Прилипшую к высокой груди ткань.
Борис невольно поджал губы, когда хлыщ, сын прокурора, подошел к девчонке слишком близко и убрал темную прядь с лица.
А за ее улыбку хотелось дать леща. С размаху.
Борис отпустил это от себя. В конце концов баб ему и без этой малышки хватало. Можно просто закрыть глаза, всадить по самые яйца и снова ощутить на языке вкус дождя и ее волос.
Это не дало уснуть в этот вечер. Нужна была баба, чтобы стереть лишний вкус и досаждающий образ.
Тем не менее он бы многое отдал, чтобы еще раз попробовать каплю дождя с ее тела.
Посадить не посадят, но проблем не оберешься.
Он выбрался на балкон, бросая взгляд на обширные территории, верхушки деревьев, посеребренные луной. Но тут же заметил движение внизу.
Охранники о чем-то переговаривались. И судя по всему, один собрался сваливать со смены. Второй был не против.
Уволить обоих было первой мыслью. А второй: «зачем охраннику терять высокооплачиваемое место? Что может послужить причиной?».
Борис набрал телефон дежурного поста и услышал испуганный голос.
– Да, Борис Александрович?
– Куда ушел Милехин? – знать фамилии приближенного персонала Борис считал очень важным. Чтобы знать, кого казнить в случае измены.
– Он… Он…
– Рожай быстрее. Возможно причина не даст мне вас вышвырнуть.
– У его двоюродного дяди дочь пропала. Они там уже весь город на уши подняли.
Борис сам не знал, почему резко отошел от парапета балкона и глянул на полную луну.
– Ох уж эти родственные связи. Кто у нас дядя?
– Пермяков, шеф.
– Дочь Нина? – ледяным голосом произнес Борис, чувствуя, как внутри что-то бухается в пятки.
– Она, шеф. Уже пару часов ищут.
Борис оторвал трубку от уха, даже сжал в руке до треска. И резко расслабился.
И что с ней могло произойти? В лесу-то?
Могли изнасиловать? Могли. Могли убить? Тоже могли. Могли звери загрызть? Могли.
Что меньшее из зол? Насилие.
Неприятно, тем не менее, просто секс. Хотя девочке пережить будет трудно.
Борис открыл сейф и достал пару таблеток… При определенной дозе память о нескольких часах после приема стирается напрочь.
Если это поможет…
Борис не любил, когда что-то идет не по плану.
Но в этот день не по плану пошло все.
Потому что он выехал на своем ниссане эклипсе на помощь поисковикам. Он вошел в лес, он нашел Нину первым.
Он как раз слезала с почти отвесной скалы и, развернувшись, замерла, пытаясь в блеклом свете луны рассмотреть Бориса.
– Ой… Папа уже обыскался? – спросила она, подтягивая лямку сарафана.
А Борис следил за этим абсолютно невинным движением. Как безумный. Как одержимый. Больной на голову.
– Обыскался. Зачем бежала?
«Да, Нина, зачем ты дала мне такую возможность?», – подумал он.
– Хотела побыть одна. Но скала мокрая и подъем занял больше времени, чем я рассчитывала.
Борис пытался абстрагироваться от эмоций, что волнами от нее накатывали.
Он пытался поймать равновесие, что столько раз его выручало. Он уговаривал себя, что пришел лишь помочь дочери своего лучшего сталелитейщика. Эта была борьба гораздо кровопролитнее, чем мировая.
Поражение оглушало, как и частое дыхание красивой малышки. И кровь стучала в висках.
– Ну пошли, – сдался он борьбе с инстинктами, и еще раз окинул ее взглядом. – Я тебя провожу. Держи.
В его пальцах были таблетки.
– Это противовирусные. Чтобы не простудилась.
– Вы всегда их с собой носите? – улыбнулась она так искренне, что Борис на мгновение почуял свое гнилое нутро. Но казалось, именно она сможет омыть его своими слезам.
– Нет. Просто что-то мне подсказывало, что я тебя найду первым.
– Какая удача, – хихикает она и забирает две таблетки. Кладет себе на язычок и глотает.
Борис сглатывает тоже, стряхивая напряжение и рукой указывая путь.
– Пойдем, красная шапочка.
– А вы дровосек, который пришел спасти меня от злого волка.
– Нет, Нин. Я злой волк, и загрызу любого дровосека, который хотя бы попытается тебя спасти.
– А мне нестрашно, – хохочет она, хватая Бориса за плечо, чтобы через бревно перепрыгнуть.
– Это пока…
Глава 70.
*** Нина ***
Мама долго смотрела мне в глаза, а потом просто отошла и начала рассказывать.
И все, что я могла, это слушать и не перебивать. Потому что…
Потому что…
– Когда сестра с ним познакомилась, мы были очень рады. Уже с квартирой, машиной, образованием. Ухаживал красиво, но знакомиться отказывался. Нина…
Что?
– Да, я назвала тебя в честь своей сестры. Нина была очень ранимой девочкой, но строгой. Правда любовь к этому Антону превратила ее в одержимую. Она была готова ради него на все.
Как же мне это знакомо. Эта зараза передается по наследству?
– И, если сначала мы не замечали изменений и просто радовались, – продолжала мама, а я чувствовала приближение конца. – То потом поняли, что его образ жизни сильно на нее повлиял. Клубы, оргии, наркотики.
Господи. Меня трясет, и я быстро выпиваю стакан воды, что стоит на столе. Только вот жидкость не остужает, а просто горло стягивает страхом.
Что дальше…
– Она забеременела, но ему не нужен был ребенок. Ему даже жена не была нужна. Он уже планировал тур по Европе и ей просто прислал СМС. Ты бы знала, что с ней было. Из петли мы ее вытаскивали три раза. Леня, твой папа, на тот момент мы уже были вместе, раза два вытаскивал ее из притонов. Мы старались это не афишировать. Но мама, видя Нину такой, начала заболевать, а Леня требовал отправить ее на лечение. Только вот срок беременности был большой и лечить нельзя. Ее ломки… – мама закрыла лицо руками, и я поджала губы. Слезы текли в три ручья. – Это было страшно. Казалось, что я нахожусь в аду. Но ведь она была моей сестрой, я не могла ее оставить. Не могла…
– Мама…
– Она умерла во время родов. Я была к этому готова. И к тому, что ребенка буду воспитывать одна. Леня тогда жутко бесился, но принял. Со временем даже полюбил. Но Уля была очень болезненной. Почти не спала, не ела. Казалось, она вот-вот умрет, так что приходилось с нее перышки сдувать. Наверное, мы к этому привыкли и по сей день. А потом… Появилась ты. Господи… Такая здоровая, розовощекая. Настоящий сорванец. Когда отец уделял тебе слишком много внимания, я признаюсь, одергивала его. Потому что Уля ревновала и начинала заболевать. И вот к чему это привело.
Я покачала головой.
Мне даже в голову не могло прийти все то, что рассказывает мама. Просто в определенный момент я решила, что Уля им ближе. А я как приемная.
Я подошла и села на колени возле ревущей мамы. Обняла ее за талию, положив голову на ноги. Даже не задумывалась до этого, как сильно я по ней скучала.
Даже не эти три месяца. Дольше. С того самого скандала несколько лет назад, когда отец почти ударил меня за очередной самовольный уход в лес. Это стало какой-то точкой, после которой я перестала быть прежней, стала
