– Садистка. – Виталик притворно вздохнул. – Ну, хотя бы одну, для затравочки.
– Как ты репетировать будешь?
– С песней! – Виталик достал бутылку, в секунду открыл и, прихватив ящик с разморозившимся мясом, пошел, приплясывая, к медвежьей клетке. – «Ландыши, ландыши…»
Я поспешила в свою бытовку.
Сергей смотрел телевизор, на меня даже не оглянулся. Я кинула купленные газеты на стол и, распределяя продукты в своем маленьком холодильнике, начала негромко говорить, наблюдая за реакцией успокоившегося мужчины.
– В городе громкое убийство. По улицам ездят милицейские машины. Спортивные парни контролируют вокзал.
Спина Сергея напряглась. Он медленно взял газету… Лицо его изменилось, он бледнел, читая текст.
– Я его не убивал. Не убивал, понимаешь. И в охранника не стрелял, я его бутылкой оглушил. Я на всякий случай решил пару дней отсидеться, посмотреть… Обдумать… Ну, что ты молчишь? Сдавать меня пойдешь?
Мне показалось, он задрожал от страха. Я пожала плечами.
– С тебя пять сотен в день. За риск.
Сергей отбросил газету, вытер со лба пот обеими руками и закрыл лицо.
– Спасибо.
Я села на кровать.
– Кто же тебя так подставил?
– А? – Сергей поднял голову. – Не знаю. Знаешь, что странно? В газетах написано, что пропали деньги.
– Там были деньги?
– Да. Много. Тысяч сто. Или больше, не знаю. И в рублях, и в валюте.
Я села на стул. Мне стало еще интереснее.
– И где же деньги?
– Не брал!
Глава 5
Первая версия произошедшего
Бывают, бывают в жизни стечения обстоятельств, после которых остается хвататься за голову и спрашивать себя, глядя в зеркало или в кусок треснувшей жизни, – как же это меня угораздило?
Несколько лет подряд Сергей спокойно ездил в Городок, сдавал налик тетке с классическими данными провинциальной главной бухгалтерши – пятьдесят четвертого размера и пятидесяти лет. Правда, в последние месяцы ездил не он, а кто-нибудь из заместителей. Но захотелось прогуляться, погреться под среднерусским солнышком.
Позавчера, завернув семнадцать тысяч долларов в полиэтиленовый пакет, он привычно собрал сумку с вещами. Мама отпустила спокойно, а вот дочь, как предчувствовала, повисла на шее и просила без нее не уезжать.
Дочку Сергей любил не просто как нормальный отец любит ребенка, но еще и жалея. Оленька в четыре года попала под мотоцикл и с тех пор хромала.
С женой, периодически погуливающей то с начальником на работе, то просто с первым попавшимся в кино или в ресторане мужчиной, он развелся несколько лет назад. После аварии Сергей сторговался с женой на пятидесяти тысячах и за месяц оформил регистрацию установления отцовства.
Взяв билет в СВ, Сергей надеялся избежать говорливых и пьющих соседей. Зря надеялся. Обычно в полупустом, из-за дороговизны билетов, вагоне на этот раз свободных мест не оказалось. Попутчик попался на редкость компанейский. Общения хватило до утра и на три бутылки водки.
Утром Сергей шагнул из вагона на платформу с острым желанием забраться по горло в бочку с холодным пивом.
Примерно в то же время Петр Животинкин (за злобность характера и мелкую подловатость в миру называемый Петечкой) ехал на работу на старой модели «Ауди». Петечка клял всех пешеходов, водителей и свою разыгравшуюся язву. Взяв зазвонивший телефон, он взглянул на определившийся номер.
– Привет, братан. Они меня убьют.
– Ты деньги забрал? – Голос в трубке был, как всегда, строгим и равнодушным.
– Забрал… документацию тоже. Теперь мне совсем страшно.
– Перестань ныть, квашня. Я зайду вечером.
Петечка кинул телефон на бардачок.
В офисе Животинкин наорал на охранника, что-то буркнул секретарше, напился лекарства и ждал, когда пройдет тягучая боль в желудке. Сообщение о том, что кассирша на сегодня отпросилась, а бухгалтерша весь день пробудет в банке, разозлило его так, что язва сама закрылась и замолчала.
Петечка позвонил своему начальнику Сиге, пожаловался на язву и бухгалтерию. Сига попросил не волноваться, один день и без бухгалтерии можно поработать, только не нужно пренебрегать святым действием – принятием денег.
Через минуту к нему в кабинет ввалился Сергей. Потный, в старых джинсах и в мятой футболке, он начал выкладывать на стол деньги. Петечка с ненавистью взглянул на доллары.
– Мы вчера давали телефонограмму по всем филиалам, что принимаем оплату или в рублях, или в евро!
Сергей поднял красные глаза на желчного Петечку, устало достал из сумки бутылку пива, открыл и стал жадно пить, введя Животинкина в ступор.
– Вы чего себе!.. П-позволяете!
– Пиво будешь? – спокойно спросил Сергей, выставив на стол вторую бутылку.
Петя почувствовал, что его сейчас же, немедленно вырвет от отвращения. И к пиву, и к этому самодовольному мужчине в аромате утреннего перегара.
– А ну, пошел отсюда вон! – он хотел добавить «алкоголик», но его смутила очень простая футболка за двести долларов и платиновые часы за пять тысяч евро.
– Слушай, – Сергей сделал еще несколько глотков и сел удобнее. – Чего ты разорался? Я привез тебе деньги. Ну, не тебе лично, на фирму. Деньги реальные, не фальшивые, в срок и без налогов. Ты их возьми, парень, и не выпендривайся.
– Я отказываюсь вас обслуживать. Идите проспитесь и возвращайтесь после обеда, – визжал Петечка.
– Значит, денег не возьмешь? – Сергей прикрыл нос, сдерживая отрыжку.
– Нет! – Петя сел, откинувшись в кресле. – Можете жаловаться, уверен, директор меня поддержит, он тоже за здоровый образ жизни.
Сергей помнил директора. Молодой парень, типичный «белый воротничок» с хорошим образованием в третьем поколении, любил поговорить о подводном плавании, вреде табака и алкоголя в больших дозах, но в обувной фурнитуре, как ни странно, разбирался хорошо.
Сергей решил не напрягать здешний дружный трудовой коллектив, уйти отоспаться и сдать деньги во второй половине дня.
Но, как верно подмечено в народе, неправильный опохмел ведет к длительному запою.
Дойдя до ближайшей гостиницы, Сергей принял холодный душ. Терпел минут пять, потом выскочил из ванной. Стало прохладно, а кондиционер продолжал гнать почти зимний воздух. Сергей испугался за свое здоровье. Он спустился в бар за пивом, но, не выдержав, пропустил пару рюмок водки… А через час еще три.
…И явился для расчетов на фабрику за пятнадцать минут до ее официального закрытия.
В пятницу работу на фабрике заканчивали на два часа раньше, Петечка задержался дольше всех, разбирал важные бумаги и тяжко вздыхал.
Пьяные шаги в приемной ввергли его в ужас. Он спешно закинул бумаги в сейф.
При виде счастливого полупьяного Сергея Петечка, проглотивший вместо обеда бутылку «Альмагеля», позеленел.
