отца, не соизволившим объяснить дочери, что ее образ, мягко говоря, наводит на определённые мысли любого, кому она попадается на глаза. Гектору, похоже, тоже было безразлично, чем занималась его сестра и с кем. Пьяные раскрепощённые постояльцы, солнце круглый год и окружающая атмосфера вседозволенности, по всей видимости, сыграли существенную роль в формировании ее личности. Со мной произошло что-то похожее. Долгое время я искал утешение и временную анестезию в беспорядочном сексе. Но я, черт возьми, мужчина.
— Джош прикован к инвалидному креслу, — продолжаю я отстранённым тоном. — Он таким родился. И я не видел ни одного человека, который мог бы сравниться с ним по душевной чистоте и жизнелюбию.
— Это чувствуется в его работах, — задумчиво отзывается Эбигейл. — Остальные тоже его?
Она окидывает завороженным взглядом другие картины, развешенные по всей гостиной.
— Да, — коротко отвечаю я.
— Я бы хотела познакомиться с ним, — после небольшой паузы выдыхает Эби. Если она немного сдвинется назад, то ее подтянутая задница аккурат наткнется на мой затвердевший пах. Немыслимо, как можно оставаться возбужденным, разговаривая о Джоше, находящимся в больнице в тяжёлом состоянии. Я долбаный извращенец, у которого встал на девушку, выросшую на моих глазах. И то, что семь прошедших лет изменили ее до неузнаваемости, не отменяют того факта, что это она, Эби, малышка, которую я кормил по утрам завтраком и провожал в школу.
— Сейчас Джо в больнице. У него воспаление легких, но врач утверждает, что опасность миновала, — сообщаю я, запуская ладонь в свои волосы нервным жестом.
— Надеюсь, все будет хорошо, и он быстро поправится, — мягко отзывается Эбигейл, качнув головой. Я шумно втягиваю воздух, снова почувствовав запах Брекстона, ударивший по обонятельным рецепторам.
Эби резко оборачивается и смотрит на меня немного смущенно. У нее огромные глаза, яркие, насыщенные. Мне нужно держаться от нее подальше. Сую руки в карманы брюк и инстинктивно отступаю на шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Ее пристальный взгляд темнеет, полные губы изгибаются в неживой фальшивой улыбке.
— Я не собираюсь раздеваться, — саркастически произносит Эби.
Черт, не говори об этом, девочка. Не сейчас, когда я совершенно нестабилен и способен на поступки, о которых пожалею уже завтра. Да что там, сразу же, как только вытащу из нее свой член. А в том, что она позволит трахнуть ее, если я предложу — нет ни малейшего сомнения. Сексуальный призыв, который она источает глядя на меня, настолько очевиден, что не заметил бы только слепой или идиот. Идиотом был я. В Мадриде. Когда она скинула свой халат. Если проделает этот трюк сейчас, то мы даже друзьями остаться не сможем, не говоря уже о других более близких отношениях. Секс все изменит, опошлит, разрушит. Она должна это понимать, несмотря на юный возраст.
С моих губ срывается нервный смешок.
— Надеюсь, — отзываюсь я. Эби окидывает меня сомневающимся колеблющимся взглядом.
— Ты уехал утром даже не попрощавшись, — произносит неуверенно. — Я чувствовала себя ужасно глупо. Мне очень стыдно, Джером, — трогательная смешенная пауза, и она продолжает: — Я была не в себе. Сама не понимаю, что на меня нашло в отеле. Ты был прав. Стресс и шок вызвали какие-то странные мысли. Я… просто хочу сказать, что сожалею о своем поведении, — дрожащим голосом закончила девушка.
— Я понимаю, Эби. — хрипло проговариваю в ответ. — Давай забудем. — хотя если быть до конца откровенным, то забыть о ее выходке будет сложно. Испанская жаркая ночь, юная обнаженная красавица, звёздное небо, теплый ветер, играющий с черными локонами, неоновый Мадрид, простирающийся перед нами, как на ладони. И новая, незнакомая, превратившаяся в красивую девушку Эбигейл являлась искушением, соблазном, запретным плодом и олицетворением греха одновременно. Я уехал не попрощавшись не потому, что злился на Эби, я сбежал. Если злость и имела место, то направлена была на меня самого. Я не должен был видеть в ней красивую девушку и сексуальный объект, но именно это и произошло. Годы на расстоянии друг от друга, отсутствие общения и какой-либо связи изменили многое между нами и в нас самих. И как прежде ничего уже не будет, мы другие и мир вокруг — тоже.
— Давай забудем, — соглашается Эби, в глазах цвета первой весенней зелени проскальзывает печаль. Нервной неровной походкой девушка обходит меня и направляется к столу. — Почему-то захотелось суши, — виновато улыбнулась она. — Не смогла придумать ничего оригинальнее.
— Я не хочу есть, — состояние такое, что кусок в горло не полезет. В голове ни одной логичной мысли. Знаю, что должен отправить Эби подальше от Сент-Луиса и Миссури, подальше от меня и моих пошлых мыслей на ее счет, и сделать это прямо сейчас, проявив резкость, настойчивость и возможно даже силу, если понадобится. Только как убедить Эби прислушаться к голосу разума? Я пытаюсь встать на ее место, увидеть ситуацию ее глазами. Это несложно, учитывая мой обширный опыт трагических событий. И я понимаю, что поступил бы точно так же. Что бы я ей ни сказал, каким чудовищем бы себя ни изобразил, она все равно не поверит и останется. Почему? Вопрос простой, как и ответ. Ей нечего терять кроме меня и своей жизни. И, черт бы меня побрал, но наши ситуации практически зеркальны. За исключением того, что у меня есть Джош. Я, бл*дь, должен сохранить то, что имею, любой ценой. Эби нельзя оставаться в одном городе со мной.
— У тебя диета? — с улыбкой интересуется Эби, доставая из упаковки приборы. Я сажусь рядом, откидываясь на спинку дивана, и вытягиваю ноги. Ее бедро прижимается к моему, и я возвращаюсь к озабоченным грязным фантазиям, чувствуя себя последним мудаком. Мое сердце разбито и ищет утешения через тело, используя первобытные инстинкты и потребности. Подошла бы любая девушка. Абсолютно любая. Но не Эби. Эбигейл под запретом, она семья. Однако самовнушение не работает, сколько бы я ни повторял мысленно, что девушка, на которую у меня стояк, недоступна для разового перепиха. Я должен защищать ее и оберегать, а не использовать как дешевую подстилку, чтобы снять стресс единственным проверенным способом, который действует. Хоть и недолго.
— Алкогольная, — иронизирую я с тяжелым вдохом. — Выпью вина или покрепче что-нибудь… Если найду, — добавляю с усмешкой и, встав, отправляюсь к бару, откуда с торжествующей улыбкой извлекаю бутылку виски. В прошлый раз не все успел выпить.
— А
