Часы пробили пять. Фиби услышала, как отворилась дверь в спальню миссис Хантер, и по коридору раздались ее шаги.
Фиби скомкала письмо и бросила в огонь, наблюдая за тем, как языки пламени превращали его в пепел. Потом расправила плечи и последовала за миссис Хантер в гостиную.
Хантер подождал, пока мать и Фиби усядутся, прежде чем занять свое место. Он сидел во главе стола, миссис Хантер напротив, Фиби оказалась между ними спиной к окну и лицом к двери.
– Потрясающий лосось, – восхитилась миссис Хантер.
– Надо будет обязательно похвалить кухарку.
Фиби с удивлением заметила, что миссис Хантер, уплетая кусок за куском, постепенно опустошила свою тарелку. Какая разительная перемена произошла в этой леди. За все время, пока Фиби на нее работала, миссис Хантер едва притрагивалась к еде. Она чудесным образом преобразилась. Черты ее лица стали мягкими и приятными. От прежнего недовольства и злобы не осталось и следа. В отличие от Фиби, которая с каждым днем все сильнее страдала от тревожного беспокойства. У нее совсем пропал аппетит, к горлу подступала тошнота. Она периодически тыкала вилкой в лосося, чтобы казалось, будто ест, и даже порезала говядину на маленькие кусочки, но лишь один из них коснулся ее губ.
– И правда, – согласился Хантер, уплетая вкусную еду.
Разговор проходил мимо нее. Фиби ограничилась лишь парой коротких замечаний. Вскоре унесли тарелки, она этого даже не заметила, думая только о своем отце.
– Но ты не до конца поправился, чтобы выдержать все тяготы путешествия, Себастьян. – Восклицание миссис Хантер вернуло Фиби к действительности. Только сейчас она увидела, что стол опустел.
– Матушка, я прекрасно себя чувствую. В конце концов, это даже не рана, а ничтожная царапина.
– Я даже не знаю, – задумчиво протянула миссис Хантер.
– Кроме того, Арлесфорд написал мне. Он ожидает пополнения в семействе. Они с Арабеллой думают устроить бал по этому поводу. Мы приглашены.
Хантер встал, прошел вдоль стола с противоположной от Фиби стороны и остановился напротив нее, вытащил из кармана письмо и протянул его матери правой рукой, оперевшись левой о стол.
Миссис Хантер надела очки и начала читать распечатанное письмо.
– Какая прелесть! Никоим образом нельзя разочаровывать леди Уилластон. Так любезно с ее стороны пригласить меня и устроить в мою честь карточный турнир. – Миссис Хантер посмотрела на Фиби с озабоченным видом. – Что скажешь, дорогая? Учитывая то, что произошло на болотах, я прекрасно тебя пойму, если ты не захочешь ехать в Лондон.
Фиби едва слышала вопрос. Она была слишком увлечена, разглядывая растопыренную на белоснежной скатерти ладонь Хантера, точнее, его длинные пальцы. Сердце ее бешено забилось. Она закусила губу и медленно подняла на него глаза.
Во взгляде Хантера блеснул огонек такого же ярко-зеленого цвета, как и изумруды в серебряном кольце с волчьей головой на его пальце.
– Фиби, – повторила миссис Хантер.
– Лондон – звучит потрясающе. – Она отвела взгляд от Себастьяна. – Это именно то, чего нам сейчас не хватает.
Голос Фиби звучал бодро. Она и сама поразилась, как ей удалось сохранить спокойствие, когда изнутри просто раздирали эмоции.
– Я очень рада, что ты так думаешь, дорогая. – Миссис Хантер улыбнулась и протянула письмо Себастьяну. – Когда выезжаем?
– Чем раньше, тем лучше, – ответил Хантер и положил письмо обратно в карман. – Если, конечно, миссис Эллардайс не возражает.
– Нет, я совершенно не против. – Она безуспешно пыталась выдавить из себя улыбку. Впечатления от нового города оказались бы слишком горьким утешением для ее измученной души. Она чувствовала себя настоящей предательницей, от этой мысли сердце наливалось кровью.
– В таком случае пойдем, Фиби. Оставим Себастьяна. Надо будет распорядиться, чтобы начали собирать наши вещи.
Фиби последовала за миссис Хантер. Выходя из гостиной, она невольно оглянулась на Себастьяна. Он провожал ее пристальным взглядом. Фиби дрогнула от мысли, что могло за ним скрываться.
Хантеры отправились в Лондон в прекрасном черном экипаже Себастьяна. Перед отъездом Фиби успела наведаться в тюрьму, чтобы попрощаться с отцом. Хантер настоял на том, чтобы ехать верхом, несмотря на все протесты своей матери. Она продолжала беспокоиться за состояние его руки. Фиби была только рада тому, что Себастьяна нет с ними в экипаже. Разрываемая противоречивыми чувствами, она боялась, что, находясь с ним в закрытом пространстве, выдаст свои переживания, и миссис Хантер что-то заподозрит.
На пути они два раза останавливались в самых дорогих и комфортабельных гостиницах. Фиби и миссис Хантер делили одну комнату на двоих, у Хантера были свои апартаменты. С каждым часом, с каждой милей приближаясь к Лондону, Фиби чувствовала безвыходность своего положения. Хантер обращался с ней, как и положено джентльмену с компаньонкой своей матери, не позволяя себе никаких вольностей. Но стоило ему оказаться рядом или взглянуть на нее, как ее сердце наполнялось любовью. По его взгляду она поняла, что он испытывает похожее чувство.
Каждый день она искала глазами кольцо на его пальце, но увидела его лишь однажды. В остальное время, когда он снимал перчатки, кольца не было. Даже если бы он надел его, существовал только один способ забрать его. Фиби становилось противно от одной мысли, что для этого ей придется обмануть, соблазнить Хантера и украсть у него перстень. Совсем скоро они приедут в Лондон, и Посланник даст о себе знать. Фиби старалась не думать о последствиях встречи.
С особняком на Гросвенор-стрит у Хантера было связано много воспоминаний. Прекрасный дом из желтого песчаника принадлежал его отцу. После смерти Хантера-старшего дом отошел Себастьяну. Трудно поверить, что особняк на протяжении года пустовал. К прибытию Хантера дворецкий Трентон и его жена миссис Трентон, по совместительству экономка, успели разобраться во всех комнатах, покрасить окна и даже заменить дверной молоток.
Они уже четыре дня находились в Лондоне, охотно посещая всевозможные экскурсии, музыкальные вечера и магазины. За все это время Хантеру так и не удалось остаться с Фиби наедине.
Себастьян стоял в пустой прихожей. В зеркальной поверхности черно-белого мраморного пола отражалась массивная хрустальная люстра. С правой стороны ближе к двери, ведущей в гостиную, находился инкрустированный перламутром и обсидианом круглый стол, на котором красовалась посеребренная стеклянная ваза с большим букетом белых цветов.
С левой стороны прямо над выстроившимися вдоль стены китайскими креслами висело огромное зеркало в золотой раме. Все внутреннее убранство дома, за исключением кабинета, имело элегантный, утонченный вид, сильно отличавшийся от мрачной старинной обстановки Блэклока. Хантеру ударил в нос до боли знакомый запах дома, аромат воска с пасеки миссис Трентон и полировочной смеси. На него нахлынули воспоминания о давно минувших днях. Ему вновь послышался голос отца.
