саид щёлкнул каблуками, – только скажите, вы уверены, что человеку, писавшему то письмо можно доверять? Не окажется ли это ловушкой, чтобы вернуть вас на Родину и повесить?
– Не знаю, – кобальтово-синие, как и у всех представителей рода Сежен, глаза Патриса блеснули, – Кольбер – птица слишком высокого полёта, славящийся своими невероятными сделками. Ему, наверняка, что-то понадобилось от меня, раз он намекнул, что готов выбить помилование от имени короля и возвращение титула графа Ламмер.
– Тогда в путь, капитан, – Саид улыбнулся человеку, которому был обязан всем, – не будем заставлять этого большого человека ждать.
– В путь, Саид. Сердце подсказывает, что произойдёт что-то очень важное. Поспешим.
Глава 33
Версаль! Разве может что-то в мире сравниться по своей утонченной красоте с этой бесценной жемчужиной в короне великого французского монарха? Строящийся долгие годы, в течение которых королю, равно как и его придворным приходилось жить в буквальном смысле посреди огромной стройки, сей шедевр архитектурного искусства поражал воображение каждого, кому когда-либо посчастливилось побывать в нём.
Министры и государственные секретари, в один голос уговаривали короля отменить приказ о переселении, поскольку это поначалу влекло за собой определённые неудобства. Но Людовик был непреклонен, он слишком долго шёл к своей мечте.
А всё началось с того злосчастного приёма, который устроил в своём новом роскошном дворце Во-ле-Виконт, тогдашний суперинтендант финансов, всесильный и могущественный, как всем казалось, мессир Николя Фуке. Хвастаясь баснословным богатством, министр и представить себе не мог, что сможет вызвать жгучую зависть у своего государя.
Решив, что негоже министру жить роскошнее короля, Людовик решил возвести для себя новый дворец. Он нанял ту же команду мастеров, что занималась строительством Во-ле-Виконт: архитектора Луи Лево, художника Шарля Лебрена и ландшафтного архитектора Андре Ленотра, и приказал им возвести нечто такое, что должно было превзойти по роскоши и размеру дворец Во-ле-Виконт в добрую сотню раз. По завершении строительства, Версальский дворец стал апофеозом потворства прихотям короля, возвеличившего и сравнивающего себя с небесным светилом– солнцем.
– Шанталь, будьте благоразумны, перестаньте вести себя, как неразумное дитя, и закройте, наконец створки. От ледяного воздуха, у меня все кости разболелись, – я улыбнулась на ворчание бабушки, и еле заставила себя оторваться от окна.
Множество террас, понижающихся по мере удаления от дворца, клумбы, газоны, оранжереи, бассейны, а также многочисленные скульптуры представляли из себя невероятно гармоничное продолжение дворцовой архитектуры. Знаменитые версальские фонтаны – создания Франсуа Франсина: фонтан Латоны, бассейн Аполлона, Водяная аллея, Обелиск, Колоннада – видя их издалека, я еле заставляла себя усидеть на месте и не броситься рассматривать вблизи. После того, как Розен рассказал мне забавную историю, связанную с ними, мне просто не терпелось увидеть всё собственными глазами.
