Он снова шевельнулся, пытаясь сесть, и снова застонал. Громче положенного! И тут же обдало ледяным ужасом. Рядом с ним кто-то шевельнулся и тяжело вздохнул.
Господи! Они что, рядом?! Эти страшные звери рядом?! Наблюдают за ним в темноте, радуются его беспомощности и выжидают удобного момента, чтобы напасть!
Звери! Страшные звери! Маньяки!
– Ну! Что вздыхаешь?! Думаешь, я тебя боюсь?! – неуверенно, но достаточно громко произнес Горелов и со второй попытки сел, опершись спиной о что-то твердое. – Я ни черта тебя не боюсь, урод! Я такое пережил, что мне теперь и помирать не страшно!
Страшно! Помирать ему было страшно! Тем более от рук этих уродов, о злодеяниях которых он до недавнего времени лишь догадывался. С того дня, как погибла молодая девчонка-следователь, он начал догадываться. Он ведь позвонил Стасу тем поздним вечером. Сразу после ее звонка. И рассказал, что она интересуется, кому делали ремонт пропавшие ребята. Крепко интересуется! На другой день она погибла. Опять же пропавшие ребята сохли по Маше. И не оставляли попыток добиться ее расположения. Как тогда Листов напился, когда Маша его предложение руки и сердца отвергла! А Стас – благодетель – его даже по городу вызвался возить.
Злодей! Он убил ребят. Уверенность Горелова с каждым днем все крепла.
– Уроды! Как вас только земля носит?! – закончил Горелов на плаксивой ноте, не так, как хотел.
И вдруг в ответ вместо демонического хохота, которым всегда заходился старший, Стас, он услышал слабенький девичий голосок:
– Дядя Степа, это вы?
– Господи! Кто это?!
Он вытаращил глаза, пытаясь угадать хоть что-то в кромешной темноте. Но ничего не увидел. Может, он уже ослеп? Ослеп от побоев?
– Это Саша… Саша Беликова, – произнесла девушка и всхлипнула. – Это вы, дядя Степа?
– Я, девочка моя, это я!
– Где мы? – спросила она и всхлипнула, жалуясь. – Ничего не помню! Ничего не понимаю! Села в вашу машину. За рулем был Стас и… И все, провал! Сейчас глаза открыла, темно. Думала, в могиле! Вдруг кто-то дышит и разговаривает. А это вы! Где мы, дядя Степа?
– Мы-то… – он грустно улыбнулся в темноту. – Мы с тобой, малышка, в бункере Лагутиных.
– В бункере? Что за бункер?
– Они его устроили в гараже. Вместо подвала. Долго мастерили убежище для своих забав, я думаю. Очень долго! Валера Листов, бедолага, им его мастерил. За что и поплатился.
– Валера Листов… Валера Листов… Это кто?
– Это тот парень, который пропал под Новый год. Помнишь, историю, Сашок?
– Да. Помню. Мама говорила, что этот парень и нам с ремонтом вроде помогал. Я ведь не вникала никогда. И как он… Как он пропал?
– Сожгли они его, думаю. Убили и сожгли, девочка моя.
– За что? – испуганно ахнула Саша.
– За то, что знал про этот бункер. За то, что к матери их был неравнодушен. Тут у них пыточная, наверное. Меня, во всяком случае, бьют тут. Тебя, Сашок, тебя не обижали?
– Нет, – прошептала она после паузы. – Пару раз давали воды. Я даже не знаю, как давно я здесь! И почему?! Господи, Сережа! Он же… Он же станет меня искать! Он найдет меня! Он…
Из-за Сережи этого все и зло, вдруг с ненавистью подумал Горелов. Это он разворошил это осиное гнездо, подобравшись слишком близко. Из-за него братья совершенно озверели. И не побоялись даже, Сашу выкрали! С какой целью, интересно? В качестве заложницы? Или…
Он передернулся, представив, что может сотворить с бедной девушкой полоумный Егорка.
– Саша? – позвал он, не услышав, скорее поняв, что девушка плачет. – Ты связана?
– Нет, – прошептала она. – Я не связана.
– Хорошо… Можешь добраться до меня и помочь мне развязаться?
– А вы где?
Хороший вопрос! Он попытался вспомнить устройство бункера. Чертежи ему показывал бедняга Валера Листов, когда пытался навязать ему свое мастерство в обустройстве новой квартиры на набережной. На ремонт он тогда не согласился. Но чертежи запомнил.
Бункер был очень просторной глубокой бетонной ямой с четырьмя углами. Вход, вернее въезд, – потайной, хорошо замаскированный. Звукоизоляция бесподобная. Ори, вопи под пытками, никто не услышит. Поэтому Назаров, каким бы умником он ни был, ни за что их не найдет.
Надо самим выбираться! Вот что!
Если Саша говорит, что Стас ее завез сюда на его машине, то, значит, машину он спрятал вместе с Сашей в бункере. Стало быть, машина где-то здесь. Во всяком случае, надежда была.
– Сашок, послушай меня, – он судорожно глотал, ему жутко хотелось пить, не хватало воздуха. – Встань, вытяни вперед руки и осторожно, на ощупь, обойди все.
– А зачем? – с опаской поинтересовалась она, но судя по звуку, поднялась.
– Если нам повезет, то здесь должна быть моя машина. Давай, девочка, давай!
Саша медленно пошла вдоль стен, без конца спотыкаясь и тихо охая. Горелов боялся дышать. И боялся надеяться.
Если машина здесь, они спасутся! Даже если она заперта, они спасутся! В заднем бампере у него был тайничок. Еще с тех времен, когда он Сашиному отцу помогал в его тайных неприглядных делишках. Тайник тот давно пуст, в том смысле, что никакого компромата не содержит. Зато там завернутый в мягкую ткань небольшой набор инструментов. Он стал его там держать на всякий случай. Когда однажды сигнализация в машине сработала, а ключи остались внутри. Вот он попрыгал тогда вокруг, чтобы открыть ее! И решил иметь под рукой хоть что-то, способное помочь в таких ситуациях. Это если посреди дороги встал возле запертой машины и помощи ждать неоткуда.
– Есть! Есть, дядя Степа! Машина здесь! – зашлась счастливым шепотом Саша.
– Хорошо… – сердце ухало в груди кузнечным молотом. – Попробуй, она закрыта?
Послышался мягкий щелчок. Неужели?!
– Открыта! – ахнула Саша. – Что делать дальше?!
– Хорошо… Умница… Теперь сделай вот что…
Назаров готов был удушить сидевшего перед ним заместителя начальника спасателей, у которого в подчинении находился пожарный пост.
– Вы понимаете, о чем просите? – гундосил тот каждые пять минут и лениво шелестел страницами регистрационных журналов. – Вы понимаете, сколько времени прошло? Вы даже не уверены, что она хотела мне звонить! Просто предполагаете!
– Я практически уверен, что ее интерес был вызван исключительно делом, которое она вела.
Сергей шумно дышал, тиская в правой ладони левый кулак, очень желавший прогуляться по жирной физиономии ленивого бюрократа. Уже полчаса он провел в кабинете заместителя, а дело ни с места! Он выходил в коридор и без конца звонил ребятам, которые вели наблюдение за домом Лагутиных. Те утверждали, что все тихо, дома никого. Вся семья торгует на рынке. За прилавок встал даже Стас, поскольку такого наплыва покупателей не было с начала пляжного сезона.
