— Не стоит меня утешать…
— А я не хочу вас утешать… Но я хочу сказать вам: расплата рано или поздно приходит ко всем… Ко всем, кто ее заслужил.
В тренажерном зале «Фитнесс-клуба» не пахло здоровым спортивным потом, как можно было бы ожидать, поскольку, по идее, люди в таких местах качаются, сгоняя в поте лица лишние калории и наращивая мышцы… (Петя усмехнулся, вспомнив рекламу одеколона «Спортклуб» — сладкая парочка замирает в блаженстве… Любой спортклуб у Старикова, который знал, что такое качаться, ассоциировался с вполне определенным запахом.) Но в «Фитнесс-клубе» пахло, как в парфюмерном отделе дорогого бутика…
Петя ждал Аню, которую Марина Волкова уговорила пойти с ней на сеанс массажа, и от нечего делать разбирался в обстановке.
«Ну просто сказка — для тебя бесплатно!» — соблазняла ее Марина Вячеславовна. И глупая Анька не устояла… «Хотя зачем ей массаж… Когда она — сама свежесть и юность», — думал Петр.
С некоторых пор, а точнее, с тех самых, как Анна, якобы заболев гриппом, пропала на две недели — ни слуху ни духу, и в университете нет, и телефон молчит, — Петр взял себе за правило провожать девушку до дома… «Хватит с меня!» — подумал он, принимая это решение. И в самом деле, за две недели Аниного исчезновения он так тогда извелся…
Ожидая Анну в «Фитнесс-клубе», он увидел столько знакомых лиц, будто посмотрел новогоднюю телепередачу, в которой все знаменитости страны торопятся поздравить сограждан с праздником. Певцы, модельеры, телеведущие, политики, депутаты, финансовые магнаты, всякого рода модные люди, почти ежедневно мелькающие на экране… Уже и вспомнить не можешь, чем же они прославились и чем, собственно, занимаются в свободное от участия в телепрограммах время…
Лица этих людей, несмотря на обилие сложнейших тренажеров, отнюдь не блестели от пота. Платили они тысячи долларов за свое членство в «Фитнесс-клубе» совсем не для того, чтобы тренироваться. (Чтобы избавиться от пуза, уж Петя-то это знал, вовсе не нужно столько денег…)
Это было место общения. Здесь важно было состоять, иметь очень дорогую и стильную экипировку, соответствующий автомобиль и все другие признаки определенного уровня благосостояния. Все это давало возможность встретиться и поговорить, а главное, засвидетельствовать, что у тебя все о’кей: ты не отбился, не отстал от элитной части стада.
— У, какие мы серьезные… Какие мы грустные…
Перед Петей, глазевшим по сторонам, как дитя на новогодней елке, стояла сама хозяйка, сама «фитнесс-леди» Надежда Хоккер.
— Здравствуйте.
— У, какие мы официальные…
Именно так Надежда с ним и разговаривала, как с обиженным недоразвитым дитятей, которому не досталось подарка на общем празднике.
— Пойдем ко мне в кабинет, выпьем по чашечке кофе… Мариночка и Анечка задерживаются у массажиста и просили не давать тебе скучать…
— Не беспокойтесь, пожалуйста… — совершенно искренне запротестовал Петя, вовсе не стремившийся в паучьи сети рыжеволосой фурии. Но Надежда уже подхватила его под локоть, и хватка эта оказалась довольно крепкой.
На секунду Пете показалось, что он спасен: на Надежду вдруг спикировал приятный мальчик — ведущий телепередачи «Трах-тарарах новости» или что-то в этом роде… Он нежно, как родную маму, поцеловал «фитнесс-леди» в щеку.
— У, какие мы ласковые… — пропела Надежда.
И Петя понял, что так она, очевидно, разговаривает со всеми смазливыми молодыми людьми… Что, собственно говоря, не сулило Старикову в ближайшее время ничего хорошего… Правда, его все еще не покидала надежда освободиться — поскольку продвигались они к чашечке кофе, можно сказать, с боями. На хозяйку был большой спрос. Вслед за мальчиком из «Трах-тарарах новостей» к Хоккер подлетела дама с гладким, как надутая автомобильная шина, лицом, со следами шрамиков от подтяжек, которые не скрывали сейчас волосы, поднятые вверх — у, какие мы спортивные! — индейской повязкой.
— Наденька, я почти полгода была в Штатах… Сейчас только узнала. Примите мои соболезнования…
Петя почувствовал, как железные, впившиеся в его локоть пальцы «фитнесс-леди» ослабли.
— Додик был прелесть… Мне так жаль…
Глаза у дамы с молодым лицом были старые, как у обезьяны, давшей начало человеческому, если верить Дарвину, роду. И сейчас в них были ехидство и всепонимание.
Пете даже показалось, что Хоккер поежилась. Но стоило даме-обезьяне остаться «за кормой», как Надежда сразу оживилась и полностью восстановила форму, что чувствовалось по тому, как ее мягкое пышное бедро просто приклеилось к Старикову, словно она собиралась станцевать танго.
Надежда приставала к нему более чем откровенно. Наконец Стариков не выдержал:
— Я сожалею, мадам, — уже не пытаясь быть галантным, Петя снял со своего колена ее ладонь.
Она опять придвинулась к нему.
Понадобилось значительное усилие, чтобы отлепить от себя ее потные тяжелые руки. Вежливо не получилось.
— Я очень-очень сожалею, мадам, — повторил он и сделал шаг к дверям.
Дебелая Надежда преградила ему путь.
— Вы же не хотите, чтобы я спасался бегством? — Петя усмехнулся: — Или закричал? Как женщина, вы, несомненно, лучше знаете, как полагается спасаться… Что посоветуете?
Минуту она смотрела на него в упор. Постепенно пелена похоти, застилавшая ее большие коровьи глаза, спала. И лицо начала искажать ярость. Она покраснела мгновенно, как это бывает с рыжими.
— Дурак… Да что ты там о себе воображаешь?!
— В общем, ничего.
— Именно что так! Жалкий мужичонка… Зверушка бессмысленная!
Она изо всех сил старалась не перейти на крик и поэтому шипела… Очень натурально, почти по-змеиному.
— Ты знаешь, что я могу купить любого?
— Право, не стоит хлопотать и тратиться.
Стариков заметил, что она посмотрела на него с удивлением. И это удивление, кажется, немного ее успокоило.
— И ты не хотел бы обеспечить свое будущее?!
— Будущее — категория туманная, мадам. Если вы имеете в виду счастливую обеспеченную старость альфонса, то нет. Выбираю самоуважение.
Хоккер вдруг рассмеялась.
— А ты философ…
— Я географ.
— Географ?
Она достала сигарету, села на край кресла:
— Присаживайся, географ…
Петя не изъявил желания.
— Да не бойся. Не обижу…
Она не спеша поднесла к сигарете золотой «Ронсон».
— Если ты географ, то я тебя немного просвещу… тебе будет любопытно: твоя тема… Знаешь, есть такая теория континентов?
— Не знаю.
— А напрасно! Тебе будет полезно это узнать и как географу, и, главное, как мужику… Так вот… Все, мой милый, развивается на свете по синусоиде. Сегодня одни наверху, завтра другие. Вчера один континент — Европа — был на вершине взлета и цивилизации… и вот он уже приходит в упадок, стареет, впадает в немощь… Приходит черед молодой энергичной Америки. Но уже и она исчерпывает себя… Расцветает, рвется вперед Азия… И вот, глядишь, в будущем, кто бы мог подумать: неразвитая угнетенная рабыня Африка вдруг да и начнет верховодить?!
