— Осталось потерпеть совсем немного, и эта неопределенность закончится. Либо я все получу, либо проиграю, — она остановилась у зеркала и поморщилась, недовольная собой. — С чего это мне вздумалось унывать? До сих пор я была уверена, что удастся все, что бы я ни задумала, и сейчас не время для сомнений. В конце концов, у меня есть драгоценности, и, если придется уехать, мне хватит вырученных денег, чтобы несколько месяцев прожить в роскоши. А уж за это время я сумею как-нибудь устроиться!
И все же что-то угнетало девушку: чей-то искоса брошенный взгляд, недоуменно поднятая бровь или презрительная гримаска… Что-то лишало ее уверенности в своих силах. Пока она не поняла, что это было, может, всего лишь предчувствие беды. Беды с кем-то, но только не с ней! Только вера в это помогала делать то, что она делала, теперь, когда рядом не было Джея.
— Уделите мне несколько минут, мисс Данфорт, — Сильвия старалась держаться непринужденно, и это ей почти удавалось.
— О, конечно, — гувернантка с готовностью поднялась со своего места. — Отойдем к окну? — Не будем мешать мисс Линдси и мисс Гринфэйр исполнять дуэт. Может быть, посидим в библиотеке?
Энн кивнула, легкое беспокойство отразилось на бледном лице. «Как будто она плохо спала сегодня», — подумала мисс Ричмонд.
— Что-то не так с Джорджиной? — спросила мисс Данфорт, когда обе девушки незаметно для остальных выскользнули за дверь и пошли по коридору.
Сильвия молча покачала головой и порадовалась, что идти недалеко. Ей не хотелось самой начинать разговор, который никак не может быть приятным.
В библиотеке Шарлотта Фелтвик и миссис Верней уже подвинули к двум стоящим у камина креслам еще два, чтобы расположиться с удобством и не терять из виду будущую жертву заговора. Мисс Данфорт вошла первой, увидела, что библиотека уже занята, и обернулась к Сильвии:
— Пройдем в малую гостиную, здесь уже две дамы заняты разговором.
— Заходите, мисс Данфорт, мы ждем именно вас, — позвала Шарлотта.
Энн удивленно посмотрела на вошедшую следом за ней мисс Ричмонд, которая утвердительно кивнула. Не дожидаясь повторного приглашения, она проследовала к креслам и присела, когда Эмма сделала ей знак рукой.
— Мисс Данфорт, мы хотели бы кое о чем спросить у вас, — Шарлотта, как дочь леди Фелтвик, имела право управлять беседой.
— Я рада быть вам полезной, — страха в ее глазах не было, лишь недоумение и тревога.
— Мисс Данфорт, я не буду тратить время на долгие вступления, — экономка сидела выпрямившись. В черном платье она казалась воплощением строгого судии, но обвиняемая еще не поняла этого. — У нас есть серьезные основания подозревать, что вы не та особа, за которую себя выдаете.
Энн, похоже, ожидала совсем другого вопроса, возможно, касающегося некоего джентльмена, и теперь изумленно оглядела всех трех дам.
— О чем вы?
Эмма готова была поклясться, что девушка не притворяется, но разве не в этом заключается подлинный актерский талант, которым вполне могла быть наделена Энн, или та, кого за нее принимали.
— Я бы подумала, что вы шутите, но вы не похожи на любителей розыгрышей вроде мисс Линдси и капитана Эймори. Мисс Ричмонд, вы же помните, как я приезжала погостить у тети, вы узнали меня, вы сами это говорили!
— Тогда я была уверена, что вы — это вы, но последующие поступки заставили меня усомниться, — смущенно отвечала Сильвия.
— Какие поступки? В чем именно вы меня подозреваете? — гувернантка не знала, сердиться ей или удивляться нелепости обвинения. Как она может быть кем-то другим?
— Прошу простить, если я ошибаюсь, но именно мне первой пришло в голову, что на месте мисс Данфорт может быть какая-то другая девушка, походящая на нее внешностью и равная годами, — вступила Эмма. — Однажды вы заблудились в доме, потом не могли припомнить некоторые обстоятельства из тех, что должны знать, но сильнее всего меня насторожили две вещи. Во-первых, вы дважды отвечали на вопрос об именах своих прежних учеников, и одного ребенка называли по-разному.
— В самом деле? — Энн наконец покраснела. — Возможно, я оговорилась…
— Так как же их звали, мисс Данфорт? — тихим, но отчего-то показавшимся Сильвии зловещим голосом спросила мисс Фелтвик.
— Алисия, Тони и Джошуа Коббентри, — мисс Данфорт зябко передернула плечами под пронзительным взглядом Шарлотты, но смотрела прямо и как будто с вызовом.
— Когда я спрашивала вас, вы назвали одного из детей «Эндрю», — напомнила экономка.
— Иногда я забываю некоторые вещи, вы правы, могу дважды рассказать одно и то же или забыть дорогу в библиотеку. Это стало происходить со мной после того, как я перенесла тяжелую горячку, — Энн, кажется, поняла, что ее не оставят в покое, и вынуждена была сделать признание. — Но разве это повод подозревать, будто я называю себя чужим именем?
— Допустим, вы и вправду забывчивы, — Эмма старалась быть терпеливой. — Но я еще не упомянула о главном. Вчера я говорила с вами о вашей тетушке, мисс Маргарет Брискотт…
— Кэтрин, конечно, ее звали Кэтрин, — Энн вскочила с кресла. — Еще вчера мне показалось, что в ваших словах есть какая-то несообразность, но я не сразу поняла какая!
— Сядьте! — властно приказала Шарлотта Фелтвик, сразу напомнившая собеседницам свою мать.
Энн послушно вернулась на место и снова обвела расстроенным взглядом трех мучительниц. Кажется, она начала понимать, что этот разговор затеян неспроста.
— Так вы поэтому решили, что я выдаю себя за настоящую мисс Данфорт? Из-за этих небольшних огрехов?
— Если вы считаете, что перепутать имя женщины, которая вас вырастила, «небольшой огрех», то у вас нет сердца, — не выдержала Сильвия.
— Хорошо, я расскажу всю правду, — Энн еще сильнее покраснела, наклонила голову, но тут же выпрямилась вновь. — Если вам угодно будет меня выслушать, и если вы пообещаете сохранить историю в тайне.
— Мы не можем давать никаких обещаний, пока не убедимся, что наше молчание не нанесет ущерб кому-либо из тех, кого мы знаем, — решительно отказалась Шарлотта, а миссис Верней и мисс Ричмонд кивнули.
— Ущерб? Но какой? Это касается только меня, — возразила мисс Данфорт.
— Если вы самозванка, то вполне можете быть виновны в еще более тяжелых проступках, — пояснила Эмма.
— Вы имеете в виду пропажу драгоценностей? — Энн не могла поверить собственным ушам, подумать только, ее хотят обвинить в краже! — Так вы ради этого позвали меня? Чтобы найти виновного в похищении бриллиантов? Нет, вам не удастся сделать из меня преступницу! Я никогда не брала чужого, а за единственный дурной проступок, который я совершила, я едва не поплатилась жизнью!
