К счастью для нее, в последующие полчаса у нее не было времени на переживания. Торговое судно до Нью-Йорка отплывало из Майануса в пять, и они должны были прибыть на пристань вовремя, чтобы можно было спокойно разгрузить фургон и поднять кое-какие продукты на борт.
В четыре часа, когда первые сероватые проблески рассвета показались вдали над Палмер Хиллом, Ми-ранда забралась в фургон и села рядом с Эфраимом. Том, вынужденный сопровождать их, чтобы привести обратно волов, уселся на мешок картошки в самом углу фургона. Эфраим крикнул на волов, и те спокойно двинулись вперед.
Миранда до самой последней минуты махала исчезающей вдали матери, думая о сотне вещей, которые могла бы ей сказать на прощанье:
«Мамочка, я буду часто писать. Если я буду тебе нужна, я сразу же вернусь домой. Не работай слишком много, ладно, дорогая? И пожалуйста, береги себя».
Ничего этого она не сказала, да и Абигайль только лишь заметила:
«Теперь ты самостоятельна. Постарайся быть полезной мистеру и миссис Ван Рин. Молись каждое утро и вечер».
Миранда проглотила слезы, и до боли знакомые места затуманились перед ее взором. Крытая повозка громыхала вверх и вниз по холмам Кэтрокской дороги. Когда они съезжали с последнего склона, спускаясь в долину Майанус-Ривер, фургон жалобно заскрипел. Множество других фермерских повозок запрудили дорогу ниже моста. Айзек Тейлор, ехавший в фургоне рядом с ними, сердечно поприветствовал Эфраима, а затем с удивлением уставился на Миранду.
— Куда это вы собрались? — спросил он. — Увидеть в такую рань молодую леди, да к тому же еще так вырядившуюся…
Эфраим кивнул.
— Мы с Ренни отправляемся с баржей в Нью-Йорк. Она хочет навестить родственников своей матери на Гудзоне.
Айзек даже присвистнул.
— А ты никогда не говорил об этом. Надеюсь, вы не заблудитесь в таком большом городе. Прошлый раз я был в Нью-Йорке в тридцать девятом, и чего там только не было — конки, кэбы, запутанные улицы, разносчики, которые все время пытались мне что-нибудь всучить, что я даже растерялся. Рад-радешенек был вернуться домой. А ты ведь никогда не был в Нью-Йорке, а, Эфраим?
— Надеюсь, мы как-нибудь справимся, — буркнул Эфраим. — С Божьей помощью. Давай, Ренни, поднимайся скорее на борт. Похоже, «Дорд» собирается уже отчаливать.
Миранда, торопливо спрыгнув о повозки, прошла по сходням на баржу. Присесть там было негде, и она направилась на корму, с трудом пробираясь между горами овощей и грязными мешками с картошкой, и осторожно опустилась на один из них.
Том вылез из трюма и подошел к ней.
— До свидания, сестричка, — сказал он, протягивая руку. — Удачи!
Некоторое время он колебался, а затем, густо покраснев, все-таки произнес:
— Конечно, мне тоже хотелось бы поехать, просто для того, чтобы взглянуть на город.
— Как это было бы замечательно, Том, — с жаром воскликнула Миранда, — И правда, почему бы тебе не поехать с нами?
Том покачал головой.
— Нужно отвести волов, а потом еще окучить северное поле. Мы не можем отдыхать все сразу.
— Конечно, — вздохнув ответила Миранда. Том был таким ответственным. Он никогда не забывал о своих обязанностях и не оставлял дела незаконченными. Наверное, я легкомысленная эгоистка, с несчастным видом размышляла она. Но тем не менее, она немного воспрянула духом. Ведь ее ждало приключение, которое могло полностью изменить ее жизнь. Она заметила, что даже Эфраим повеселел, когда баржа, отчалив от берега, двинулась в путь и заскользила по реке в направлении пролива Зунд. Его суровое лицо сделалось мягче и, болтая с капитаном, он даже улыбнулся.
Он плыли до течению, и поэтому их путешествие завершилось довольно быстро. В половине девятого утра Миранда увидела Нью-Йорк и от возбуждения чуть было не выпала за борт. Какие большие дома! В некоторых из них было целых четыре этажа. И как много церковных шпилей! Ей казалось, что даже солнце, светившее свысока на крыши домов, крытые шифером и дранкой, не меньше, чем она, удивлялось шуму, несущемуся с берега. Неожиданно река заполнилась судами: рыболовными плоскодонками, двухмачтовыми парусниками, торговыми баржами, шхунами и паровым пакетботом и почему-то все они совершенно явно старались зажать их «Дору». Сердце Миранды несколько раз уходило в пятки, ожидая неминуемого столкновения, но ничего подобного не происходило. Они быстро продвигались вперед и, обогнув Корлир-Хук, вскоре причалили в доках на Саут-стрит.
Эфраим подошел к Миранде, стоящей на корме, и она быстро надела шляпку.
— Похоже, мы прибыли, — сказал он. В его движениях чувствовалась какая-то неуверенность, и когда они сошли с судна, окунувшись в суету и шум городской жизни, которые Миранда даже не могла себе вообразить, она была удивлена и одновременно утешена тем, что хоть раз в жизни ее отец оказался сконфужен.
Айзек Тейлор был прав, и городе действительно оказалось полно разносчиков. Вот только откуда все эти люди узнали, что они прибыли с фермы?
Они трижды теряли дорогу, и им потребовался почти час, чтобы добраться до Астор-Хауз. Но к тому времени, когда они, бредя по Бродвею со своими корзинами, увидели наконец между Веси-стрит и Барклай-стрит огромное здание из гранита, оказавшееся именно тем отелем, который им был нужен, Миранда уже нашла ответ на свой вопрос. Дело было не только в их плетеных корзинах — виновата была одежда. Здесь никто не носил таких круглых бобровых шапок, как ее отец, ни у кого не было такой густой бороды, таких длинных фалдов и таких широких брюк. А уж эти модные леди, гуляющие по Бродвею под ручку со своими кавалерами! Их атлас и кашемир, их платья и шляпы с перьями имели с нарядом Миранды не больше общего, чем павлин походил на воробья.
Все в ее одежде было не так как надо. Модные леди не носили ни коричневых шерстяных платьев, ни косынок, ни у кого из них не было заштопанных хлопчатобумажных перчаток, и, увы! — хотя модистки Лейн и старались как могли, ее шляпка была просто кошмарна. Она была слишком широкой и слишком высокой. Розовые ленты и красные розы были смешны до слез. Все это выглядело очень дешево, нелепо, и являлось жалкой провинциальной попыткой скопировать французский стиль, создав модель, устаревшую еще четыре года назад.
— Прекрати за мной прятаться, — резко приказал Эфраим. — Подними голову и перестань дрожать как кролик, ты входишь в город Маммоны, так что веди себе как достойная благородная девушка.
— Да, папа, — и Миранда выпрямилась, безуспешно стараясь походить на ту надменную молодую леди в зеленом атласном платье, что грациозно вплыла в ожидающее ее ландо.
Они вошли в холл отеля, и Миранда охнула. Ступая по роскошному ковру, Миранде казалось, что они плывут по нескончаемому алому морю. У нее возникло впечатление, что вокруг них тысячи зеркал, отражающих мириады позолоченных светильников, а меж мраморных колонн разгуливают целые орды людей. Никто не обращал на них ни малейшего внимания, и они вновь ощутили растерянность, пока Эфраим вдруг не увидел в дальнем конце холла мраморную стойку. За ней стоял скучающий молодой человек, рассеянно барабанивший по стойке пальцами.
