Мало того. Когда они работали на солнце, Стоун порой скидывал куртку, и Рози видела, как рубашка облегает его широкие плечи. Если же Боуи напрягался, чтобы поднять упавшую ограду или поправить осевшую стену, линии его бедер отчетливо проступали под грубой тканью рабочих штанов. От этих мимолетных наблюдений Рози пронзало такое странное чувство, будто она подхватила лихорадку. Раз или два девушка поймала себя на том, что разглядывает рот Боуи, мысленно обводя его контуры.
Позже она задумалась над тем, все ли мужчины одинаково трахаются и неужели не получают удовольствия без побоев и боли. Эти мысли удивили ее.
Слезы растерянности и смущения заблестели в глазах Рози. Блевинз обладал ею, и она знала, насколько это мерзко и болезненно. Но, наблюдая за Боуи Стоуном и встречая его взгляд, Рози невольно думала, что, возможно, в этом деле есть что-то, неведомое ей.
Столь безумные мысли испугали ее и окончательно запутали, доведя до головокружения.
– Господи! Да ты, никак, плачешь? - Лодиша изумленно уставилась на нее.
– Ничего подобного!
Вытащив Рози из ванной, негритянка завернула ее в чистое сухое полотенце и заключила в свои теплые объятия.
– Все будет хорошо, вот увидишь. Будем все делать потихонечку, шажок за шажком, и не успеешь оглянуться, как ты у нас начнешь петь и танцевать. Да, сэр. И нечего бояться. Всего-то один крошечный шажок!
– Ни за что! - простонала Рози, уткнувшись в широкое плечо Лодиши. - Все равно Стоун меня не хочет, и пусть так все и остается!
– Всего один крошечный шажок, голубка.
– Чего уставился? - Отодвинув лампу, Рози смерила мужа свирепым взглядом.
– Ты сегодня очень хорошенькая.
Джон Хоукинз пробормотал что-то одобрительное, а Лодиша просияла.
– Это Лодиша прицепила ленту к моим волосам, а не я. - Наградив Лодишу хмурым взглядом, Рози наполнила стакан виски, а затем с каменным выражением лица повернулась к Стоуну: - Наверное, ты не прочь трахнуть меня сейчас.
Боуи опрокинул чашку с кофе. Джон Хоукинз поднял голову, и его вилка застыла на полпути ко рту. Лодиша кинулась за полотенцем и вытерла разлитый кофе.
– Так вот - и не надейся. Эта дурацкая лента никакой не сигнал, что можно запрыгнуть ко мне в постель! - Ее плечи поникли, и она содрогнулась.
Боуи не верил своим ушам. Рози, казалось, жаждала перерезать ему горло. Лодиша и Джон Хоукинз с ожиданием посматривали на него.
Подыскивая ответ, он глубоко вздохнул и промокнул салфеткой кофейные пятна на рубашке и брюках.
– То, что ты хорошенькая, еще не повод для того, чтобы броситься на тебя или начать приставать.
– Вполне достаточный повод. Женщина может избежать этого, только если она законченная уродина.
– Ошибаешься. - Боуи посмотрел на нее в упор. - Далеко не все мужчины животные, не способные управлять своими страстями. Большинство мужчин в состоянии оценить красивую женщину, не принуждая ее ни к чему силой.
– Ответь лучше на вопрос. Ты намерен трахать меня? - требовательно спросила Рози, шаря по его лицу сузившимися глазами.
Боуи перевел взгляд с Джона Хоукинза на Лодишу. Оба взирали на него с нескрываемым интересом.
– Конечно, нет. Не намерен, - неохотно выдавил он.
Джон Хоукинз снова занялся едой. Лодиша разочарованно вздохнула.
– Даже если Лодиша будет прятать заговоренные узелки и украшать мои волосы лентами?
Поднявшись из-за стола, Боуи подошел к плите и налил себе кофе. Он не знал, что и думать об этом нелепом разговоре, крайне смущавшем его.
– Даже если ты разоденешься в платье с кружевным лифом, обольешься с головы до ног духами и покроешь себя слоем пудры. - Боуи вздохнул. - Даже если ты будешь разгуливать в своем трико. - Представив себе Рози, надушенную и напудренную, он почувствовал спазм в желудке. Боуи сомневался, что Рози понимает, как она хороша с шелковистой гривой волос и свежевымытым лицом. Ее кожа сияла, янтарно-карие глаза сверкали от ярости. Даже свободная мужская рубаха не скрывала изящных очертаний высокой груди.
Когда Боуи вернулся к столу, Рози все так же буравила его настороженным взглядом. Вся ее фигура выражала крайнее напряжение.
– Видимо, рано или поздно ты галопом поскачешь в заведение Мод, чтобы переспать с одной из ее шлюх. - Красные пятна вспыхнули у нее на щеках.
– Черт бы тебя побрал, Рози! - Боуи заметил, что Джон Хоукинз едва сдерживает улыбку. Лодиша шлепнула на тарелку капитана еще один кусок тушеного окорока, делая вид, будто ей нет дела до этого разговора. - Нам что, необходимо обсуждать это сейчас?
– Полагаю, это означает, что ты собрался к Мод.
Темный румянец залил его шею.
– Пока не думал об этом. Такой ответ тебя устроит? - Боуи обвел всех возмущенным взглядом. - В любом случае это никого не касается.
– Еще как касается, гореть мне в аду! У одной из девиц Мод сифилис. Все знают об этом!
Возможно, глаза Рози увлажнились, но на выяснение этого обстоятельства просто не было времени. Лодиша как смерч сорвалась со стула, выхватила у Рози тарелку с ужином, мгновенно пересекла кухню и бросила пищу в помойное ведро.
– В моем доме никаких выражений. Кэптин этого не любит.
Рози издала негодующий вопль.
– Он тоже выражался! - Она возмущенно ткнула пальцем в Боуи.
– Воспитанные молодые леди не бранятся как ковбои, - отрезала Лодиша.
– Но это несправедливо. Я не воспитанная молодая леди, я… - Вскочив, Рози пнула ботинком ножку кухонного стола, схватила с крючка куртку и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Боуи положил на стол забытое печенье, которое держал в руке на протяжении всей сцены.
– Что, черт возьми, сейчас произошло?
– Это хорошо, - умиротворенно проговорил Джон Хоукинз, принимая из рук Лодиши печенье. - Роуз Мэри задумалась о том, что пора стать женой.
Лодиша вздохнула и поставила миску с печеными сливами возле лампы.
– Ей долго еще блуждать по этой дороге. Но один шаг вперед мы сделали.
Сигнал тревоги прозвучал в голове Боуи.
– Лодиша, я ценю ваши усилия в этом… э-э… направлении, но есть вещи, которые лучше оставить как есть.
– Неестественно, когда муж и жена не спят вместе. Детишек тогда не видать. Нипочем не видать.
Боуи в ужасе уставился на нее.
– С Рози чудовищно обошлись. Вы оба это знаете. Меньше всего на свете я хотел бы причинить ей боль. - Его плечи напряглись. - Я много чего сделал в своей жизни, но никогда не навязывался женщинам против их воли.
Джон Хоукинз мазал печенье маслом, будто от его усилий зависел завтрашний восход солнца.
– Помните день сразу после вашего приезда, капитан Боуи Стоун? Вы отправились в поле с «винчестером» и подстрелили двух зайцев.
