— О, это был мой внештатный сотрудник, — продолжал глумиться Кирюха. — Все докладывал мне. И тебе рассказывал все, о чем было велено… Жадность парня сгубила…
— То есть?! — не поняла Лика.
— Денег много захотел. Да и трусить начал… А ну, говорит, менты дознаются, и все такое… Надобность в нем отпала, я его и того…
— Ну и сволочь! — зло сплюнула Лика. — Слава богу, жив он…
— Не может быть! — ахнули бандиты в два голоса.
— Да, да, — победно улыбнулась она разбитыми губами. — Скоро говорить начнет, вас и поймают…
— Тогда нам тем более надо поспешить… — Виталик поднялся и, грубо схватив Лику за ветровку, приподнял с земли. — Пошли, моя красавица…
— Мужа моего подставлял!.. Зачем?! — тихо бормотала Лика, увлекаемая Виталием к машине. — Девушку пристрелили, убийцы!..
— С мужиком твоим была не моя идея… А девка сама напросилась… Хорошо, Кирюха следил за тобой… — Виталий открыл заднюю дверцу и гостеприимно произнес:
— Прошу!..
В этот момент случилось невероятное… Ночную тишину прорезал заставивший всех вздрогнуть пронзительный Димкин голосок.
— Лика! На землю! — заверещал он из темноты. — Ложись!..
Обезумевшая от неожиданности Лика плашмя грохнулась на землю и обхватила голову руками.
Тотчас маленький пятачок осветили прожектора, и голос, искаженный мегафоном, приказал сложить оружие. Краем глаза она увидела, как Кирюха выхватил из-под сиденья два пистолета и, кинув один Виталию, принялся стрелять в темноту.
Пользуясь всеобщим замешательством, Лика заползла под машину и вжалась в землю, дрожа и поскуливая от страха.
Ей казалось, что стреляют отовсюду… Кто-то стонал, кто-то продирался сквозь кусты, охая и матерясь на всю округу.
Затем все стихло…
Несколько минут прошли в полной тишине. Находясь на грани между реальностью и беспамятством. Лика не сразу обратила внимание на то, что кто-то осторожно трогает ее за ногу.
— Вылезай, красавица, — тихо позвал ее голос, показавшийся знакомым. — Все позади…
Она резко вскинулась и, больно стукнувшись об днище, начала бочком выбираться из своего временного укрытия. Как только она показалась из-под машины, чьи-то руки подхватили ее и выволокли наружу.
— Живая! Слава богу! — бормотал Игорь Иванович, оглядывая ее со всех сторон. — Заставила ты нас попотеть!!!
— Игорь Иванович!!! — тихо пискнула Лика.
Слова завязли у нее в горле, она бросилась ему на грудь и разрыдалась…
— Димка! — шипела Лика из-за двери. — Немедленно открой дверь!
Шум льющейся воды не прекращался.
— Я кому сказала! — не унималась она. — Я ее сейчас взломаю!..
Дверь распахнулась, и перед ее взором предстала разукрашенная зубной пастой ухмыляющаяся Димкина физиономия.
Попятившись от неожиданности. Лика осела по стене и принялась хохотать.
— Ну что ты делаешь? Мне же смеяться больно!.. — укорила она его сквозь слезы, трогая начинавшее подживать лицо.
— Да ладно, — миролюбиво протянул он. — Я же старался, чтобы тебе весело было. Врач сказал — только положительные эмоции и больше ничего…
— Заботливый, — фыркнула Лика, шутливо шлепнув его полотенцем. — Лучше бы в ванну пускал вовремя. Олег сейчас проснется, а я на чучело похожа.
— Зато на самое симпатичное чучело в мире… — успокил ее Димка и, захохотав, скрылся в своей комнате.
После завтрака Лика поехала на кладбище. С трудом уговорив Олега отпустить ее одну, она заехала в цветочный магазин и купила скромный букетик гортензий.
Эти цветы очень любил Гриня. Несколько раз он приносил из теплицы глиняные горшочки с нежными ростками, но Лика обычно забывала их поливать, и цветы погибали.
На кладбище в этот день было многолюдно. Очевидно, причиной тому был какой-нибудь церковный праздник. Лика прошла по тропинке к скромному холмику, успевшему обрасти травой, и, опустившись на колени, положила у надгробья свой маленький букетик.
— Здравствуй, дружище, — тихо прошептала она, и слезы сами собой закапали у нее из глаз.
— Родственник, что ли, твой? — раздалось неожиданно за ее спиной.
Лика обернулась и с удивлением уставилась на сгорбленную старушку в черном платке.
— Д-да, — тихо прошептала Лика, промокнув глаза. — Брат…
— Молодой? — не унималась та.
— Молодой…
— А что же случилось-то? — Старушка подошла поближе и отерла морщинистой рукой фотографию. — Ишь ты — симпатичный… Болел, что ли?
— Нет… Застрелили…
— Бандит, что ли?! — ахнула старушка и суеверно перекрестилась.
— Нет. — Лика встала и отряхнула джинсы. — Так получилось…
— А-а-а, — понимающе протянула та и, понизив голос до полушепота, доверительно забормотала:
— А то тут неделю назад схоронили двух братьев… Бандиты!.. Да какие!.. Говорят, не одну душеньку загубили…
— Слышала… — тихо обронила Лика, невольно содрогнувшись. — А где их могилы?..
— Так пойдем покажу, — разговорчивая бабулька засеменила вперед, указывая дорогу. — Не успели схоронить, тут же памятники какие отгрохали. Не иначе их друзья, тоже, наверное, бандиты…
— Вряд ли… — вяло пожала плечами Лика, останавливаясь у богато оформленных могил. — Очевидно, родственники…
Старушка согласно закивала и вскоре ушла в неизвестном направлении, оставив Лику один на один с ее горестными воспоминаниями.
Прошедшая после тех страшных событий неделя была нелегкой для всех. Лика до сих пор не могла спокойно вспоминать, как Олег, увидев ее пусть не совсем здоровой, но живой, упал на колени и разрыдался.
На все уговоры успокоиться он лишь отрицательно мотал головой и никак не хотел отпускать ее от себя. В чувство привело его лишь то, что Димка сильно тряхнул его за плечи и почти прокричал:
— Папа, оставь ее! Она же еле на ногах держится!
Олег поднял распухшие глаза и непонимающе уставился на сына.
— Я говорю, приди в себя! — сурово произнес Димка задрожавшими губами. — Она же беременна!..
— Что?! — Все присутствующие с недоумением уставились на еле стоявшую на ногах Лику.
— Димка! Ты опять подслушивал!.. — слабо улыбнулась она. — Фу! Как некрасиво!..
После этих слов ее окутала темнота, и в себя она пришла лишь под утро…
Сейчас, глядя в насмешливые глаза Виталия, ухмыляющегося с мраморного надгробия, Лика невольно поежилась — от смерти ее спасло лишь чудо.
Она бросила прощальный взгляд на последнее пристанище двух братьев и быстрыми шагами пошла к выходу.
Если бы в этот момент она оглянулась, то наткнулась бы на глаза, внимательно наблюдающие за ней и горящие лютой ненавистью. Но Лика не оглянулась. Она шла к машине, тихонько напевая и ощущая себя заново рожденной. Под сердцем она носила ребенка любимого и любящего мужчины, все беды и разборки остались позади, поэтому ощущение полного покоя постепенно воцарялось в душе, делая ее по-настоящему счастливой…
