Пока Никита молча страдал на заднем сиденье, Завадского снедало нетерпение. Долго находиться у здания Министерства обороны он опасался: мало ли? Он понимал, что Харламов в любом случае начеку и способен заметить слежку. Кроме того, охрана могла заинтересоваться подозрительной тачкой, торчавшей весь день под окнами стратегического объекта, и проверить документы ее пассажиров.
Завадский решил не рисковать, отъехал от здания Минобороны и припарковался неподалеку, за углом, рядом со стоянкой автомобилей. Здесь Харламов оставлял свою машину, пренебрегая служебной парковкой. Бесспорно, лучший вариант, если он сразу направится домой. Ну, а вдруг ему взбредет в голову навестить любовницу — гламурную дурочку с васильковыми глазами анимэшной феи? Или приспичит после работы пойти в бар с дружками-военными? Если… Смешное слово, которое несет в себе тухлое амбре фатальности. И, как ни крути, как ни просчитывай варианты, все равно найдется один-единственный, обычно непредсказуемый.
— Зря мы тут маемся, — сказал Никита, отрывая Завадского от тяжких дум. — Все равно он раньше шести-семи часов с работы не уйдет!
— Уйдет! Сегодня пятница, они до пяти работают, не ной!
Никита что-то буркнул себе под нос и замолчал. Завадский бросил на него недовольный взгляд, но предпочел не продолжать спор. В машине было душно, несмотря на опущенные стекла. Часы тикали, отмеряя минуты, солнце плавило асфальт, дворник-узбек в оранжевой жилетке поверх замызганной футболки подметал площадку возле магазина. Лицо потомка Тамерлана не выражало никаких эмоций, кроме обреченной покорности.
Москва нависала, давила презрением и гордыней. Кто такие? Не местные? Чего приехали? Паспорт, регистрацию!
Безразличие и надменность каменных громад Никита ощущал всеми клеточками организма. Он никогда не любил этот город, не понимал людей, которые страшно гордились своей принадлежностью к столице, по сути, всего лишь — людской мегасвалке. Сколько их осталось, коренных москвичей? Или вымерли, как доисторические рептилии, не способные приспособиться к мелким хищникам? Откуда взялись эти спесивые снобы, которые вальяжно растягивают букву «а» и считают это истинно московским говором? Разве коренные москвичи так говорят? Разве коренные москвичи относятся к приезжим столь высокомерно и брезгливо?
— Подстрахуешь меня! — неожиданно сказал Завадский. — С Харламовым я сам разберусь, но ты посматривай по сторонам. И аппаратуру свою приготовь. Нам его признание о-го-го как нужно!
— Как ты думаешь его расколоть? — хмыкнул Никита. — Этот Харламов стопроцентно тертый калач!
— Поедем за ним! Постараемся оттеснить по дороге в тихое место, я там присмотрел одно, а потом, как говорят товарищи военные, возьмем «языка».
— Держи карман шире! Так он и пойдет тебе в руки! В случае опасности пустит пулю в лоб, как герой, и, умирая, попросит похоронить под русской березкой.
Завадский ничего не ответил, но Никита заметил, как полковник подобрался, точно хищник, готовый броситься на добычу. Он посмотрел в окно и заметил уже знакомый «Мерседес», который задним ходом выезжал со стоянки.
— А вот и он! — злорадно воскликнул Завадский и завел мотор.
Машина дернулась с места и, медленно набирая скорость, покатила за «Мерседесом», который недолго петлял по улицам и свернул к супермаркету. Завадский выругался. План летел кувырком под горку.
— Куда это он? — спросил Никита и даже шею вытянул, чтобы разглядеть, как Харламов неторопливо поднимается по ступеням. — Поесть захотел?
— Не туда он свернул почему-то! — процедил сквозь зубы Завадский. — Возле его дома тоже есть магазин.
— Я понял, планы меняются? Пойдешь на таран средь бела дня? Только это не деревня Клоповка! Тут кругом видеокамеры, люди и менты.
— Не буду я его таранить. Но выманю непременно. У тебя на фотоаппарате функция «видео» есть?
— Есть, но картинка убогая получится.
— Ничего, сойдет! Главное, чтобы морда лица была узнаваема, ну и звук, конечно… Интересно, куда он собрался?
Харламов, нагруженный пакетами, вышел из магазина через полчаса. Небрежно побросав покупки в багажник, он сел за руль и безмятежно покатил по улице дальше.
— Он купил уголь для шашлыков, — негромко сказал Никита. — Где он, по-твоему, установит мангал? На балконе?
Завадский не ответил, лишь зло поджал губы и стиснул руль так, что побелели пальцы. Это и был тот самый непредсказуемый вариант. Харламов решил не заезжать домой, а отправиться на шашлыки в неизвестном направлении. И, куда хуже, в неизвестной компании. Он мог вкушать их как в обществе жены или любовницы, так и в компании бравых сослуживцев из Минобороны, которые имели нехорошую привычку таскать под мышкой верный «ПМ».
Никита смотрел в окно и ухмылялся. Эта ухмылка взбесила Завадского. Он нервно выдернул из кармана мобильный.
— Хочешь напроситься на пикник? А если откажет? — злорадно поинтересовался журналист.
— Не откажет! — рявкнул в ответ Завадский. — Я знаю волшебное слово. Вернее, очень убедительное слово!
Полковник прижал трубку к уху. В динамике запиликала веселая мелодия, а затем мужской голос недовольно спросил:
— Да? Кто это?
— Рапира в огне! — быстро сказал Завадский. — Нужна встреча. Через два часа. Место обычное!
«Мерседес» впереди отчетливо вильнул в сторону, стремительно выровнялся и увеличил скорость.
В ухо ударили короткие гудки. «Мерседес» резко притормозил, заложил крутой вираж и рванул в противоположном направлении. Завадский пропустил его и, довольно ухмыляясь, поехал следом.
— Рапира в огне? — с любопытством спросил Никита. — Это что, пароль у них?
— Вроде того! — кивнул Завадский и позволил ушлой «Газели» пронзительно желтого цвета втиснуться между «Ауди» и «Мерседесом».
— И ты знаешь, где у них место встречи?
— Понятия не имею! Но сейчас все прояснится. Вряд ли это Красная площадь. Скорее всего, что-то более уединенное.
Никита хмыкнул и промолчал. «Мерседес» набирал скорость и, отчаянно визжа покрышками, летел по дороге, лавируя в потоке машин. Завадский старался не отставать, но это удавалось с трудом. Между автомобилями вклинивались все новые и новые машины. И если «Мерседес» умудрился дважды проскочить на мигающий зеленый, то Завадский завяз на светофоре, бил кулаком по рулю, матерился и злобно шипел.
Обогнав маршрутку, Завадский прибавил скорость и даже успел увидеть хвост преследуемого автомобиля, но черный «мерин» оказался проворнее.
— Точно домой едет! — пробормотал Завадский. — Не есть гуд, ох, не есть гуд!
