Вскарабкавшись обратно наверх, я бросилась бежать от этого страшного местам дому.
Движимая ужасом, я не видела дороги, а когда мои туфли громко застучали по плитам террасы, луч фонаря наткнулся на Эдит Стэр. Полностью одетая, она стояла в дверях, как в день моего первого появления в этом доме. Не дав мне разинуть рот, Эдит схватила меня за руку:
— Тихо! Не будите дом. Скажите, что случилось? Что вас напугало?
Только под тяжестью ее руки я вдруг поняла, что необходимо быть осторожной.
— Произошел несчастный случай! Ограда внизу, на смотровой площадке, сломана, и, по-моему, кто-то упал вниз!
Эдит пристально посмотрела на меня, то ли не веря мне, то ли бросая вызов.
— Я позову Кинга, — сказала она, прошла в дом и поднялась по лестнице.
Я вошла в большой зал, освещенный огнем, и отчаянно пыталась взять себя в руки. Важность того, что кроется за сломанной оградой, начинала проникать в мой охваченный страхом мозг. Скорее не Кэтрин толкнула Кинга на ограду, а он в порыве ярости сбросил ее с высоты. Пока я не узнаю, что произошло на самом деле, надо быть особенно внимательной и не болтать лишнего.
Я рассеянно заметила, что из-под двери кабинета Алекса, комнаты, ближайшей к лестнице, пробивается тоненькая полоска света — значит, он еще не спит.
Эдит буквально кубарем скатилась с лестницы:
— Кинга нет! Кэтрин тоже! Постели не разобраны!
Дверь, под которой была видна тоненькая линия света, открылась, и на пороге появился Алекс. Он выглядел элегантным даже в коричневом шелковом халате поверх-серой пижамы.
Эдит бросилась к нему:
— Мисс Аббот была в саду! Она говорит, что деревянная ограда сломана и кто-то упал в водоем! Ни Кинга, ни Кэтрин наверху нет!
Алекс, неприязненно взглянув на меня, схватил мой фонарь и побежал к тропинке. Мы с Эдит потрусили за ним. От страха у меня подгибались колени, но я должна была выяснить, что произошло.
Алекс первым добежал до поляны и скинул туфли прежде, чем пролез в отверстие ограды, слегка наклонившейся над склоном. Босиком он уверенно и быстро спускался вниз, цепляясь пальцами за выступы камней. Приблизившись к скалам, он направил свет фонаря на третью черную груду, лежащую на камнях. Мне в глаза тут же ударил ярко-красный цвет.
У Эдит перехватило дыхание.
— Это Кэтрин!
Свет двигался вдоль безжизненной фигуры, и я заметила золото распущенных волос, веером разбросанных по мокрому камню. Алекс на несколько мгновений склонился над ней. Потом погасил фонарь и по крутому склону быстро взобрался наверх. Эдит помогла ему перелезть через сломанные перила.
Алекса трясло.
— Она мертва! Мне одному не поднять ее! Придется обратиться в полицию! — сказал он каким-то чужим голосом.
— В полицию?! — ужаснулась Эдит. — а почему не к доктору, почему не в больницу?
— Туда тоже, — согласился Алекс. — Но сначала в полицию. Мы не знаем, как это произошло, и лучше все выяснить.
Он снова зажег свет, и я заметила, как переглянулись супруги. Взгляды их были испытующими и оборонительными, словно каждый пытался выяснить, что на уме у другого, но по взаимному согласию оба молчали.
Эдит рассеянно прикоснулась к сломанным перилам. Когда она подняла пальцы, на них остался слой древесной пыли.
— Перила прогнили, — заметила она. — Повсюду термиты. Любой облокотившийся на них провалился бы!
Алекс направился к дому, и мы последовали за ним по узенькой тропинке!
«Где сейчас Кинг? — спрашивала я себя. — И что мне сказать, если кто-нибудь спросит, почему я оказалась в лесу? Хорошо бы Лейла оставалась в своей комнате и молчала, по крайней мере до тех пор, пока я не поговорю с Мод! Или с Кингом».
Когда мы добрались до террасы, Эдит вдруг дотронулась до моей руки, и я почувствовала, что она дрожит. В холле Алекс сразу же направился к телефону, а она остановилась в центре комнаты, заламывая пальцы, и сказала:
— Не могу поверить, Кэтрин умерла! — И повторила еще раз, словно эта горькая правда только что дошла до нее: — Моя сестра Кэтрин умерла!
Мне не нравилась ни желтизна ее кожи, ни голос, почти смакующий эти слова. Я отошла от нее и оглянулась. Тарелки и еду давно убрали, но на столах еще остались кружевные скатерти с лежащими на них поблекшими цветами гибискуса и буген-виллей. Выглядевшие вечером прелестно, сейчас эти потемневшие, усыхающие гроздья создавали отталкивающее впечатление.
— Кто-то должен сообщить маме, — произнесла Эдит. — И Лейле.
Я быстро вмешалась:
— Пусть девочка спит! Мы еще успеем сообщить ей утром!
Я решила как можно скорее подняться к Лейле. И что потом? Девочка ни за что не будет молчать, как только узнает, что случилось с Кэтрин. Однако мои преступные мысли слепо двигались в одном направлении: как спасти Кингдона Дру? Если он замешан, то, вернувшись, сам расскажет об этом. Ничего другого от такого человека, как Кинг, ожидать не приходится. Но если он действительно сбросил Кэтрин с обрыва, то разве не я в этом виновата, как утверждает Лейла? Не я ли самим своим присутствием, поступками, наконец, любовью подтолкнула Кинга к роковой развязке? Если это так, я должна помочь ему, чем могу, пока он не будет готов заговорить; Он не убежит, в этом я была уверена!
Эдит попыталась пальцем остановить подергивающееся веко.
— Хорошо, — согласилась она. — Но маме надо сказать сейчас. Она подскажет, что делать. Она займется этим. Я с подобными проблемами никогда не сталкивалась!
В дальнем конце холла Алекс ровным, бесцветным голосом подробно объяснял по телефону происшедшее. По мере того как я слушала, одна фраза и навязчивый мотив начали повторяться в моей памяти:
Наверху, на острове, под ярким солнцем золотые дни Колумбеллы кончены.
Они действительно кончились, как предсказывала песня. Глядя на коричневатые лепестки цезальпинии, я дрожала. Кэтрин ушла, но огромное зло, которое она совершила, никуда не исчезло и, вероятно, никогда не исчезнет из нашей жизни.
Спустившаяся к нам Мод Хампден выглядела мертвенно-бледной, но владела собой, как того требовал момент. Не напрасно Эдит полагалась на силу духа матери. Алекс приготовил себе выпить, чувствовалось, что он держит себя в руках и, как всегда, насторожен. Я не знала, какие чувства этот человек испытывал к Кэтрин, — его лицо, закрытое аккуратной блестящей бородой, не выдавало никаких эмоций.
Во мне никто не нуждался, поэтому я отодвинула кресло в затененный угол возле двери на террасу и принялась наблюдать. Лейла так и не появилась; из ее комнаты не раздавалось никаких звуков, и я время от времени со страхом поглядывала на лестницу, готовая пойти ей навстречу, откладывая тот момент, когда мне придется подняться к ней в комнату. Как только Лейла узнает, что Кэтрин мертва, проблема будет заключаться в том, чтобы заставить ее молчать, пока не появится Кинг и сам все не расскажет. Я подумала, что Мод могла бы мне помочь, но у меня не было возможности поговорить с нею наедине.
