Кайл достаточно хорошо меня знал, чтобы понять, что я не лукавлю.
– Ты должна как-то отреагировать. Ты должна сделать публичное заявление насчет истории с Бейденом, – горячо произнес он, не сводя с меня глаз.
Я растерянно потерла висок:
– Сомневаюсь, что это хорошая идея. А что, если я сделаю только хуже?
Кайл игриво пихнул меня локтем в живот, совсем как в детстве:
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Мои дурные предчувствия начали сбываться. Если я признаюсь, что начинаю принимать происходящее близко к сердцу, то придется признаться и в том, почему понадобилось проводить Отбор. А это вряд ли добавит мне симпатий подданных при том, как идут дела в королевстве.
Кайл подтолкнул меня в сторону стола:
– Вот. Давай присядем на минутку.
Я села возле него, сложив стопкой бумажки с набросками моделей одежды, над которыми работала.
– Идлин, а у тебя хорошо получается, – заметил Кайл.
– Спасибо, но это всего лишь жалкие каракули, – вяло улыбнулась я.
– Брось. Не стоит делать вид, будто это для тебя просто развлечение, – твердо сказал Кайл, и от его слов мне сразу стало легче.
Кайл достал карандаш и принялся что-то чертить.
– А что ты рисуешь? – увидев странные квадратики, поинтересовалась я.
– Да так, одна идея, с которой я экспериментирую. Я много читал о беднейших провинциях. И на данный момент там очень остро стоит вопрос с жильем.
– Из-за производственного бума, да?
– Да. – Он продолжил проводить идеальные прямые линии.
Папа приложил максимум усилий для стимулирования производственного роста в некогда сельскохозяйственных провинциях. Ведь гораздо прибыльнее обрабатывать сельхозпродукцию именно там, где она выращивается. И в бурно развивающиеся регионы хлынул поток людей, что, естественно, обострило жилищный вопрос.
– Ну, я немного разбираюсь в стоимости материалов, и у меня возникла идея строительства дешевого жилья, по типу отсека на одну семью. Я занимаюсь этим уже несколько последних недель. И если мне удастся представить свой проект, то его вполне можно будет внедрить в жизнь.
Я бросила взгляд на отсек, размером не больше моей ванной комнаты, прилепленный к такому же квадратному отсеку. В каждом отсеке имелась дверь и боковое окно. Сверху был установлен водосток, по которому дождевая вода стекала прямо в стоявшую возле двери бочку.
– Ой, какие они крошечные!
– Но для бездомных даже такое помещение – настоящий дворец.
Что ж, наверное, он прав.
– Здесь даже нет места для ванной комнаты.
– Да, но у большинства людей имеются все удобства прямо на фабриках, где они трудятся. По крайней мере, я об этом читал. Мои домики – скорее, возможность иметь крышу над головой, а следовательно, и полноценный отдых, более крепкое здоровье… Каждому хочется иметь жилье, которое можно назвать своим.
Я не отрываясь смотрела, как Кайл добавляет в набросок важные для него детали. Похоже, он создавал дом для себя, поскольку ему до боли недоставало того, что принадлежало бы лично ему. Осторожно отодвинув листок бумаги, он положил его к остальным.
– Конечно, дизайн бальных платьев – более увлекательное занятие, но это единственное, что я умею рисовать, – рассмеялся он.
– И у тебя отлично получается.
– Эй, я просто хотел тебя развлечь, а ничего лучшего в голову не пришло.
Я сжала его руку:
– Достаточно и того, что ты здесь. В любом случае я не могу позволить себе распускаться. Мне нужно успеть придумать план действий.
– Может, хочешь поговорить об этом?
– Возможно. Но сперва надо пообщаться с папой.
Похоже, Кайл считал, что я напрасно волнуюсь, но он ведь не знал о ситуации в стране. А если и знал, то далеко не все. Даже знающему человеку сейчас было трудно понять, что делать.
– Кайл, спасибо, что зашел. Я твоя должница.
– Причем вдвойне. Я по-прежнему жду обещанного разговора со своей мамой. – Кажется, его не слишком расстраивало, что я до сих пор не сдержала обещания.
Если честно, я о нем не забыла. Более того, у меня была масса возможностей переговорить с мисс Марли. Но теперь проблема была не в ней, а во мне. Я не могла представить себе свою жизнь во дворце без Кайла.
– Конечно. Я все помню.
Кайл снова пихнул меня локтем в живот:
– Знаю.
– Ладно. А теперь отпусти меня к родителям. Я должна решить, что делать дальше.
– Идет. – Кайл обнял меня за плечи и проводил в коридор. Там мы и расстались.
Когда я вошла в кабинет, меня в очередной раз поразил папин усталый вид.
Он оторвал глаза от бумаг и осторожно спихнул их в открытый ящик письменного стола, подальше от меня.
– Привет, солнышко. А я думал, ты всю неделю будешь работать над проведением Отбора.
– Да, я собиралась. Но теперь мне кажется, что это напрасный труд.
– И как такое могло случиться?! – сокрушенно произнес папа. – Идлин, мне очень жаль.
– Если кому и стоит сожалеть, то в первую очередь мне. Да, Бейден многое преувеличил, но далеко не все. Отчасти он прав. И я действительно сказала все это вслух в присутствии мэра. Мне нужно было выпустить пар. Можешь спросить маму, она присутствовала при разговоре. Просто все очень запуталось.
– Солнышко, я уже с ней говорил, и я на тебя не сержусь. Вот только удивляюсь, зачем Мила так поступила. Вся страна на нас ополчилась… – Папа хотел было что-то еще сказать, но промолчал. Он не знал, как бороться с обрушившимся на нас недовольством общества.
– Папа, у меня ничего не получается. Может, стоит попробовать что-нибудь другое?
– На данный момент я совершенно иссяк.
– Тогда давай попробуем сместить фокус. Ведь сейчас мне вообще никто не доверяет. Давай пригласим в гости Камиллу, чтобы порадовать зрителей их красивой любовью с Ареном. И вообще, в свете прожекторов он смотрится гораздо лучше меня. Я, в свою очередь, могу выразить восхищение их нежными чувствами, а затем мы непринужденно перейдем к теме Отбора, словом, переплетем между собой две любовные линии.
Папа задумчиво уставился на крышку стола:
– Уж не знаю, Идлин, где ты берешь свои идеи, но мысль очень здравая. И по-моему, Арен будет на седьмом небе от счастья. Ладно, давай я ей позвоню и узнаю, сможет ли она приехать, а пока не будем опережать события. Договорились?
– Конечно.
– Я хочу, чтобы ты устроила для нее званый вечер. Вы двое должны познакомиться поближе.
– Прямо сейчас этим и займусь.
Мало у меня других забот!
Папа поднял трубку, а я вернулась к себе в комнату. В моей душе снова затеплилась слабая надежда, что все, может, и обойдется.
И вот уже два дня спустя я стояла на летном поле рядом с пьяным от счастья братом, в руках которого красовался огромный до неприличия букет.
– А почему ты мне никогда не даришь цветов?
– Ну, я хочу произвести на нее впечатление. А на тебя-то зачем?
– Ты еще хуже тех ребят у нас во дворце, – неодобрительно покачала я головой. – Ведь она будущая королева Франции. Девчонок вроде нас с ней трудно поразить.
– Знаю. – Брат ответил мне блаженной улыбкой. – Считай, что мне повезло.
С самолета спустили трап, и на верхней ступеньке в сопровождении двух охранников показалась Камилла – тонкая как тростинка, миниатюрная блондинка со свежим восторженным личиком. И насколько я знаю, ни в жизни, ни на фотографиях она никогда не хмурилась.
Когда протокольные мероприятия были закончены, Арен и Камилла кинулись друг к другу в объятия. Он крепко прижимал Камиллу к себе, осыпая ее лицо поцелуями, и при этом нещадно терзал несчастный букет. Камилла со смехом принимала знаки его любви, а я, чувствуя себя третьей лишней, неловко топталась рядом в ожидании, когда смогу поздороваться.
– Я ужасно по тебе соскучилась! – воскликнула она. Из-за акцента каждое слово, казалось, имело удивленную интонацию.
– А мне столько нужно тебе показать. Я попросил папу с мамой никого не размещать в твоих обычных покоях, чтобы тебя всегда ждала лучшая комната.
– О Арен! Как это великодушно с твоей стороны!
Брат посмотрел на меня, все с той же глупой улыбкой, и, вспомнив о моем присутствии, произнес:
– Ты ведь знакома с моей сестрой.
Мы обменялись реверансами, и Камилла сказала:
– Ваше высочество, мне очень приятно видеть вас снова. Я привезла вам подарки.
– Мне?
– Да. Но это секрет. И все это можно носить, – шепнула она мне на ухо.
– Чудесно! – обрадовалась я. – Возможно, я смогу подобрать что-нибудь для званого вечера, который даю в вашу честь.
Камилла ахнула и прижала руки к груди.
– В мою честь? – Она подняла на Арена небесно-голубые глаза. – Правда?
– Истинная правда.
Я еще никогда не видела у брата такого, чуть ли не молитвенного, взгляда. Казалось, Арен был готов пожертвовать всем, лишь бы доставить удовольствие своей ненаглядной Камилле.
– Ваша семья невероятно добра ко мне. Ну ладно, не будем задерживаться. Мне не терпится увидеть вашу матушку.
