Молча, я следую за ним по трехкомнатной квартире. Главная спальне солнечная и просторная, но мое сердце разрывается изнутри. Он хочет, запрятать меня сюда!
— Ты думаешь Билли понравится?
— Билли? — в замешательстве спрашиваю я.
Он кивает.
— Ты знаешь ее вкус, ты думаешь, ей понравится?
Я хмурюсь.
— Почему Билли?
— Это для нее.
— Что? – я безудержно начинаю смеяться.
— Ну?
Я снова смеюсь, но уже с облегчением. Внутри меня что-то переворачивается, как чаша с маленькими веселыми шариками, и мой смех звучит радостно от того, что я вижу.
— Она полюбит это.
— Тогда хорошо, — говорит он, довольным тоном. – Квартира оформлена на твое имя, конечно, поскольку я знаю, что она продолжает...э-э...сложные финансовые взаимоотношения с правительством Ее Величества, но как только, она станет финансово независимой, ты сможешь перевести на нее.
— Зачем ты это сделал?
— Я не хочу, чтобы ты ездила к ней в этот ужасный квартал. Каждый раз, когда ты сообщаешь мне, что собираешься туда, я почти весь покрываюсь сыпью.
Я не могу перестать улыбаться.
— Очевидно, здесь нужна новая ванная и кухня, но вы, девочки, можете переделать все, как хотите. Просто свяжись с Лаурой, и она откроет счета, там, где вам нужно.
Меня так переполняет радость, что на глазах наворачиваются слезы.
— Это самая прекрасная вещь, которую кто-либо делал для Билли.
Он вдруг становится отстраненным от смущения.
— Ну, мне пора возвращаться в офис. Том отвезет вас, если вы захотите, куда-нибудь пойти. Увидимся дома вечером.
Я обнимаю его за шею, и чувствую в себе, так много любви к нему.
— Спасибо, — шепчу я. — Спасибо, — я отстраняюсь и смотрю в его глубокие красивые глаза. — Я очень, очень, всем сердцем люблю тебя.
Он наклоняет голову и нежно целует. Почему он не хочет сказать мне, что тоже меня любит? Я знаю, что любит. Тот, кто не любит, никогда бы не сделал такой великодушный и восхитительный подарок.
Я провожаю его к двери, он останавливается.
— А ты думала, для кого квартира?
— Для меня.
— Тебя? — он, кажется искренне удивленным. — Почему ты так подумала?
— Решила, что это прощальный подарок.
Он гладит меня по щеке тыльной стороной ладони.
— А других идей у тебя нет, верно? Документы — на камине, — говорит он, и уходит.
Я стою на балконе и смотрю, как он выходит из здания, переходит дорогу и направляется к темно-синему Rolls-Royce, ожидающим его, с серебряной эмблемой на капоте, как только машина двигается, я звоню Билли.
— Билли, что ты делаешь в эту минуту?
— Наблюдаю, как сохнут мои ногти.
— Ты можешь взять такси и встретиться со мной у Maida Vale.
— Почему именно там?
— Ты хочешь испортить сюрприз?
— Разве я против?
Дверной звонок звенит меньше, чем через полчаса.
Я открываю дверь и с глупой улыбкой на лице, с которой ну, ничего не могу поделать. Я так счастлива и взволнована за Билли.
— Я смазала лак для ногтей, поэтому лучше, чтобы новость была хорошей, — говорит она, размахивая пальцем с испорченным ногтем перед моим носом.
— Извини, — говорю я, она, как и я, сразу же направляется на балкон.
— Вау, здесь просто потрясающий вид, правда? Чья эта квартира?
— Твоя.
Билли медленно разворачивается.
— Что, прости?
— Она твоя. Блейк купил ее для тебя.
— Для меня? — удивленно хмуриться она.
Ее глаза превращаются в узкие щелочки.
— С какой стати?
— Я думаю, что ему не нравится, что ты живет в таком муниципальном жилье. Он предпочитает, чтобы мы подальше находились от шприцов и запаха мочи на лестничных площадках.
— Что ты имеешь в виду для меня? А что будет после 42 дней?
— Ничего. Эти апартаменты все равно будут твои.
Она расплывается в широкой благоговейной улыбке.
— Квартира прямо в центре небольшой стильной Маленькой Венеции для меня не самая малость? Вау. Ты знаешь, если бы он не был таким прямолинейным во всех отношениях с тобой, с первого раза, как вы встретились, я бы никогда не поверила в это.
— Ну, на данный момент квартира записана на мое имя, но как только наш бизнес наберет обороты, и ты перестанешь получать пособие по безработице, я перепишу ее на тебя.
Я протягиваю ей документы.
Она смотрит на них.
— Вау, кто бы мог подумать? — она поднимает лицо, и я вижу слезы в ее глазах.
Я улыбаюсь ей.
— Знаешь, что самое поразительное? Блейк согласился оплатить расходы по ремонту, тебе дается карт-бланш по декорированию и переделке обстановки на твой вкус.
— Я просто не знаю, что сказать, Лана, — вдруг отвечает она.
— Стоит это твоей возни со смазанным ногтем? – подтруниваю я над ней.
— Ты можешь на время положить Сораба? – хрипло спрашивает она.
Я опускаю сына в коляску, и Билли заключает меня в свои медвежьи объятья.
— Спасибо, Лана. Я знаю, что ты не молишься каждый день, как я, стоя на коленях, но я молюсь за тебя, чтобы у тебя все наладилось, — шепчет она мне на ухо.
Я отстраняюсь назад.
— Ты молишься?
Она гордо кивает.
— Спасибо, — говорю я, и улыбаюсь, я благодарна за то, что у меня есть такая подруга.
23.
День 17
Он заставляет лечь меня на пол в ванной комнате и дважды ставит теплую клизму, от которой я испытываю полный дискомфорт, особенно сидя на унитазе, пока не ощущаю полную пустоту внутри и даже какую-то легкость во всем теле.
Он приказывает опуститься на спину и закинуть ноги к голове, чуть ли не прижав колени к ушам. Моя нижняя часть тела теперь полностью открыта для него, готовая принять в два места, и я смотрю в его голубые глаза.
Он положил руку на мое открытое влагалище.
— Ты чрезвычайно влажная, — говорит он, и погружается двумя пальцами в мою киску.
Блейк засовывает еще один и продвигает их глубже, и я вскрикиваю, он констатирует:
— Ты создана для меня. Твоя киска создана принимать меня и только меня. Когда я закончу с тобой, не будет ни одной части твоего тела, которую я бы не поимел. Каждый гребаный сантиметр тебя — мой и только мой.
Он вытаскивает пальцы, и, не отрывая глаз, смазывает их смазкой.
— Теперь ложись лицом вниз и доверься мне.
Я переворачиваюсь, и опускаюсь щекой на одеяло, моя округлая попка задрана вверх.
— Еще шире раздвинь ноги, — я повинуюсь, и он медленно засовывает палец в кольцо тугих мышц.
— Это принадлежит мне, — говорит он, продолжая двигать пальцем вверх-вниз в моем заднем проходе.
