— Захвати с собой это, — протянул он ей пакет.
— Можно будет заглянуть внутрь?
— Я думаю, ты все равно заглянешь, с разрешением или без, — рассмеялся он. — Загляни, конечно.
Чтобы поддержать его веселый тон, она, выходя из кабинета, бросила через плечо:
— Пожалуйста, водку с тоником. Побольше лайма и льда.
Затем взбежала по лестнице прямо в спальню. Закрыла дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней спиной. Сердце прыгало у нее в груди. Она дрожала. Он почти ее поймал.
Признавшись в том, что нанимал частного детектива, Като вел себя предельно нежно и заботливо. Часто спрашивал, простила ли она его. Она заверила, что простила. Была в ответ нежной и ласковой. Внешне все выглядело идеально.
Она почистила зубы, развернула подарок и быстро в него переоделась. Когда муж вошел в комнату, принеся с собой напитки, она душилась. Он оглядел ее и одобрительно кивнул:
— Ради такого стоило подождать.
— Спасибо.
— Хорошо сидит?
— Отлично. — Она закружилась, придерживая руками пышную юбку.
— Ничего особенного, — сказал он. — Но она мне почему-то понравилась.
— И мне тоже. Очень. Спасибо.
Он уже снял пиджак и распустил галстук. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Многозначительно взглянув на нее, Като закрыл дверь в спальню.
Она посмотрела на свои часики.
— Миссис Берри скоро будет подавать ужин.
— Я велел ей следить, чтобы он не остыл. Так что мы можем никуда не торопиться.
Он пересек комнату, подошел к ней и протянул бокал. Затем чокнулся с ней. Себе он налил скотча.
— За то, чтобы забыть выстрел и последовавшие за ним неприятности.
— За это стоит выпить.
Они сделали по глотку. Он притянул ее к кровати, присел на край и устроил ее между своих расставленных ног. Поместил свой бокал на прикроватный столик и обнял ее за талию.
— Кажется, я не дотерплю, пока ты допьешь свой коктейль.
Она сделала несколько глотков и поставила бокал рядом с его скотчем.
Он провел руками вверх-вниз по ее талии.
— Элиза, ты все еще сердишься на меня?
— Из-за этого сыщика? Нет, Като. Я тебе уже много раз говорила. Что еще ты мог подумать? Были все признаки измены. Зачем я только не рассказала тебе про нас с Коулма-ном сразу?
— Если бы даже ты и рассказала, я бы не согласился на то, чтобы ты ходила к нему по отелям.
— Он не хотел меня ни капли, — коротко усмехнулась она. — Когда мы учились в школе, я очень старалась ему понравиться. Ничего не вышло. В этом смысле я была ему не нужна.
— Значит, он был не просто голубой. А к тому же еще и мертвец.
Зазвонил телефон. Он взглянул на аппарат — тот показывал, что трубку сняли на кухне. Значит, трубку взяла миссис Берри. Като положил ладонь на шею Элизы и привлек к себе для поцелуя.
По громкой связи раздался голос миссис Берри:
— Судья Лэрд, простите, что помешала. Детектив Хэт-чер настаивает на разговоре с вами.
Несколько секунд Като смотрел Элизе в глаза, потом опустил руки и снял трубку. Нажал на мигающую красную кнопку.
— Детектив Хэтчер?
Элиза потянулась за своим коктейлем. Рука у нее дрожала. Она надеялась, Като этого не заметил.
— Понятно, — сказал он. Несколько секунд длилось молчание. — Я подстрою под вас свое расписание. Мы приедем. — Он медленно вернул трубку на место и продолжал сидеть, не сводя глаз с телефона. Молча.
Она не смогла сдержать тревоги:
— Что ему было нужно? Ты сказал, мы должны где-то быть. Где?
— В полиции. Завтра утром в десять.
— Зачем?
Наконец он поднял на нее глаза.
— Элиза, у нас проблемы. Или у полиции.
— В чем?
— Твои отношения с Коулманом Гриэром. Они тебе не верят.
Дункан медленно вел машину вдоль улицы, сверяясь с адресом. Подъехав наконец к нужному дому, он свернул и остановился. Это был криминогенный район, который без стеснений можно было назвать трущобами. Постройки, все до единой, давным-давно нуждались в ремонте. Дом, к которому он подъехал, находился в особенно плачевном состоянии.
Казалось, он стоит накренившись — или это темнота обманывала зрение. Во дворе одиноко высился дуб, сильно заросший лишайником. Сам дуб, казалось, давно высох.
Он выключил двигатель и достал пистолет из кобуры. Сжав в правой рукой оружие, он вышел из машины и внимательно огляделся. Улица казалась пустынной. Или точнее — заброшенной. В нескольких окнах горел свет, но в основном дома выглядели темными и покинутыми. Фонари, в целости сохранившие свои лампы, давали тусклый свет, только усиливавший тени.
К дому вела неровная дорожка. Широкие трещины поросли травой. Под ботинками Дункана бетон рассыпался в пыль. Он дошел до угла двора и оглядел дом. Нигде ни огонька.
Он еще раз спросил себя, зачем он здесь. По крайней мере, не стоило приходить в одиночку. Он знал это, отлично понимал. Он поступил неосторожно, даже глупо, сам будет виноват, если что-то случится.
«Это касается Савича. Приходите один».
И этот адрес. Сообщение оставил на его автоответчике хриплый женский голос. Он проверил данные звонка; записано было, что звонили в 22.37. Номер не определился, написано было только «частное лицо».
Нет уж, черт возьми.
Он сразу же вспомнил женщину, подосланную к нему Савичем в прошлую субботу. Он снова ее использует? Неужели Савич станет поступать настолько опрометчиво? На него это не похоже. Хотя если пытаться предугадать действия Савича, в девяти случаях из десяти попадешь пальцем в небо.
Он осторожно пошел к крыльцу. Обернулся направо, налево. Никакого движения на улице, ни звука. Он поднялся на крыльцо — старые доски скрипели под его шагами — и остановился у двери.
Он отлично понимал, что может угодить прямо в ловушку, где ему и придет конец. Он догадывался, что Савич может напасть внезапно. Или он ошибается? И Савич задумал выяснить с ним отношения с глазу на глаз?
Или внутри его ждет очередной кровавый сюрприз от Савича. Например, труп Люсиль Джоунз. Проститутку, которая услаждала Савича сразу после убийства Фредди Морриса, до сих пор не нашли, а следовательно, и допросить не могли. Возможно, Савич заставил ее замолчать навеки и подбросил ее труп сюда, чтобы Дункан его нашел.
Ему также вспомнился Горди Балью. Интересно, Савич в курсе их попыток склонить его к сделке? Повезло Горди, он сейчас в тюрьме, а значит, в безопасности.
Что бы ни ждало его в этом доме, настал момент узнать правду. Дункан распахнул облупленную дверцу с москитной сеткой, державшуюся на одной петле, и взялся за круглую ручку входной двери. Она провернулась в его руке. Ему пришлось навалиться на разбухшую от сырости дверь плечом, только тогда она поддалась и впустила его в дом. Внутри было жарко и пахло плесенью, как во всех старых пустых домах. Спасибо, что не трупом, подумал он с облегчением.
