Внизу, у подъезда она наткнулась на хмурого, не выспавшегося Зяму. Чтоб не заснуть, он, приплясывая, прогуливался по морозцу возле машины. Наташа весело хлопнула его по могучей спине и тоном, не допускающим возражений, скомандовала:
– Так, Зяма, дежурство твое окончено. Сейчас подбросишь меня в одно местечко – и свободен!
Парень кивнул, не сдержав довольной улыбки, и распахнул перед ней дверцу машины…
Через четверть часа Наташа уже разговаривала с сотрудницей регистрационной фирмы. Дело оказалось совсем несложным – плати деньги, и фирма сделает за тебя все – от и до, быстро, качественно и в полном соответствии всем бюрократическим канонам. Заминка возникла только одна – с названием Наташиной фирмы. Ей раньше как-то не пришло в голову подумать о такой мелочи, и теперь она совершенно не представляла себе, как назвать свое предприятие.
Видя ее затруднение, сотрудница конторы решила помочь клиентке.
– Знаете, многие образуют название из букв своих имен, фамилий, инициалов… Может, и вам попробовать? Наталья Александровна Цыбина… НАЦ?… ЦНА?…
– «Цна»! Конечно, «Цна»! – воскликнула Наташа, тут же вспомнив, как давным-давно, в школе еще, обнаружила как-то на уроке географии, что ее инициалы образуют название речки в средней полосе России.
– «Цна»? – удивилась девушка. – Как-то не очень, мне кажется… Или это что-то означает?
– Цна, девушка, – это довольно большая, полноводная и даже, кажется, судоходная река, – с шутливой назидательностью возразила Наташа. – На ее берегах, между прочим, стоит такой крупный и известный город, как Тамбов. Вот так-то! Пусть будет «Цна»! «ЗАО «Цна»! – звучит? – торжественно провозгласила она.
Сотрудница конторы явно не разделяла восторга клиентки, но Наташу это ничуть не огорчило. Ей название казалось очень удачным – и звучным, и красивым, и, к тому же, со значением…
В это время Левчик входил в кабинет босса.
– А, Леван! – Он поднялся навстречу, развел в стороны руки, довольно ехидно при этом улыбаясь. – Ну наконец-то, дорогой! А мы тут все уж волноваться начали – куда наш Леван пропал? Неделю целую нигде найти не можем! Грек, бедолага, места себе не находил, так переживал. Давайте, говорит, в ментуру заявлять, что ли! Так мол и так: пропал человек, пусть ищут,- мало ли что случилось?! Еле его отговорил. Оставьте, говорю, Левана в покое – человек старого друга встретил. Не мешайте, говорю, не лезьте – дружба у него! Большая и чистая дружба, ясно?
Левчик терпеливо ждал, когда у босса иссякнет запас язвительности и красноречия.
А тот, похоже, уже выдохся. Помолчал, зыркнул сердито своими маленькими глазками и вернулся за стол, буркнув на ходу:
– Рассказывай…
– Борис Борисыч, кажется, интересное дельце наклевывается…
– Неужели?! Ну надо же, о делах вспомнил! – не удержался от колкости босс.
Левчик пропустил эту реплику мимо ушей и принялся деловито и подробно, ничего не утаивая, рассказывать то, что произошло за последние две недели с Наташей. При этом он не только излагал известные ему факты, но и поделился своими выводами. Босс, поначалу слушавший его с демонстративно скептической миной, вскоре явно заинтересовался услышанным. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, но взгляд маленьких колючих глаз стал жестким и предельно внимательным. Левчик понял: босс увидел во всем случившемся с Наташей то же, что и он сам – чье-то умелое и толковое руководство.
– …Вот такая история, Борис Борисыч. Не похоже это на случайность, так мне кажется. Надо бы все разузнать получше, а как – не знаю. Был бы чужой человек, можно было бы, конечно, тряхануть как следует, но Натаха… Я ж рассказывал…
– Да-да, друг детства и все такое, помню… – Босс был серьезен и задумчив. – А сама она тебе, значит, – ни словечка?…
– Нет. Даже не заикалась…
– Понятно… Дружба дружбой, как говорится… – Он немного помолчал, раздумывая, а потом твердо и решительно отчеканил. – Значит, так. Трясти твою подругу мы не будем. Никто – ни ты, ни я – ее пальцем не тронет! А будет вот что. С этой минуты ты от нее – ни на шаг. Это приказ. Глаза и уши держать открытыми, обо всех глупостях забыть. Ты должен стать для нее незаменимым помощником и советчиком. Вникай и лезь во все сам, не жди, когда она тебя попросит. Понял?
– Понял, Борис Борисыч. А моя бригада?
– Ребятами своими распоряжайся по своему усмотрению. Надо будет – дадим еще. Докладывать мне будешь раз в три дня, а узнаешь что важное – немедленно. Вопросы есть?
– Нет.
– Тогда все, иди работай…
За Левчиком уже давно закрылась дверь, а босс все смотрел ему вслед. То, что Леван сдал ему свою подружку- это хорошо, это значит, что парень выздоровел, и со всеми «дружбами» покончено. А вот то, что объявился некто, способный всего за пару недель из ничего слепить полмиллиона, – плохо. То есть плохо не то, что объявился, – плохо то, что он неизвестен ему, Борису Борисовичу. А ему было любопытно, просто страх как любопытно – что за таинственный покровитель возник вдруг у нищей аспиранточки? И как бы его, такого ловкого и умелого, прибрать к рукам?
Первым своим клиентом Наташа выбрала некоего Панасюка Юрия Ивановича, чиновника из районной управы, почившего в Бозе два месяца тому назад. Осталась от него маленькая однокомнатная квартирка в старой панельной пятиэтажке в Измайлове, в которой уже успел поселиться его единственный наследник – сорокалетний племянник, сразу после похорон примчавшийся в столицу из Сызрани. В домоуправлении, где Наташа получила всю эту информацию всего за десять долларов, сообщили также, что племянник попивает, то ли заливая таким способом горечь от потери любимого дяди, то ли просто в силу давней и стойкой привычки.
О покойном Юрии Ивановиче, наоборот, отзывались весьма уважительно. Был господин Панасюк, рассказали Наташе, человеком правильным, жил чрезвычайно скромно, можно даже сказать, – аскетично. Из года в год с сентября по май ходил в одном и том же старомодном демисезонном пальто из черного драпа и потертой фетровой шляпе. Машины покойный сроду не имел, на службу ездил общественным транспортом, и вообще всем своим образом жизни опровергал расхожий обывательский миф о том, что все поголовно московские чиновники по уши погрязли в коррупции, бессовестно гребут взятки обеими руками и нагло жируют на эти неправедные денежки.
Наташа слушала словоохотливую работницу ДЭЗа, не скрывая скептической улыбки. Она ни на секунду не допускала даже мысли о том, что «рыбка» могла ошибиться, наоборот, гадала про себя – сколько же смог нахапать этот «неподкупный» чинуша.
Из ДЭЗа Наташа отправилась по заветному адресу. Племянник покойного оказался хмурым, неопрятным мужчиной с многодневной щетиной на одутловатом лице. Густой запах перегара, распространяемый им, безоговорочно подтверждал правоту слов труженицы жилищно-коммунального хозяйства – новый хозяин квартиры пил горькую.
