— Салемская Иерархия объявит войну, — побелевшими от ужаса губами прошептала я, только сейчас всерьез представляя масштабы будущей катастрофы.
А ведь этот псих действительно прав, как бы жутко его слова ни звучали. Страшные убийства всколыхнули город, скрыть информацию от прессы не удалось, и сейчас среди жителей столицы медленно, но верно нарастала паника. Азвил упоминал о проблемах с Комитетом безопасности и Советом, да и это, в общем-то, было совсем неудивительно, учитывая обстоятельства. Иные волновались, люди тоже были не в восторге, и каждая сторона винила другую в убийствах, не желая рассматривать банальнейшие доводы вроде «убивают и тех, и других». В смене жертв каждый видел происки врага, каждый считал, что убийца мечется между иными и людьми исключительно для отвода глаз, а из-за отсутствия следов на месте преступления мы не могли ни подтвердить, ни опровергнуть ни одну из версий.
А что теперь получается? Все и так на взводе, Тайлер правильно говорит, а когда в добавок к остальным трупам присоединится и мой, мирно решить проблему уже будет невозможно. Maman не будет разбираться, кто прав, кто виноват, она просто поднимет ковены и развяжет войну и против иных, и против людей, чтобы отомстить, — характер у ведьм просто препаршивый, тут уж ничего не поделаешь. В ответ на открытую враждебность Комитет безопасности таки объявит военное положение, Совет Старейшин тоже долго оставаться в стороне не будет, и, в итоге, даже без освобождения Фредерика Безжалостного, мир погрузится во мрак и хаос.
И я не уверена, что мы будем способны во второй раз восстановить шаткое равновесие…
— Ты безумен, Тайлер, — едва слышно произнесла я, когда полицейский отстранился от меня и вновь поднялся на ноги, сложив руки на груди. На мое заявление он отреагировал лишь тихим хмыканьем, и я заскрипела зубами, пытаясь справиться с эмоциями. — Ты не добьешься мира, ты просто угробишь всех нас!
— А ведь я всегда считал тебя более умной, Лиззи, — мужчина нахмурился, явно недовольный моей реакцией. — Но ты по-прежнему не можешь понять, что происходит на самом деле. Да, признаюсь, поначалу я и сам сомневался в том, что у меня все получится, но Майнфер быстро убедил меня в том, что план идеален. Старик был безумным, помешанным на своих украшениях. Это он искал нам жертв среди покупательниц своих безделушек, ему почему-то казалось очень забавным оставлять бедняжкам в качестве утешительного подарка сделанные им кольца, которые они же сами у него купили. Между нами говоря, Майнфер был тем еще психопатом, ко всему прочему. Во время войны он был участником одного из отрядов смерти, убивал людей, как насекомых, по десять человек на день. Сама знаешь, что эти ребята были не безопаснее Безжалостного, каждого из них по окончанию войны взяли под стражу, и у старика не было другого выбора, кроме как изменить имя и подтасовать результаты общей регистрации. Репутацию он, может, и подчистил, да только старые привычки искоренить не смог, тут уж ничего не поделаешь, — Грин вновь пожал плечами, словно удивляясь самому себе. — Я встретил его случайно, мне нужен был мощный артефакт, искажающий ауру, а этот старик сразу меня раскусил. Даже не знаю, как ему это удалось.
— Рыбак рыбака… — протянула я с непередаваемым отвращением, чувствуя, как в присутствии Тайлера меня вновь начинает подташнивать. От одного вида хмурого лица, искаженного ледяной гримасой, тело колотила крупная дрожь, в горле клокотала ярость, и даже о собственной беспомощности я на какое-то мгновение забыла. Думать о невеселой судьбе, которую распланировал для меня бывший друг, тоже не хотелось, и единственное, что меня сейчас заботило, это тот досадный факт, что мы с Ником ничего не заметили.
Не сумели рассмотреть змею, приютившуюся у самого сердца.
— Брось, Лиззи, не язви, — все так же добродушно отмахнулся Тайлер, будто бы ведя будничный, дружеский разговор. Он был спокоен и уверен в себе, и это раздражало меня еще больше.
— Если вы с Майнфером были такими близкими друзьями, — огрызнулась я, сузив глаза. От клокотавшей внутри ярости все вокруг буквально искрило, будь при мне по-прежнему моя магия, она бы уже искрами пробегалась по спутанным волосам, но в сложившихся обстоятельствах единственным способом выразить свои эмоции был вот такой вот прищуренный, тяжелый взгляд, — почему же он вдруг решил податься в бега, бросив тебя расхлебывать все это дерьмо и взорвав три здания в центре города? Как-то это… некрасиво получается, не правда ли?
В мигом потемневших глазах мужчины вспыхнуло недовольство, плавно перетекшее в раздражение.
— Старик стал слишком многое на себя брать, — процедил он сквозь зубы, зло дернув головой, словно стремясь избавиться от навязчивых мыслей. — К тому же, вы всерьез занялись им, и он мог, рано или поздно, привести вас ко мне. Пришлось спрятать его от греха подальше, чтобы не привлекал лишнего внимания, еще и силы заблокировать, дабы не пытался вырваться. Но и это вас с Ником не остановило. Признаться, я был очень удивлен, когда вы вдруг появились в доме той последней девчонки в самый неподходящий момент, — во взгляде убийцы вспыхнул интерес, заметив который, я лишь громко фыркнула. Внутри всколыхнулась вполне справедливая гордость за собственную проницательность.
— Признай, что магия иногда бывает полезна, — с непередаваемым самодовольством отозвалась я, заметив, как мой визави зло заскрежетал зубами. Впрочем, доводить его до белого каления мне совершенно не хотелось, поэтому я стремительно изменила тему нашего разговора. — И что, решил избавиться от неугодного помощника, пока тот не подставил тебя?
Это было глупое предположение, почти шутка, и внутри все буквально похолодело, когда Тайлер лишь легко кивнул в ответ, подтверждая мои слова.
— Я знал, где он прячется, а проникнуть к нему, усыпить и подбросить бомбу не составило большого труда. Кстати, спасибо тебе за ценные сведения, после того случая, когда тебе стало плохо из-за трав и амулетов в доме охотницы, я досконально изучил этот вопрос. Ты даже не представляешь, как легко приобрести в обычной аптеке нужную вытяжку, я и сам был удивлен, — Грин вновь, словно удивляясь самому себе, покачал головой. Его голос был ровным и спокойным, он говорил с большой охотой, будто стремясь выговориться, рассказать то, что несколько лет скрывал в себе, а я лишь с тоской понимала, что мне-то это не дает никакого преимущества.
Он безумен, причем абсолютно, и в своей участи во всем этом кошмаре сомневаться как-то не приходилось. В горле запершила горечь.
— Конечно, приехав на взрыв, я никак не ожидал, что этот ушлый ведьмак будет еще жив, но Ник благородно взял на себя обязанность по его умерщвлению. Мне же легче, одной проблемой меньше, — во взгляде Тайлера, направленном на меня вспыхнул интерес. — Хотя, признаться честно, я даже не ожидал, что наш с тобой неугомонный хмурый друг с таким трепетом отнесется к твоему самочувствию, — при этих словах я невольно опустила голову, чувствуя, как щеки затопил предательский жар. Воспоминания о последних минутах перед заточением были слишком спутанными и неясными, однако крепкие, надежные объятия я помнила еще слишком хорошо. К счастью, увлеченный своим рассказом, Грин ничего не заметил. — Да и я испугался за тебя, если честно. В конце концов, ты нужна мне пока живой, а старик чуть все не испортил, когда отравил тебя перед смертью. Все шло совершенно не так, как должно было быть, и я понял, что это мой единственный шанс забрать тебя, пока никто ничего не осознал. Ты даже не представляешь, скольких усилий стоило уговорить Ника отдать тебя мне. Кажется, его тогда все происходящее изрядно выбило из колеи. Впрочем, Харт умен, и он поймет, для чего я все это делаю. Ему, как и другим людям, без иных будет лучше, а ради такого можно и пожертвовать одной бесполезной и слишком любопытной ведьмой.
Злые, грубые слова обожгли, словно пощечина, и я неуловимо дернулась, чувствуя себя еще паршивей, чем раньше. Было мерзко, было неприятно, а самое гадкое во всей этой ситуации было то, что Тайлер говорил абсолютную правду. Ник ведь никогда не скрывал, что ненавидит иных, он демонстрировал это при каждом удобном случае, и даже если он и не одобрит зверских методов своего лучшего друга (наверняка, не одобрит, тут даже думать не о чем), но перспективе жить в мире без иных он точно обрадуется. Как же, не придется каждый день видеть перед собой «мерзких тварей», как бы больно это ни было мне осознавать.
