Прибравшись, Кейн подошел к камину, бросил в него зажженную спичку и стал смотреть, как разгорается пламя. Огонь медленно, словно пробуя, перебирался со стружки на поленья. Вскоре комната наполнилась кедровым ароматом.
Кейн взглянул на Кристи:
– Сядь поближе к огню. Когда смотришь на огонь, успокаиваешься.
Диван был мягким и потертым. Кристи с удовольствием погрузилась в его подушки, откинув голову назад. На какое-то время воцарилась тишина, лишь потрескивали поленья в печи и мирно пел сверчок. Пламя отбрасывало на все вокруг причудливые блики.
Кристи успокаивалась. Минуты текли медленно, в такт с медленной пляской огня. Кейн медленно протянул ей бокал. Их пальцы соприкоснулись. Это прикосновение напомнило Кристи о прошлой ночи.
– Похоже, ты немного успокоилась, – сказал Кейн.
– Я вспомнила, как когда-то, давным-давно, ты поймал меня рядом с домом Хаттона и привез к себе домой.
– Давным-давно? – усмехнулся Кейн. – Это было прошлой ночью.
– Мне кажется, прошла целая вечность.
Голос Кристи был тихим и напряженным, как и ее лицо.
– Выпей еще, – сказал он.
– Ты что, хочешь меня споить?
– Хочу.
В голосе Кейна было нечто, что заставило Кристи резко повернуться к нему. Он пристально разглядывал ее – волосы, лицо, губы, руки. На какое-то мгновение она испугалась.
– Тебе уже поздно бояться меня, – сказал Кейн.
– Ты на меня никогда так раньше не смотрел. Он как-то странно улыбнулся.
– Я всегда на тебя так смотрел. Только ты не смотрела на меня. До сих пор.
Кейн отодвинул бокал и медленно подошел к Кристи. Она потянулась к нему, не в силах больше бороться со своим чувством. Это чувство не покидало ее с первой минуты, как она увидела его. Прошли лишь сутки с тех пор, как они вместе, но ей казалось, что так близко она не знала ни одного мужчину.
И сейчас она хотела знать о нем больше, знать о нем все. Это желание сжигало ее сильнее, чем пламя камина кедровые дрова.
По телу Кристи пробежал словно ток, когда рука Кейна нежно дотронулась до ее лица. Он долго смотрел на нее, исполненный и величайшей нежности, и горячей страсти. Затем наклонился и на мгновение прикоснулся губами к ее губам.
– Да или нет? – прошептал он. – Да или нет, родная?
– Да, – просто сказала она.
Кристи вдруг почувствовала теплоту, разливающуюся по всему телу. Она улыбнулась, и Кейн крепко обнял ее. Тело ее жаждало ласк.
Он легко подхватил ее и понес через всю комнату. Очнулась она рядом с ним на диване. Кейн смотрел на нее, словно ожидая разрешения.
– Я не дразню тебя, – сказала Кристи. – Если я сказала «да», то это действительно значит «да».
Она протянула к нему руки, и их тела сплелись так естественно, словно они были любовниками уже много лет, словно были созданы друг для друга.
Кристи жадно подставила губы для поцелуя. Никогда еще ни один мужчина не был столь желанен.
Поцелуй был долгим и страстным, наполнившим тело Кристи блаженным теплом. Придерживая одной рукой за талию, Кейн ласкал ее, не отрывая губ от ее рта.
Наконец она оторвала губы от его рта и прильнула к нему, ожидая дальнейших ласк.
– Кейн… – прошептала Кристи.
Она изгибалась под его руками, как пантера, отдаваясь новым, доселе неведомым ей ощущениям.
Пальцы Кейна начали осторожно расстегивать пуговицы ее блузки. Она снова впилась губами в его губы, сама не веря, что способна на такую страсть. Она уже больше не могла и не хотела сдерживать себя.
Его пальцы нежно гладили ее подбородок, ложбинку на шее, плечи. Когда они наконец коснулись груди, Кристи невольно застонала.
– Черт побери, – прошептал Кейн, – если б ты знала, как ты меня заводишь!
Кристи почти не слышала его. Никогда еще ни один мужчина не ласкал ее так умело, интуитивно понимая все ее желания.
С губ Кристи срывался блаженный стон. Она готова была слиться с ним в одно целое. Кейн знал это, он видел, чувствовал это.
Ничего не видя от страсти, Кристи нащупала пряжку ремня Кейна. Но вдруг рука Кейна мягко, но настойчиво остановила ее руку.
– Кейн?
Ответа не было. Кристи подняла голову: на нее смотрели янтарные глаза.
– Кейн, в чем дело? – спросила она. – Я что-то делаю не так?
– Нет, Рыженькая. Ты делаешь все правильно. Чертовски правильно. Никогда еще ни одна женщина не заставляла меня до такой степени потерять контроль над собой…
Холодные огоньки в глазах Кейна отрезвили Кристи.
– Разве любовь не означает как раз потерять контроль над собой? – спросила она через минуту.
– Кристи…
Кейн тяжело вздохнул и отвел взгляд.
– Я вижу, как горячо ты любишь свою сестру, – сказал он после долгого молчания. – Мало кто из людей способен на такую любовь. В этом – твоя сила. И в этом – твоя слабость. Джо-Джо использует тебя. Я не могу позволить себе поступить с тобой так же.
До Кристи не сразу дошел смысл слов Кейна. Она почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат ледяной воды.
– Ты считаешь меня проституткой, – с тихой яростью прошептала она.
Кейн отшатнулся.
– Откуда ты это взяла? – ошарашенно сказал он.
– А как еще назвать женщину, которая платит собой за услуги, оказываемые ей?
– Дорогая, я всего лишь хотел сказать, что ты слишком любишь… свою чертову сестру!
Кристи высвободилась из объятий Кейна, порылась в карманах и, найдя монетку, подбросила ее в воздух.
– Решка, – сказала она.
И, даже не смотря на нее, Кристи поймала монету, резким движением сунула ее обратно в карман.
– Ты проиграл, – сказала она Кейну. – Так что убирайся к черту из моей постели!
Крик петуха в соседнем амбаре Кристи восприняла как спасение. Солнце уже давно успело прогнать ночной мрак с неба. Петух явно любил поспать подольше и, похоже, даже гордился этим.
Почти всю ночь Кристи провела без сна, ворочаясь с боку на бок. Мысли ее перескакивали с Кейна на Джо-Джо и снова на Кейна. Никогда еще ни один мужчина не возносил ее так высоко – чтобы затем втоптать в грязь.
Кристи вылезла из кровати, чувствуя себя совершенно разбитой. За ночь комната уже успела охладиться. Кейн, должно быть, совсем замерз в своей машине.
«Надеюсь, он отморозил себе всю задницу», – злорадно подумала она.
Кристи налила воды в кофейник и так яростно поставила его на плиту, что вода расплескалась и залила огонь. Выругавшись про себя, Кристи снова зажгла спичку.
Она приготовила яичницу и разогрела оставшиеся лепешки.
Хижина, построенная окнами на юг, была залита солнечным светом. На заднем крыльце стояло старое кресло-качалка. Прихватив тарелку с яичницей, Кристи вышла на крыльцо и уселась в кресло. Она ела яичницу, раскачиваясь в кресле, и наслаждалась теплым утренним воздухом, снимавшим напряжение ночи.
