– Кто… кто вы такие? Что вам надо?
– Тихо.
Павел кивнул Андрею, тот прошёл в комнату. Это была двушка, очень светлая и уютная. В гостиной никого не оказалось, кухня и ванная тоже были пусты, и Андрей толкнул дверь в спальню.
Около стены стояла детская кроватка, были разбросаны какие-то вещи, но комната оказалась пустой. Андрей подошёл к большому шкафу и рывком открыл дверцу. Прижавшись к стенке шкафа, бледные до синевы, там стояли две молодые женщины, почти девочки. У одной на руках мирно спал младенец, вторая была явно на сносях.
– Привет, девчонки. – Андрей улыбнулся, ямочки заиграли на его щеках. – Ника, Лена, идите-ка сюда, нужна ваша помощь.
Павел молча вогнал Герасимовой иглу в плечо. Она перестала вырываться и затихла, взгляд её остекленел, но она стояла, и Павел знал: сейчас она будет делать то, что он ей скажет.
– Андрей, доставь девчонок домой, а я с нашей новой знакомой поеду в офис.
– Машину возьмёшь нашу или её?
– Её, наша тебе понадобится. И не задерживайся, жду тебя в офисе.
Он подтолкнул Герасимову к двери, попутно прихватив её сумочку.
– Кто… кто ты такой?!
Конечно, истерика – не лучшее средство добыть информацию, но когда ты висишь между полом и потолком в чём мать родила, других способов не остаётся. Тем более что рядом стоит огромный мужик и невозмутимо перебирает содержимое твоей сумочки, высыпав его на стол.
– Я думаю, ты знаешь. – Павел задумчиво взглянул на инструменты, лежащие на металлическом столике. – Сейчас мне нужны ответы.
– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
– Правды. – Павел остановился на одном из ножей с коротким тонким лезвием. – Понимаешь, у меня очень много вопросов к тебе, но я задам один, он интересует мою хорошую знакомую. Где ребёнок Варвары Тимофеевой? Девочка Яна, которую три месяца назад ты со своим приятелем забрала у матери и куда-то увезла. Куда вы увезли ребёнка и кому отдали?
– Я не знаю никакую Тимофееву.
– Зря. – Павел показал Герасимовой небольшое золотое кольцо с рубином. – Это кольцо Тимофеевой, она спрятала его под паркетом в одной из комнат. На случай, если ты станешь отпираться. Как раз на этот случай. И теперь я знаю, что ты мне лжёшь, а я не люблю, когда мне лгут. Вопрос прежний: где девочка? Куда вы её дели?
– Никуда. Девчонка умерла. – Женщина безуспешно пыталась вырваться, но её руки были надёжно зафиксированы. – Эти проститутки часто рожают больных детей.
– Ответ неверный. Ты снова лжёшь, и меня это морально травмирует. Скоро ты поймёшь, что не стоит меня расстраивать. Я просмотрел твою записную книжку – сплошные инициалы, без имён. Тебе есть что скрывать, и мы застали тебя в квартире, где находились две дамы в известных обстоятельствах. Или ты решила, что мы там оказались случайно? Самое смешное, что я могу тебе сейчас уколоть препарат и узнать всю подноготную. Но ты от него можешь быстро умереть, а мне нужны ответы на все вопросы, до единого, да и вообще это неинтересно – с препаратами. Итак, в третий раз тот же вопрос: где ребёнок? Советую не лгать.
– Она умерла, говорю же тебе!
– Опять ответ неверный. Ты не оставляешь мне выбора. Но потом не говори, что я тебя не предупреждал и не давал шанса. Я трижды задал тебе один и тот же вопрос и дал возможность честно на него ответить. Сейчас я сделаю так, что ты на мой вопрос ответишь честно и я буду точно это знать. Правда, тебе вряд ли это понравится.
– Ты не посмеешь пытать женщину.
– Я бы не назвал это – пытать. Задавать вопросы, не более того. А насчёт твоей ссылки на половую принадлежность, так я не подвержен гендерным предрассудкам. – Павел подошёл к Герасимовой вплотную. – И для меня ты не женщина. Ты вообще не человек. Ты – кусок мяса, который может сказать то, что я хочу знать. Ты – мразь, торгующая детьми, человеческий мусор, который возомнил себя чем-то большим, нежели просто мусор. А потому я с удовольствием поспрашиваю тебя.
– Я ничего тебе не скажу.
– Все вы так говорите. – Павел засмеялся. – Посмотрим, что ты споёшь мне через десять минут. Видишь эти песочные часы? Даже если ты захочешь со мной поделиться своим знанием, ты сможешь это сделать не раньше, чем последняя песчинка упадёт вниз. Если будешь упорствовать, у меня есть и другие часы – там, на полке. Но начнём с десяти минут.
Герасимова всё так же отчаянно пыталась вырваться, но Павел надел наушники и включил музыку. Стены звуконепроницаемые, но уши свои он решил поберечь.
* * *
Девчонки плакали. Всю дорогу Ника пыталась утешить их, пока Андрей вёл машину, но они сидели на заднем сиденье и рыдали.
– Ну-ка, заткнулись. – Андрею надоело слушать рыдания. – По какому поводу скулёж?
– Куда вы нас везёте? Кто вы такие? – Беременная вскинула мокрые ресницы. – Что вы хотите с нами сделать?
– Зажарить и съесть. – Андрей фыркнул. – Какие же вы, бабы, иногда бываете дуры.
Заплакал младенец, Ника встревоженно вскинулась.
– Я покормлю его? – Молодая мать с опаской покосилась на Андрея.
– Покорми, конечно. – Ника обрадовалась, что рыдания прекратились. – Как тебя зовут?
– Света…
– Как же ты влипла, Света, в такую скверную историю? – Андрей тоже был рад, что младенец умолк и девицы перестали рыдать. – Вот кормишь его, а ведь продать решила!
– А что делать? – Света высморкалась в протянутый Никой бумажный платок. – Сама я его не подниму, а тут люди хорошие хотят его взять. Богатые иностранцы, у которых нет своих детей. А я квартиру куплю… и буду знать, что они его любят, что у него всё есть.
– Настало время охренительных историй! – Андрей фыркнул. – Это тебе Герасимова напела?
– Нина, да… меня с ней врач познакомила… я хотела аборт делать, а врач говорит – это опасно, потом детей может уже не быть. И познакомила меня с Ниной. Не могла я домой возвращаться, у меня родители в Новониколаевке, строгие очень, узнают – убьют! Я в Александровск учиться приехала, в пединститут, и забеременела… а месяце на пятом Нина мне достала липовую справку о болезни, я академку оформила, родителям позвонила, типа всё хорошо у меня… вот только…
– Что – только?
– Отдавать его жалко…
Света снова заплакала, прижимая к себе ребёнка.
– А ты? – Андрей посмотрел в зеркало заднего вида на вторую девицу. – У тебя такая же душещипательная история?
– Не хочу об этом говорить. – Она уставилась в окно. – Куда вы нас везёте?
– Пока поживёте там, куда я вас доставлю, а дальше видно будет. Как тебя зовут?
– Лиза. Вы зря в это дело сунулись. Они всё равно нас найдут.
– Ну, найдут и найдут. – Ника нахмурилась. – Тебе рожать-то когда?
– Недели через две. У меня девочка будет, УЗИ показало.
